Россия суверенная. Как заработать вместе со страной - Чернышев Сергей (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
В США этот управляющий «сектор» полным ходом стал отстраиваться после Великой депрессии, в ходе рузвельтовской революции, когда, в частности, в 1934 году была учреждена Комиссия по ценным бумагам и бирже, в 1935 году – модернизирована Федеральная резервная система. Это были первые шаги формирования либеральной версии постиндустриальной надстройки. Корпоративная ее версия возводилась в Италии и Германии. Но наш Госплан появился на полтора десятилетия раньше, ознаменовав начало строительства коммунитарной [8] версии постиндустриализма.
В 1930-1960-е годы советская постиндустриальная система управления продемонстрировала наивысшую в мире эффективность, особенно если иметь в виду ту «архаическую, полудикую и по-настоящему дикую» [9] основу, на которой она воздвигалась.
В 1970-1980-е, запутавшись в бровях, мы застоялись, потом по-кубански ускорялись и перестраивались. Тем временем на Западе, в стране святых чудес, и впрямь «пошел процесс», начались самые настоящие чудеса со стоимостью активов. Ныне процесс перешел в лавину.
К началу 1970-х отношение рыночной стоимости компаний к балансовой в среднем там составляло 0,8, что исходя из здравого смысла вроде бы понятно. С 1973 по 1993 год эта величина почему-то неуклонно ползла вверх и достигла 1,7. А к 1998 году среднее значение коэффициента рыночная/балансовая стоимость для компаний, по которым рассчитывается промышленный индекс Доу-Джонса, уже было больше 5.
Нематериальные активы повсеместно оказались у них впятеро увесистее материальных. Что хотят, то и делают!
Плечом к плечу с масонами
Под каждую реформу Россия изобретала себе подходящий Запад – басурманский, просвещенный, филистерский, рыночный, жидомасонский, общечеловеческий. Задача у этого изобретения была в основном одна: послужить маяком, указующим либо вход в русло магистрального пути, либо рифы, грозящие тем, кто посмеет от него отклониться. Свет маяка настолько слепил, что до изучения реального прообраза дело никогда не доходило. Зато в этом свете была очевидна хроническая маргинальность России, чей утлый неправильный челн вечно выписывает кренделя вне глобального фарватера.
Между тем мы и не покидали этот фарватер, просто движемся по нему то с резким опережением, то со значительным отставанием от скорости течения. Проблема активов и их капитализации не столько российская, сколько мировая. Она касается всех стран, где происходили трансформации системы управления, возникал институциональный разрыв и проявлялась неспособность системы управления, новых собственников разобраться с активами, которые достались от прошлого.
Управление капитализацией, взятие под контроль циклов воспроизводства капитала вообще узловая проблема прошедшего столетия, доставшаяся новому в наследство. Теперь все более очевидно, что она приобрела новое качество, стала глобальной.
В странах, где все в порядке с капитализацией, сконцентрировался огромный избыточный капитал, остро нуждающийся в выходе на новые активы, через которые он только и может, протекая, воспроизводиться. И отсутствие такого выхода-клапана чревато уже мировым хозяйственным перегревом и взрывом.
Первая серьезная попытка открыть производственные фонды советского ВПК для иностранных инвестиций была вмонтирована в пресловутую Стратегическую оборонную инициативу, озвучить которую выпало Рональду Рейгану. После распада СССР и шоковой терапии начинало казаться, что вожделенная случка западных капиталов с восточными активами вот-вот свершится. Теперь же выясняется, что проблема капитализации отгораживает их друг от друга надежнее железного занавеса. Раскрытие этого занавеса, вызванного сверхнизкой стоимостью активов, – главная зона смыкания интересов США и России, настолько горячая, что и ВТО, и даже терроризм на ее фоне выглядят прохладными.
Но это, как говаривал покойный Борис Викторович Раушенбах, отдельная трагедия.
Русский дым
В 1984 году один из ведущих идеологов КПСС сказал нам в частной беседе: в мире существуют только два современных государства – США и Советский Союз.
Было два современных государства. К тому времени в одном из них постиндустриальная надстройка, обеспечивающая капитализацию активов, вошла в глубокий, очевидный всем кризис. Но вместо модернизации ее просто снесли и выбросили на помойку вкупе с субъектом.
