Укус Змея - Зайцев Михаил Георгиевич (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Продолжая лежать, как лежал, Змей напрягал и расслаблял мышцы. Быстрее заколотилось сердце. Дыхание участилось. Слой песка под порученцем «ожил», однако «жизнь» песка товарищи на чердаке если и могли заметить, то лишь в том случае, кабы стояли ближе к песочнице. Или хотя бы смотрели в ее сторону.
Товарищи смотрели в открытый проем хода на крышу. Они напряглись, залаяли в эфир громко, дублируя друг друга, докладывали:
— Вас понял, у нас все нормально.
— Подтверждаю: понял, нормально...
И Змей, конечно же, тоже понял, что кортеж с президентом подъезжает. Пришла пора особому порученцу проявить себя. И время для Змея потекло по-иному. Каждую последующую секунду он насытил действием до предела.
Короче, началось!
Все началось с прыжка Змея. Он и вскочил, и прыгнул единым махом. Пиджак слетел с головы особого порученца, песок будто взорвался.
Миллиарды песчинок подкинуло вверх. Обгоняя песок, Змей взвился над ящиком, перемахнул через борт. Его свободная от пистолета в целлофане рука сразу же потянулась к лому на пожарном щите. Рука сорвала лом еще до того, как кроссовка коснулась пола.
Сила тяжести остановила песчинки, потянула их вниз. А Змей уже встал на ноги и вбил острый конец лома в пол так, что тупой конец уперся под скобой дверной ручки.
Первые песчинки упали на пол, когда Змей разворачивался спиной к блокированной двери с чердака на лестницу.
Разворачиваясь, сорвал с красного щита красный топор освободившейся от лома рукой. Указательным пальцем другой руки порвал целлофан, ощутил дугу спускового крючка.
Еще не весь песок упал на пол, а Змей закончил крутой разворот и метнул топор.
Кувыркаясь, топор просвистел в воздухе. Змей прыгнул за ним следом.
Товарищи с портативными рациями, надо отдать им должное, отнюдь не зря ели свой сдобный хлеб с красной икрой из кремлевских распределителей. Тот, что стоял ближе к Змею, успел разжать кулак, выпустить портативную рацию и запустить пятерню за отворот пиджака. А тот, который находился чуть поближе к ходу на крышу, так вообще — почти-почти! — успел выхватить из подмышечной кобуры «пушку»!
Обух топора ударил по ребрам менее расторопному товарищу на первом плане. Пуля пробила кисть более ловкому службисту, буквально выбила из его кулака — почти-почти! — направленный на Змея штатный «стечкин».
А тем временем, красиво выражаясь, летающий Змей отключил товарища со сломанными красным обухом ребрами скользящим ударом рукояткой «ТТ» по виску. И с лету отправил в глубокий аут товарища с простреленным запястьем.
Змей нагнулся, свободной рукой подхватил чужой «стечкин», потратил на это всего секунду и в следующую достиг открытого проема на крышу.
Едва-едва слышно «ТТ» выплюнул из глушителя пули. Три огневые точки на крыше. Трое, как оказалось, снайперов лежат у кромки. Каждый получил по заряду свинца.
Который лежал левее от выхода с чердака перестал чувствовать локоть «рабочей» руки. Снайперу прямо напротив Змея пуля прошила правое, «рабочее», предплечье. Служивому справа Змей прострелил «рабочее» плечо, срезав клок волос на затылке.
Офицер с рацией, что стоял недалече от будки с распахнутой дверцей, в отличие от коллег на чердаке вообще не успел никак отреагировать на нештатную ситуацию. Шума с чердака он не слышал, мешали шумы с улицы. Он честно делал свое охранное дело, однако думал о постороннем. Он был старше и по возрасту, и по званию многих задействованных сегодня. Со дня на день он ждал повышения и перевода на кабинетную работу. Позавчера у него заболела дочка, загрипповала. Вчера разболелся зуб под коронкой. Он опомнился, только когда ствол с глушителем смял жировую складку у него на шее и удивительно спокойный голос прошептал в самое ухо:
— Мне необходима прямая связь с президентом. Я знаю, что у вас есть прямой радиоконтакт с начальником «лички» и он сейчас рядом с Михал Сергеичем. Я скажу президенту несколько слов и сдамся. Действуйте. Свяжите меня с Горбачевым.
