Час пик - Антонов Антон Станиславович (книги TXT) 📗

1

В городе Белокаменске завелся маньяк. Сначала его прозвали Дедом Морозом за весьма своеобразный метод умерщвления жертв. Однако приближался Новый год, и на улицы города вскоре должны были выйти сотни Дедов Морозов, причем вовсе не для того, чтобы маньячить девушек, а совсем даже наоборот — чтобы дарить детям подарки.

Поэтому в конце концов маньяк вошел в оперативную разработку под кодовым именем Санта-Клаус, а с легкой руки местных телерепортеров так его стал называть весь город. Настоящий Санта-Клаус для России существо экзотическое, так что путаницы можно было не опасаться.

Первое письмо Санта-Клауса пришло в городское управление внутренних дел восьмого декабря, но штемпель на лицевой стороне конверта свидетельствовал, что оно отправлено на день раньше.

В конверте была фотография. Обнаженная девушка, привязанная к стволу сосны. Снято со вспышкой, снимок очень четкий, и ясно видно, что девушка жива. А вокруг фотографии — черная кайма с белыми снежинками и белой же каллиграфической надписью:

«Подарок из Лапландии».

Письмо приняли за обычную хулиганскую выходку. Каждый развлекается, как может. Мало ли в городе «моржей» обоего пола, а среди них — девушек без комплексов? Но на следующий день в 21-й райотдел милиции поступило заявление об исчезновении Ирины Масловой, студентки пединститута. Встревожились соседки по общежитию — третий день девочки нет ни на занятиях, ни в общаге, а она, между прочим, скромница и отличница. Загулов от нее ожидать никак нельзя.

Заявление приняли к сведению, но разбираться с ним не спешили. Плавали — знаем, чего можно ожидать, а чего нельзя. Студенты — народ дикий и крайне непредсказуемый.

Короче, если бы не случай, то Ирочка Маслова имела все шансы простоять у этого дерева до лета, и нашли бы ее грибники да ягодники. Да и то не факт, потому как в здешних местах водятся хищники, и зимой они сильно голодают, что могло негативно сказаться на судьбе бренных останков студентки.

А случай был такой. Одиннадцатого декабря на совещании в ГУВД кто-то пустил по рядам этот самый «подарок из Лапланции» — дескать, полюбуйтесь, до чего хулиганье обнаглело от нынешней свободы! Раньше бы за сутки разоблачили этого фотографа вместе с его натурщицей и обоих — на перевоспитание, годика на три, чтоб не позорили гордое звание советского человека. А теперь такие кадры в журналах печатают, на выставках демонстрируют, по ящику крутят, а тут еще и по почте прислали прямо на адрес ГУВД. Не иначе, хотят вконец развратить молодое поколение стражей порядка…

Молодое поколение, впрочем, не имело ничего против свободы, порождающей фотографии с голыми женщинами. Как однажды выразился в приватном разговоре старший оперуполномоченный городского угрозыска Ростовцев: «Стриптиз есть одно из наиболее положительных достижений демократии». К сожалению, были у нее и достижения иного рода, с которыми стражам порядка приходилось ежедневно сталкиваться и по мере сил бороться. Сил, однако же, не хватало, но свобода тут по большому счету ни при чем.

— Страна у нас неправильная и душа загадочная, — любил говаривать по этому поводу журналист Артем Седов, большой друг Ростовцева со времен похищения певицы Яны Ружевич. — От этого все наши беды.

— А зато в «правильных» странах жить скучно, — отвечал на это Ростовцев. — Я там, правда, не был, но зато Михаил Задорнов был, и даже неоднократно. Он врать не будет.

А впрочем, сказка наша совсем не об этом. А о том, что «Подарок из Лапландии», кочуя по рядам, дошел до лейтенанта Трясогузова из 21-го отделения. Всмотревшись в фотографию, он произнес сакраментальную фразу:

— Черт, а ведь я эту бабу где-то видел.

Обстановка на совещании была неформальная, и со всех сторон посыпались предположения, где же это лейтенант Трясогузов мог видеть данную бабу. Уклон этих предложений был все больше постельный, сиречь эротический, но лейтенант, почесав репу, сообщил на полном серьезе:

— Точно, она. Эта девка пропала дней пять назад. У нас в двадцать первом заявление валяется.

На это начальник ГУВД выругался матерно, отобрал у Трясогузова снимок и скомандовал:

— Дуй в отделение и привези мне все материалы по ней. Ростовцев, зайди ко мне. Остальные свободны.

Так это дело попало к Ростовцеву. Он обратил внимание на крошечные часики рядом с надписью на фото, но не смог сразу определить их назначение.

И Короленко, и Ростовцев сразу сошлись на том, что весьма вероятно убийство — ведь девчонка пропала и данные, как выражались герои Булгакова, очень нехорошие. Но дело об убийстве возбуждать преждевременно, поскольку нет никаких доказательств, что девушка мертва. В итоге оперативно-розыскное дело было открыто по факту исчезновения человека, однако розыск поручили Ростовцеву — оперуполномоченному по особо важным делам, спецу по убийствам и похищениям.

Однако даже Ростовцев не знал, с какой стороны к этому делу подступиться. Искать девушку по лесам? Так ведь лесов вокруг столько, что понадобится целая армия. А где же ее взять?

Короче, Ростовцев и его команда топтались на месте до тринадцатого числа, когда пришло второе письмо.

На этот раз на снимке была женщина лет тридцати, широкобедрая, полногрудая — ничего похожего на хрупкую студенточку Иру Маслову. Но поза та же — спиной к дереву, руки назад, веревка перекрещивает тело выше грудей и по талии, ноги тоже привязаны, а руки скорее всего связаны позади ствола, только на фото этого не видно. В лице явно читается страх, смешанный со стыдом, но оба чувства выражены умеренно, без признаков паники или крайнего отчаяния. А может, так только кажется. Хоть и четкий снимок, но маленький — 9х12, причем фигура женщины в полный рост занимает лишь чуть больше половины его высоты.

И те же снежинки, и та же надпись. Только часики показывают другое время. На первых было примерно без десяти двенадцать, а на вторых — двадцать мигнут первого. Иной человек и не заметил бы разницы, но Ростовцев не зря славился своей наблюдательностью. Он не только отметил различие, но и догадался, что оно означает. Часики указывали направление. Часовая стрелка — север, а минутная — азимут, по которому надо искать привязанную к дереву жертву.

Благодаря этому открытию удалось обойтись без армии (которую неоткуда было взять) — хватило и одной высшей школы милиции. Курсанты, ругаясь по-черному, облазили все окрестные леса в указанных направлениях и нашли-таки обеих женщин.

Теперь можно было возбуждать дело об убийстве. Следователь городской прокуратуры Туманов принял о к производству, а розыск, естественно, остался за Гостовцевым.

В этом не было ничего необычного. Наоборот, договаривали, что следственно-розыскная группа Туманов — Ростовцев — Сажин для Белокаменского ГУВД все равно, что «знатоки» для Петровки, 38. Хотя от телевизионного аналога она существенно отличалась. Например, тем, что Сажин был не экспертом-криминалистом, а розыскником и правой рукой Ростовцева. После дела о похищении Яны Ружевич, в Котором дознаватель ГУВД Сажин сыграл не последнюю роль, Ростовцев забрал его из отдела дознания в угрозыск. Официальное начальство не возражало. В конце концов именно Сажину согласился сдаться Гена Кружилин по прозвищу Крокодил, организовавший похищение певицы и до конца боровшийся за три миллиона долларов, ради которых все и затевалось.