Простота, слов нет, хуже воровства, ею же и спущенного с цепи. Выплеснув воду, заодно выкинули ребенка вместе с корытцем.
Впрочем, когда выбрасывали ксерокс, коробочку сберегли.
Произошла невиданная в истории хозяйственная катастрофа, когда по совокупной стоимости национального богатства на весах глобальной экономики мы просели в сотни раз. Тут бледнеют любые сравнения. Ведь по объему жизнеспособных, работавших материальных активов (если учитывать производственные фонды оборонной промышленности и матчасть армии и флота) СССР был сверхдержавой номер один. При этом на интеллигентский взгляд ничего не изменилось, заводские коробки остались на месте – разве что дым из труб перестал идти. Но осталась незамеченной главная труба, через которую улетучивались триллионы стоимости. Новый дым отечества!
Приватизировать капитал и приватизировать современный завод, с которым было связано воспроизводство данного капитала, – две не просто большие, а гигантские разницы. 99 % капитализации завода находятся вне заводской территории: в системе общественных потребностей, кадровых институтах, в сети поставщиков, в транспортной инфраструктуре, организации общественной безопасности, органах стандартизации, сетях связи и т. п. К 1994 году, собственно, приватизировать-то уже было нечего.
В частные руки вместо живых и действующих единиц собственности всучили их производственно-технологические скелеты. Имела место раздача дохлых слонов. Но корректно приватизировать неработающие материальные активы невозможно. Тем самым в фундамент любых последующих реформ заложена ядерная мина неотвратимого действия.
Загадочный, как русская душа, способ реформирования. Положим, актер плохо исполняет роль. Логично заменить его на другого, который сыграет лучше. Но нет, мы избираем радикальный русский путь. Не нравится актер, играющий роль Ромео? Не просто отправляем его на Соловки, не просто по-новому трактуем роль – выкидываем ее из пьесы! Так что дальше спектакль под новым названием «Джульетта закололась» остается вообще без Ромео, а в каждый из моментов, где раньше были его реплика или событие, связанное с ним, объявляется антракт, минута молчания либо рекламная пауза.
Историки часто любят вспоминать о предвоенном уничтожении верхушки командного состава Красной армии как об акте исторического безумия. «Демократы» накануне решающих экономических преобразований в сверхдержаве не стали размениваться на кадровые чистки. Они разрешили гражданам регистрацию партизанских отрядов. И взорвали Генштаб.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
8
Сознательно не использую идеологизированные самоназвания трех постиндустриальных систем, чтобы не впутываться в пустые препирательства.
9
По оценке Ленина.
В 1930-1960-е годы советская постиндустриальная система управления продемонстрировала наивысшую в мире эффективность, особенно если иметь в виду ту «архаическую, полудикую и по-настоящему дикую»[9] основу, на которой она воздвигалась.
В 1970-1980-е, запутавшись в бровях, мы застоялись, потом по-кубански ускорялись и перестраивались. Тем временем на Западе, в стране святых чудес, и впрямь «пошел процесс», начались самые настоящие чудеса со стоимостью активов. Ныне процесс перешел в лавину.
К началу 1970-х отношение рыночной стоимости компаний к балансовой в среднем там составляло 0,8, что исходя из здравого смысла вроде бы понятно. С 1973 по 1993 год эта величина почему-то неуклонно ползла вверх и достигла 1,7. А к 1998 году среднее значение коэффициента рыночная/балансовая стоимость для компаний, по которым рассчитывается промышленный индекс Доу-Джонса, уже было больше 5.
Нематериальные активы повсеместно оказались у них впятеро увесистее материальных. Что хотят, то и делают!
Плечом к плечу с масонами
Под каждую реформу Россия изобретала себе подходящий Запад – басурманский, просвещенный, филистерский, рыночный, жидомасонский, общечеловеческий. Задача у этого изобретения была в основном одна: послужить маяком, указующим либо вход в русло магистрального пути, либо рифы, грозящие тем, кто посмеет от него отклониться. Свет маяка настолько слепил, что до изучения реального прообраза дело никогда не доходило. Зато в этом свете была очевидна хроническая маргинальность России, чей утлый неправильный челн вечно выписывает кренделя вне глобального фарватера.