— Па... парень... не... не дури... — выдавил из себя без пяти минут кабинетный работник. — Те... тебе не уй... уйти...
— А я и не собираюсь. Повторяю: я сдамся после того, как конфиденциально и коротко переговорю с президентом.
— Ви... вице... Горбачев не приехал. Вице-президент вме... вместо него. Я... Янаева охраняем. Янаев вместо Горбачева приехал.
— Ах так... — Змей усмехнулся горько. — Что ж, промашка вышла... Извинись за меня перед ребятами, которых я малость поранил, ладно?
Змей направил ствол «стечкина» себе в грудь и спустил курок...
2006 год, зима
Секретные файлы
Запись первая
«Предисловие от автора» — вот и все, что от сих до сих написано человеком, имя которого напечатают на обложке. Остальное суровым мужским слогом пишу я — литературный негр, а точнее — литературная негритянка 1982 года рождения, выпускница журфака, симпатичная (как некоторые говорят) и совсем не дура (как я сама считаю).
Пишу я, ну а сочиняет, конечно, автор. То есть, судя по его точно воспроизведенному предисловию, не совсем сочиняет, а пересказывает. Сюжет пролога и «Охоты на Змея» автор записал отвратительно размашистым, «слепым» почерком на целой кипе листков дешевой бумаги формата A3. Лишь предисловие написано абсолютно разборчиво, обведено красным фломастером, и рядом на полях есть ремарка, мол, перепечатать сие надлежит слово в слово.
Ладно. Пожаловалась на «слепой» авторский почерк, съязвила по поводу дешевой бумаги, и хватит. Вообще-то грех негритянке пенять на работодателя — вчера из офиса по электронной почте отправила ему предисловие (слово в слово его), пролог и «Охоту на Змея» (слова мои, а сюжет точнехонько по синопсису), а сегодня вечером мы с автором пересеклись, и он вручил мне новую кипу рукописных листочков, плюс (самое главное) конвертик с авансом. Заглянув в конвертик, я решительно пошла в поликлинику и уволилась. Теперь работаю только в офисе днем и вечерами-ночами над рукописью. Стучать по клавишам ноутбука гораздо приятнее, чем мыть коридоры в поликлинике. Днем, заполняя на древнем компе всякие разные бланки да ведомости, я прям мечтаю поскорее вернуться на шестиметровую кухню, заварить крепкого кофе и уйти с головой в какую-никакую литературную работу. Какое-никакое, а все же творчество...
Студенткой я мечтала стать звездой (хотя бы звездочкой) криминальной журналистики. На престижном факультете я была белой вороной. Не одна я, конечно, но нас таких было немного. В основном там учились особи, обреченные на звездность, чьи родители либо сами звездились, либо корешились с главными редакторами гламурных журналов, раскрученных газет, развлекательных телешоу. А у моей неполной семьи никаких связей-блатов в мире массмедиа отродясь не бывало. Наивная, я думала, что криминальные хроники — это как раз та мужская ниша, куда миловидной девушке будет втиснуться проще всего. По аналогии с армией, куда берут для контраста определенный процент женщин.
В то время как сокурсники точили перья на всякие там прет-а-порте от кутюр, тусовались на светских вечеринках и приглядывались к политике, я самозабвенно изобретала жанр «литреконструкции преступлений».
Где-то, в чем-то, конечно, я изобретала велосипед. Телевизионщики задолго до меня придумали «реконструировать» криминальные разборки. Псевдодокументалистика цветет и пахнет на всех каналах. Я же пробовала делать то же самое средствами печатного слова. Причем в стилистике, привычной для читателей детективной литературы. Для чего скрупулезно штудировала самые крутые отечественные образчики из серий «Черная кошка», «Вне закона», «Русский бестселлер». И что в итоге?
Писать, как суровые (самые суровые) мужчины-детективщики, я (хрупкая девушка) научилась. Скажете, нет? У кого язык повернется? Вот вы сейчас читаете эти строки и разве скажете, что они написаны молодой (мягкой и пушистой, между прочим) женщиной?.. Так-то! Поставленной цели я добилась, поднаторела превращать в сочную беллетристику сухие криминальные сводки, однако с постоянной работой по профилю вышел сбой. Кое-какие мои опусы иногда (то чаще, то реже) брали отдельные периодические издания, кой-какая денежка капала (чаще редкая), но пристроить куда-либо трудовую книжку мне так и не удалось.
