«Черная пехота». Штрафник из будущего - Конторович Александр Сергеевич (полные книги TXT) 📗
– Есть. Бойцы говорили, что как он крикнет или даже скажет – ноги сами несут.
– Языком он владеет легко?
– Немец сказал: говорит без напряжения. Легко и незаметно переходит с одного языка на другой.
– Как он ходит? Двигается как?
– Бойцы говорили – плавно и незаметно. Как кот. Тихо идет, не шумит попусту. Да, сказали – лишних движений не делает! Не оборачиваясь, руку протянул и кружку берет, как будто знает, что она там стоит. А ведь спиной сидел и на нее не смотрел, разве что краем глаза зацепил.
– Стреляет как?
– Не знаю. Не видел никто.
– Как говорит?
– Спокойно. Старшина, что ему от комбата ракеты приносил, сказал – видно опытного мужика. Не иначе как бывший командир.
– Как сильно он поменялся с момента вашего с ним разговора?
– Замкнулся. Говорить стал меньше. Уверенности в себе прибавилось.
– Сумели бы вы его теперь завербовать?
– Вряд ли. Уровень не мой.
– В каком он звании?
– Капитан. Не ниже.
– Еще что?
– Все, товарищ полковник. Больше ничего не знаю.
– Вот видите, а ведь про то, каким он стал после вашей с ним встречи, вы знать-то и не могли! Значит, сопоставили свои наблюдения и воспоминания и аналогичные впечатления других людей! И в остальных вопросах и ответах – то же самое!
– Это как же… Как у вас так получилось?
– Долго объяснять, капитан, да и умеют это не все. Надо четко понимать, кому и какой вопрос задать. В какой форме, как быстро. Много еще чего надо знать и, главное, замечать вовремя.
– Да если б такое все могли, мы бы всех шпионов переловили в пять минут!
– Не только шпионов, капитан. Мне вот сейчас гораздо важнее этого вашего старшину разыскать.
– А кто он, товарищ полковник?
– Не знаю пока, только он тут не один такой.
– То есть?
– А то, капитан, что таких вот случаев за последнее время было еще несколько. Неизвестные люди, владеющие новыми для нас методами ведения войны. Странные изменения и провалы в памяти. То, что старшина ваш по-немецки заговорил, как по-русски, – тоже не первый случай. Было уже так.
– И что же?
– А ничего, капитан. Ни с кем из них нам побеседовать не удалось. Кто-то погиб, кто-то без вести пропал. О ком-то мы только слышали, кого-то даже и видели, как впоследствии выяснилось. Ваш случай – первый, когда о человеке столько известно. Есть даже люди из нашей службы, которые с ним говорили.
– Это кто же?
– Да вот ты и есть.
– Так ведь и в этом случае, как говорится, поезд ушел. Пропал Леонов без вести, может, и погиб уже.
– И так может быть. Нам понять надо, капитан, с чем мы дело имеем? Что это за люди, почему они появляются, куда потом исчезают? Что им тут нужно, наконец?
– Товарищ полковник, это только у нас так? Или у немцев тоже такое было?
– По нашим сведениям – не было. Хотя мы всего можем и не знать.
Наступило молчание. Капитан, наклонив голову, рассматривал что-то у себя под ногами.
– Спрашивайте, капитан. Я же вижу, что вас гнетет какая-то мысль.
– Вот вы мне все это рассказали, товарищ полковник. И что теперь? Что я должен делать?
– Искать. Найди мне этого старшину, хоть из-под земли раскопай.
– Так как же… я ведь дальше дивизии и не могу никуда.
– Можешь. Ибо в дивизию, да и вообще в штаб, ты более не вернешься. С сегодняшнего дня считай себя откомандированным в мое распоряжение. Дела сдавать никому не надо, без тебя разберутся. За вещами твоими мои ребята сгоняют, сколько их там у тебя?
– Почему я, товарищ полковник? Я ведь не сумел его вычислить. И разоблачить тоже не сумел.
– Боюсь, что этого не сумел бы и я. Если бы он сам этого не захотел. А вот ты, капитан, сумел увидеть нестыковки там, где другой просто отмахнулся бы. Помер Максим – и хрен с ним! Какая разница, каким он там перед смертью был? По-немецки говорил или по-китайски? Мертвый же! А то, что в шпионов заигрался, бывает. Какие еще ты выводы мог сделать при таком-то багаже знаний? Учить тебя надо! Ничего, дай только срок.
– А если не найду его, что тогда?
– Работать будем, капитан. Искать.
– Кого?
– Я же говорил тебе, что он тут не один такой? Зачем-то они приходят ведь? Да и других дел у нас тоже хватает.
Чернов поднялся. Капитан тоже быстро вскочил. Видимо, у него затекла нога, и он, вставая, поморщился.
