Кошелек или жизнь? Вы контролируете деньги или деньги контролируют вас - Тилфорд Моник (читать полную версию книги TXT) 📗

Люди, решившие выполнить программу, описанную в этой книге, в среднем сокращают свои издержки на 25 % в течение шести месяцев, и при этом практически все сообщают о том, что их качество жизни повысилось. Когда участники действительно загораются идеями программы, то зачастую умудряются откладывать до 50 % и даже больше от суммы каждого чека на зарплату, «сбрасывая» с себя долги подобно тому, как люди с излишним весом сбрасывают килограммы, – конечно, при должной настойчивости.

Долг

С чего стоит начать разговор о долгах? Колеблющаяся около нуля норма сбережений – это прекрасный повод оставаться в долгах как в шелках, под хмельком и в бедственном материальном положении. Знаете ли вы, что задолженность по кредитной карте у типичного американского потребителя [6] составляет более 3 тысяч долларов, а у типичного американского домохозяйства превышает 8 тысяч. Причем эти цифры не учитывают задолженности по ипотеке (в среднем составляющей около 5 тысяч долларов) и по автокредиту за машину среднего класса. Побуждаемые на каждом шагу потреблять как можно больше, мы тратили все до последнего цента и беззастенчиво пользовались кредитными лимитами на нескольких платежных картах. А во времена надувающихся пузырей недвижимости и рынка использовали кредиты под залог недвижимости и субстандартные ипотеки, чтобы не дать кредиторам сорваться с крючка. Каждый ресурс мы оценивали с точки зрения его кредитного потенциала и, сказать по правде, добились значительных успехов к концу этой увлекательной игры. В наше время объявивших о банкротстве больше, чем выпускников университетов [7]. И дальше будет только хуже. В соответствии с показаниями Счетчика национального долга США [8], государственный долг по состоянию на 27 августа 2008 года составлял 9 624 855 389 454 доллара и в течение предыдущего года возрастал на 1,85 миллиарда долларов в день. Таким образом, на каждого гражданина США приходится долг в 31 500 долларов. Чьи это долги? Наши. (И как мы собираемся по ним расплачиваться?)

Джеффри Колвин недавно писал в журнале Fortune: «Мы добились этого, раздув пузырь доткомов, а сейчас продолжаем раздувать пузырь недвижимости. Наконец, вполне возможно, мы уже приближаемся к взрыву наиболее неприятного пузыря из всех – пузыря жизненных стандартов» [9].

Хотя парадоксальная культура потребления диктовала необходимость контролировать сумму долга и вкладывать деньги в недвижимость, которую впоследствии можно будет продать по более высокой цене, однако авторы этой книги и сторонники изложенной в ней концепции не соблазнились этой, казалось бы, очевидной перспективой. И неважно, что многие крутые и продвинутые парни в открытую заявляли нам, что мы просто сошли с ума, раз не желаем провернуть такое выгодное дельце. Мы просто стремились откладывать часть дохода и попутно выяснили, что отказ от культуры гиперпотребления таит в себе множество преимуществ, в том числе куда меньший уровень стресса, больше свободного времени и более счастливую жизнь. Ах, ну да, и конечно же, избавление от долгов. Иногда эти долги составляют шестизначную цифру и накапливаются быстрее, чем можно было бы себе представить.

Доходы

Наиболее бедные 80 % населения в США ощутили очень незначительное увеличение своих доходов с 1970-х годов. Однако разрыв в благосостоянии между группами населения с высоким и низким уровнем дохода резко возрос. По сути дела, в этом столетии мы наблюдаем наиболее быстрый с 1920-х годов рост разрыва в уровне доходов [10]. Сегодня средний топ-менеджер в США за один день зарабатывает больше, чем средний рабочий за год. Мы констатируем этот факт не для того, чтобы разжечь зависть к богатым и потребовать адекватную долю общественного пирога для бедных. Скорее, мы делаем это для того, чтобы подчеркнуть, что в то время как абсолютная бедность лишает самого необходимого наше тело, относительная бедность – быть намного беднее, чем люди, которые не умнее нас и не больше нашего стремятся работать, – заставляет нас чувствовать неудовлетворенность тем, что мы имеем в жизни, и при этом неважно, каково наше благосостояние. Это разрушает общество и психику, подрывает нашу веру в справедливость, честность и нашу надежду на лучшее. Это делает нас бедными посреди богатств. Мы чувствуем себя забытыми, одинокими [11] и в большей мере склонны отказаться от мечты когда-нибудь жить лучше, чем наши родители.