Между тем мы и не покидали этот фарватер, просто движемся по нему то с резким опережением, то со значительным отставанием от скорости течения. Проблема активов и их капитализации не столько российская, сколько мировая. Она касается всех стран, где происходили трансформации системы управления, возникал институциональный разрыв и проявлялась неспособность системы управления, новых собственников разобраться с активами, которые достались от прошлого.
Управление капитализацией, взятие под контроль циклов воспроизводства капитала вообще узловая проблема прошедшего столетия, доставшаяся новому в наследство. Теперь все более очевидно, что она приобрела новое качество, стала глобальной.
В странах, где все в порядке с капитализацией, сконцентрировался огромный избыточный капитал, остро нуждающийся в выходе на новые активы, через которые он только и может, протекая, воспроизводиться. И отсутствие такого выхода-клапана чревато уже мировым хозяйственным перегревом и взрывом.
Первая серьезная попытка открыть производственные фонды советского ВПК для иностранных инвестиций была вмонтирована в пресловутую Стратегическую оборонную инициативу, озвучить которую выпало Рональду Рейгану. После распада СССР и шоковой терапии начинало казаться, что вожделенная случка западных капиталов с восточными активами вот-вот свершится. Теперь же выясняется, что проблема капитализации отгораживает их друг от друга надежнее железного занавеса. Раскрытие этого занавеса, вызванного сверхнизкой стоимостью активов, – главная зона смыкания интересов США и России, настолько горячая, что и ВТО, и даже терроризм на ее фоне выглядят прохладными.
Но это, как говаривал покойный Борис Викторович Раушенбах, отдельная трагедия.
Русский дым
В 1984 году один из ведущих идеологов КПСС сказал нам в частной беседе: в мире существуют только два современных государства – США и Советский Союз.
Было два современных государства. К тому времени в одном из них постиндустриальная надстройка, обеспечивающая капитализацию активов, вошла в глубокий, очевидный всем кризис. Но вместо модернизации ее просто снесли и выбросили на помойку вкупе с субъектом.
Простота, слов нет, хуже воровства, ею же и спущенного с цепи. Выплеснув воду, заодно выкинули ребенка вместе с корытцем.
Впрочем, когда выбрасывали ксерокс, коробочку сберегли.
Произошла невиданная в истории хозяйственная катастрофа, когда по совокупной стоимости национального богатства на весах глобальной экономики мы просели в сотни раз. Тут бледнеют любые сравнения. Ведь по объему жизнеспособных, работавших материальных активов (если учитывать производственные фонды оборонной промышленности и матчасть армии и флота) СССР был сверхдержавой номер один. При этом на интеллигентский взгляд ничего не изменилось, заводские коробки остались на месте – разве что дым из труб перестал идти. Но осталась незамеченной главная труба, через которую улетучивались триллионы стоимости. Новый дым отечества!
Приватизировать капитал и приватизировать современный завод, с которым было связано воспроизводство данного капитала, – две не просто большие, а гигантские разницы. 99 % капитализации завода находятся вне заводской территории: в системе общественных потребностей, кадровых институтах, в сети поставщиков, в транспортной инфраструктуре, организации общественной безопасности, органах стандартизации, сетях связи и т. п. К 1994 году, собственно, приватизировать-то уже было нечего.
В частные руки вместо живых и действующих единиц собственности всучили их производственно-технологические скелеты. Имела место раздача дохлых слонов. Но корректно приватизировать неработающие материальные активы невозможно. Тем самым в фундамент любых последующих реформ заложена ядерная мина неотвратимого действия.
Загадочный, как русская душа, способ реформирования. Положим, актер плохо исполняет роль. Логично заменить его на другого, который сыграет лучше. Но нет, мы избираем радикальный русский путь. Не нравится актер, играющий роль Ромео? Не просто отправляем его на Соловки, не просто по-новому трактуем роль – выкидываем ее из пьесы! Так что дальше спектакль под новым названием «Джульетта закололась» остается вообще без Ромео, а в каждый из моментов, где раньше были его реплика или событие, связанное с ним, объявляется антракт, минута молчания либо рекламная пауза.
Историки часто любят вспоминать о предвоенном уничтожении верхушки командного состава Красной армии как об акте исторического безумия. «Демократы» накануне решающих экономических преобразований в сверхдержаве не стали размениваться на кадровые чистки. Они разрешили гражданам регистрацию партизанских отрядов. И взорвали Генштаб.
Конец ознакомительного фрагмента. Купить полную версию книги
