Почему одни страны богатые, а другие бедные - Аджемоглу Дарон (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Наконец, если рост экономики происходит в условиях экстрактивных политических, но в той или иной мере инклюзивных экономических институтов, как это было в Южной Корее, всегда есть риск того, что изменятся (станут более экстрактивными) как раз экономические институты и рост остановится. Те, в чьих руках власть, рано или поздно придут к выводу, что им выгоднее использовать ее не для поддержания экономического роста, а для ограничения конкуренции, увеличения своей доли в общем пироге или даже просто для ограбления успешных предпринимателей. Если политические институты не станут инклюзивными, возможность применять силу произвольно и использовать власть, чтобы перераспределять ресурсы, в конце концов подорвет основы экономического роста.
Глава 4
Груз истории: небольшие отличия и точки перелома
Мир, который сотворила чума
В 1346 году бубонная чума, «черная смерть», достигла генуэзской колонии Тана в устье реки Дон на Азовском море. Чума, переносчиками которой были живущие на крысах блохи, пришла в Европу из Восточной Азии вместе с товарами, которые шли по великой трансазиатской торговой артерии – Шелковому пути. Благодаря активной торговле, которую вели генуэзские купцы, зараженные крысы быстро распространили чуму из Танаиса по всему Средиземноморью. К началу 1347 года чума достигла Константинополя. Весной 1348-го она распространилась по Франции, Северной Африке и Италии и убивала примерно половину населения каждой территории, которой она достигала. За приходом чумы во Флоренцию наблюдал итальянский писатель и поэт Джованни Боккаччо. Позже он вспоминал это событие так:
«Болезнь начала проявлять свое плачевное действие страшным и чудным образом. Не так, как на востоке, где кровотечение из носа было явным знамением неминуемой смерти, – здесь в начале болезни у мужчин и женщин показывались в пахах или под мышками какие-то опухоли, разраставшиеся до величины обыкновенного яблока… Затем признак указанного недуга изменялся в черные и багровые пятна, появлявшиеся у многих на руках и бедрах и на всех частях тела… Казалось, против этих болезней не помогали и не приносили пользы ни совет врача, ни сила какого бы то ни было лекарства: почти все умирали на третий день после появления указанных признаков». [18]
Англичане видели, что зараза приближается, и прекрасно понимали, чем это грозит. В середине августа 1348 года король Эдуард III попросил архиепископа Кентерберийского организовать специальные молебны, и многие епископы отправили приходским священникам письма, которые надлежало зачитать в церквях после проповеди. Эти наставления должны были помочь людям справиться с предстоящими невзгодами. Ральф Шрусберийский, епископ Батский, писал клирикам своей епархии:
«Господь Всемогущий со Своего небесного престола насылает гром, молнию и другие кары, чтобы поразить сыновей Своих, грех которых Он желает искупить. И ныне, когда ужасный мор, пришедший с Востока, бесчинствует в соседнем королевстве, мы должны молиться непрестанно, с верою в сердце и со страхом Божиим, чтобы мор сей не протянул и в наш край свои ядовитые щупальца, не поразил и не пожрал нашу паству. Посему надлежит нам всем обратиться к Господу с покаянием, непрестанно исповедуя грехи наши и читая псалмы».
Но это не помогло. Чума пришла и быстро истребила примерно половину населения Англии. Такие катастрофы могут оказывать сильнейшее воздействие на общественные институты. Многие люди решили вовсе отказаться от соблюдения общественных норм. Как отмечал Бокаччо,
«некоторые утверждали, что много пить и наслаждаться, бродить с песнями и шутками, удовлетворять, по возможности, всякому желанию, смеяться и издеваться над всем, что приключается, – вот вернейшее лекарство против недуга… что, быть может, стало впоследствии причиной меньшего целомудрия в тех из женщин, которые исцелялись от недуга».
Но главное, что чума привела к значительным социальным, экономическим и политическим изменениям в средневековой Европе.
В начале XIV века в Европе сохранялся феодализм – социально-экономическая и политическая система, которая сформировалась в Западной Европе после падения Римской империи. В ее основе лежала система взаимоотношений между королем, находящимся на самом верху «феодальной лестницы», феодалами в середине и крестьянами в самом низу. Король владел землей и жаловал ее феодалам в обмен на военную службу. Феодалы, в свою очередь, предоставляли землю крестьянам, которые должны были в течение определенного числа дней бесплатно работать на феодала, а также платить различные налоги и подати. Крестьяне, которые из-за своего зависимого (servile) положения назывались сервами (serfs), были прикреплены к земле и не имели права покинуть ее без разрешения феодала, который был не только землевладельцем, но и судьей, жюри присяжных и полицией в одном лице. Эта система носила ярко выраженный экстрактивный характер: богатство, созданное руками множества крестьян, присваивалось узким слоем землевладельцев.
Огромный дефицит рабочей силы, к которому привела чума, пошатнул основы феодального порядка и побудил крестьян требовать изменения своего положения. Например, в аббатстве Эйншем крестьяне потребовали сокращения многих податей и штрафов, а также отмены повинности в виде бесплатной работы на сеньора. Новый договор с ними начинался так:
«В год мора и чумы, что случился в 1349 году, едва ли два арендатора осталось в поместье, и даже они высказали намерение покинуть его, если только брат Николас Аптонский – тогдашний аббат и сеньор их – не согласится изменить условия их работы».
Он согласился. Требования крестьян были выполнены.
То, что случилось в Эйншеме, происходило повсеместно. Крестьяне начали освобождаться от принудительного и бесплатного труда на сеньора, а также от других повинностей. Их заработки стали расти. Правительство пыталось положить этому конец и в 1351 году приняло Статут о работниках, который гласил:
«Так как большая часть народа и больше всего рабочих и слуг уже умерли в эту чуму, то некоторые, видя затруднительное положение господ и малочисленность слуг, не желают служить иначе, как получая чрезмерное вознаграждение… мы, имея в мысли те серьезные неудобства, которые могут произойти от недостатка, в особенности в пахарях и других сельских рабочих… постановили:
Чтобы каждый мужчина и каждая женщина королевства нашего Англии… обязаны служить тому, кто их позовет, и брать то вознаграждение деньгами и натурой, которое в местностях, где они обязаны будут служить, обыкновенно давали в двадцатый год царствования короля нашего в Англии [король Эдуард III взошел на престол 25 января 1327 г., таким образом, речь идет о 1347 г. ] или в последние пять или шесть лет». [19]
Фактически статут пытался закрепить оплату крестьянского труда на уровне, который существовал до прихода «черной смерти». Английскую элиту особенно волновали случаи, когда один феодал переманивал крестьян другого. Решение было простым – наказывать переход от одного феодала к другому тюрьмой:
«И если жнец, косец или другой сельский рабочий или слуга какого бы состояния ни был, находящийся у кого-либо на службе, раньше окончания условленного в договоре срока от названной службы без разумной причины или без позволения хозяина уйдет, то должен быть наказан заключением в тюрьму, и никто… никому не должен платить или обещать платить вознаграждение натурой или деньгами больше обычного, как сказано выше».
Попытка властей остановить спровоцированный «черной смертью» процесс изменения социальных институтов и системы распределения доходов провалилась. В 1381 году разразилось крестьянское восстание, и мятежникам во главе с Уотом Тайлером удалось даже захватить большую часть Лондона. Восстание было подавлено, а Тайлер убит, однако дальнейших попыток применить Статут о работниках больше не предпринималось. Феодальные повинности сокращались, в Англии стал формироваться инклюзивный рынок труда, а значит, начали расти и заработки крестьян.