Хотя существует много книг, более точно раскрывающих экономические реалии, «Кошелек или жизнь?» помогает выйти из этой конкурентной игры и прагматично оценить, что именно способно сделать нашу жизнь лучше. Мы перешли от сравнения себя с другими к выявлению наших реальных нужд и желаний. Мы переключаемся с «больше» на «достаточно» и в итоге получаем больше таких вещей, которые за деньги купить нельзя. Они бесценны.

Работа

Если работа по найму – единственный способ добыть деньги, медицинскую страховку и уважение окружающих, то, конечно, ее наличие становится критически важным. Но в США найти хорошую работу сейчас труднее, чем когда-либо. Промышленность, исследования и разработки, и даже сервисные отрасли мигрировали в страны с более низкой оплатой труда; научная степень уже не гарантирует ее обладателю постоянной занятости. В книге «Кошелек или жизнь?» подвергается сомнению связь между состоянием экономики и наличием у вас работы, необходимой для выживания. Эта книга раскрывает другие аспекты занятости, обеспечивающие куда более широкие возможности получения дохода, безопасности и обеспечения ваших нужд. Работа остается важной составляющей вашей жизни, но перестает быть ее центром и смыслом, равно как и перестает забирать большую часть вашего времени – вместо этого высвобождается время для общения с семьей, друзьями, развлечений и, конечно же, сна!

Стоимость жизни

Разумеется, далеко не во всех странах стоимость жизни одинакова, но в качестве общей закономерности можно выделить тот факт, что она повсеместно растет. В Соединенных Штатах темпы роста расходов на охрану здоровья (которую я имею обыкновение называть охраной болезней, поскольку в действительности эта система не делает ничего, чтобы сохранить наше здоровье), по всем имеющимся оценкам, превышают темпы роста инфляции и прочих статей бюджета. Например, за период после 2000 года средняя сумма выплат сотрудников на покрытие стоимости медицинского полиса, предоставляемого компанией, возросла на 143 %. За тот же период расходы работодателей на те же цели увеличились вдвое, притом что суммарный темп прироста инфляции составил 24 %, а суммарный прирост заработной платы – 21 % [12]. Расходы на продовольствие также возрастают, в первую очередь из-за роста цен на топливо, что влияет на себестоимость на всех этапах производства продуктов – обработки почвы, сеянии, удобрении почвы, сборе урожая и отправке продуктов в супермаркет. Сейчас мы наблюдаем со стороны за попытками правительства решить проблему этих «черных дыр» в бюджете домохозяйств, но, может быть, и рядовые граждане могут что-то предпринять? Читатели нашей книги уже значительно продвинулись к новому стандарту жизни – жить лучше при меньших расходах, – который предполагает разумную покупку продуктов, и одежды, и машины, и жилья, и приобретение медицинской страховки, и… Да практически всего, что необходимо. Они активно используют рекомендации, приведенные в главе 6, и еще более успешно разрабатывают свои собственные. Участники Программы финансовой независимости (т. е. люди, добившиеся финансовой независимости, целостности и глубокого понимания финансовых проблем путем последовательного прохождения девяти шагов, описанных в этой книге) далеки от того, чтобы скаредно экономить или отказываться от тех или иных проектов ради того, чтобы сберегать. Они совершенно уверены, что обладают достаточными знаниями и навыками, чтобы преодолеть любые скачки цен и рост инфляции.