– Ладно, капитан. Машина нас ждет, пошли. Начальнику твоему я позже позвоню, а то он изведется весь от неизвестности-то.
Глава 34
Придавая особое значение розыску Леонова Александра Павловича, 1901 г.р. (приметы и фото прилагаются), приказываю ориентировать на его розыск весь оперативный состав и агентурный аппарат. При обнаружении Леонова А.П. немедленно доложить об этом непосредственно инициатору розыска, минуя все промежуточные инстанции. Принять меры к задержанию разыскиваемого и направлению его в Москву, в распоряжение НКВД СССР. Обращаю ваше внимание на то, что Леонов А.П. должен быть взят живым ЛЮБОЙ ценой. При задержании соблюдать все меры предосторожности, так как Леонов А.П. хорошо владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. Особо опасен при задержании.
Комиссар госбезопасности третьего ранга
Командиру 62-й пехотной дивизии
генерал-майору фон Хорну
Докладываю Вам, что 18 августа 1942 года мною, во исполнение Вашего приказа, была произведена атака на позиции противника в районе высоты «Рыжая». Атака была назначена на 08.00 18 августа. Для наступления на позиции противника была сформирована группа в составе:
– Второго и третьего батальонов 18-го пехотного полка;
– 3 легких и 8 средних танков из состава 11-го танкового батальона;
– 12 бронетранспортеров из состава 18-го пехотного полка.
Артиллерийская и минометная поддержка осуществлялась артиллерией 18-го пехотного полка и двумя минометными батареями, приданными нам согласно Вашему распоряжению на время атаки.
В 03.40 на передовой дот № 16, осуществлявший прикрытие наших позиций на левом фланге, было совершено нападение диверсионной группой противника. В результате этого нападения было частично повреждено вооружение дота и убит командовавший дотом унтер-офицер и двое солдат. Один солдат был ранен. Ответным огнем из дота диверсионная группа противника была рассеяна и, понеся существенные потери, в беспорядке отступила к своим позициям. Командиром второй роты первого батальона, чьи солдаты находились в атакованном доте № 16, обер-лейтенантом Гофманом, было направлено подкрепление в дот. А также приняты меры к восстановлению его боеспособности. В дот было направлено дополнительное вооружение и боеприпасы. Как выяснилось впоследствии, часть диверсионной группы противника после нападения не отошла в свои траншеи, а, пользуясь плохой видимостью и утренним туманом, затаилась в непосредственной близости от дота № 16. В момент входа подкрепления в дот противник, пользуясь плохой видимостью, на плечах подкрепления, ворвался в дот. Дверь дота была открыта для проноса вооружения и припасов, чем и воспользовался противник. В завязавшемся бою гарнизон был уничтожен, и дот № 16 захвачен противником. Ввиду того, что нападающие использовали преимущественно холодное оружие (ножи и топоры), выстрелов не было, и факт захвата дота остался незамеченным.
В 07.40 противник открыл сильный минометный огонь по выстроившимся для атаки подразделениям. Первыми же минами был полностью уничтожен командный состав третьего батальона, собранный командиром батальона на инструктаж. Погиб командир батальона капитан Нойфельд и шесть офицеров. Было уничтожено два грузовика и легковой автомобиль. Убито 56 унтер-офицеров и солдат вермахта. Ранено 72 человека. В результате этого начало атаки было перенесено на десять минут. Атака началась в 08.10.
При выходе пехоты из-за укрытий по ней был открыт массированный ружейно-пулеметный огонь с левого фланга. Пользуясь захватом дота, русские успели устроить на нейтральной полосе засаду силами не менее взвода при поддержке станковых пулеметов. В результате огня засады продвижение пехоты было приостановлено. Мною было отдано приказание подавить огневые точки противника. В результате комбинированного удара танков и бронетранспортеров при поддержке минометной батареи огонь противника прекратился. Бросив на поле боя разбитое вооружение, остатки засады отступили в направлении своих окопов. Дальнейшее их преследование было затруднено в результате сильного минометного огня со стороны русских. Артиллерией противника был подбит танк. Еще один танк и бронетранспортер из-за плохой видимости были внезапно атакованы пехотой противника и подожжены бутылками с бензином. В этот момент из дота № 16 был открыт пулеметный огонь во фланг и тыл нашей пехоте. Понеся большие потери, пехота залегла, и по вырвавшимся вперед танкам противником был нанесен артиллерийский удар с замаскированных позиций. Оставшиеся без пехотной поддержки танки вынуждены были отступить на исходные позиции. При этом были потеряны все легкие и три средних танка.
В сложившейся ситуации продолжать атаку без подавления дота № 16 значило полностью сорвать атаку и подставить пехоту под кинжальный огонь пулеметов дота. По моему указанию связисты установили телефонную связь с дотом. По телефону я предложил группе противника капитуляцию. Командир штурмовой группы русских отказался. Из телефонного разговора с ним мне стало ясно, что противник направил на штурм дота специальное подразделение, укомплектованное отборными бойцами и усиленное солдатами-смертниками. Поэтому мною была затребована авиационная поддержка. В 10.14 звено штурмовиков нанесло по доту бомбовый удар, под прикрытием которого я выдвинул части на позиции для штурма дота. Солдатами этих частей была обнаружена и уничтожена линия связи, проложенная противником в дот № 16. Дот был окружен и блокирован. Ответным огнем противника из дота и со стороны основных позиций был поврежден один самолет, который благополучно совершил посадку на аэродроме базирования. По-видимому, в этот момент в доте произошел конфликт между солдатами-смертниками и прочими бойцами штурмовой группы. Были слышны выстрелы и замечены убегающие в сторону своих окопов солдаты противника. Из-за опасения раскрытия позиций штурмовых групп огонь по убегающим солдатам русских не велся.
В 11.10 была начата атака на дот. Была подавлена часть огневых точек в доте и на прилегающей к нему местности. Противник открыл массированный минометный огонь по нашим подразделениям и по позициям, занимаемым его же собственными солдатами. Наша артиллерия и минометы вступили в контрбатарейную борьбу и вынудили артиллерию противника прекратить огонь. Во избежание чрезмерных потерь командовавший атакой обер-лейтенант Гофман приступил к перегруппировке войск, но был убит пулеметным огнем из дота. Были убиты или ранены все офицеры, принимавшие участие в атаке. Оставшиеся без командования подразделения отошли на исходные рубежи.
Стало ясно, что, не ослепив амбразуры дота, нельзя атаковать его по открытой местности. К тому же противник внимательно отслеживал обстановку и немедленно открывал огонь по всем замеченным целям. В поддержке дота принимали участие не менее двух-трех минометных батарей, постоянно менявших позиции. Недостатка в боеприпасах они не испытывали. Было очевидно, что противник концентрирует свои войска, чтобы осуществить деблокаду дота. Наблюдателями в траншеях были замечены пыльные шлейфы в глубине обороны противника. Это могло свидетельствовать о подходе подкрепления и танков. В траншеях противника было замечено оживление.
В связи с этим мною было принято решение о прекращении атаки и об усилении обороны. По-видимому, русские сами планировали атаку наших позиций, которая совпала по времени с нашим наступлением.
Для обеспечения следующей атаки на дот № 16 мною была дана команда саперному подразделению подготовить проход бронетехники к доту. При этом она должна быть укрыта от артиллерийского огня со стороны траншей противника. Такой проход был подготовлен. В 14.34 были взорваны заложенные саперами заряды. Путь для танков был открыт. Артиллерийским огнем танка лейтенанта Хашке были подавлены пулеметы в амбразурах. Однако его танк повредил гусеницу и в результате этого остановился. Из дота выбежал солдат-смертник и бросился на танк. Танк загорелся и взорвался. Видя, что планы русских по нанесению удара по нашим позициям сорваны, их командование приказало открыть ураганный артиллерийско-минометный огонь по доту и окружающей местности. Однако из-за недостаточной мощности артиллерии дот видимых повреждений не получил и в 15.00 был нами захвачен. Все солдаты штурмовой группы, оборонявшие дот, уничтожены. Около дота нашими санитарами были подобраны двое раненых солдат противника. Изучение их документов подтвердило информацию о том, что дот был атакован, среди прочих, и солдатами штрафных частей Красной Армии. Характер полученных ими ранений указывает на то, что они были расстреляны при попытке покинуть дот.
После захвата нашими частями дота противник прекратил все приготовления к атаке.
По предварительным оценкам, потери русских составили не менее 150 человек только убитыми и значительное количество ранеными. Были обнаружены многочисленные остатки перевязочного материала и обильные следы крови. Ввиду того, что у противника было время на эвакуацию своих раненых в тыл, оценить их количество невозможно. Потери русских войск в окопах учесть не представляется возможным. Было подавлено две батареи минометов.
Наши потери составляют.
Три легких и три средних танка уничтожены огнем противника и остались в глубине его позиций. Два средних танка получили сильные повреждения и эвакуированы в тыл силами ремонтно-восстановительного батальона. Один средний танк (лейтенанта Хашке) получил сильные повреждения, обгорел и ремонту не подлежит.
Подбито и подожжено шесть бронетранспортеров.
Два грузовых и один легковой автомобиль уничтожены.
Получил повреждения один штурмовик.
Погиб командир третьего батальона капитан Нойфельд. Его батальон понес самые большие потери и практически утратил боеспособность.
Убит 21 офицер.
Убито 432 унтер-офицера и солдата вермахта.
В госпиталь направлено 9 раненых офицеров, 237 унтер-офицеров и солдат.
Командир 18-го пехотного полка
