Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич (читать книги .txt) 📗
– Это больничный блок, – показывая рукой на три металлические двери, мимо которых мы проходили, ровным голосом сообщил Карпов. – Когда кто-то из заключенных заболевает, мы помещаем его сюда. Позже я познакомлю вас с нашим доктором… – Полковник достал из кармана маленький пластмассовый пульт и, направив его на преграждавшую коридор железную решетку, нажал на одну из кнопок. Щелчок открываемого электрического замка в окружающей нас тишине прозвучал неожиданно громко. Охранник прошмыгнул вперед и распахнул тяжелую решетчатую дверь.
– А если болезнь серьезная, что тогда? – спросил я, проходя сквозь «клетку».
– Тогда… – Карпов на секунду замялся, – тогда мы отправляем заключенного в областную тюремную больницу. Но до сих пор такое случалось лишь однажды. Как ни крути, там нет такой охраны, как здесь. Достаточно выглянуть сквозь зарешеченное окно в палате, чтобы увидеть на горизонте жилые дома. Для пожизненника это более чем шок. Так что со всеми болезнями наших заключенных, кроме некоторых инфекционных, мы предпочитаем справляться на месте. Благо доктор у нас опытный… – Карпов усмехнулся. – Нам направо. Как доехали, отец Павел? – неожиданно переменил он тему. – Как Москва?
– Нормально. А что вы можете мне сказать про заключенного номер сто двадцать один? Майор мне сообщил, что у него это не впервые…
– А что рассказывать? – пожал плечами Карпов. – Убийца, сексуальный маньяк, за плечами у него семь зверски убитых женщин. Такие, как он, подонки, попадая в камеру смертников, сразу же начинают размазывать слюни и выть, что ни в чем не виноваты! У них даже не хватает духа смириться со своей участью…
– А что, есть смирившиеся?
– Есть. Вы еще успеете с ними познакомиться, – снова усмехнулся начальник тюрьмы, нажимая на кнопку пульта и открывая металлическую решетку.
– Скажите, полковник, а почему здесь не видно охраны? Мы прошли уже два коридора.
– Нашим ребятам незачем слоняться взад-вперед, как надзирателям-прапорщикам из СИЗО. Везде установлены видеокамеры. К тому же здесь заключенных нет. В этой части находятся больница, кухня, имущественный и продовольственный склады, библиотека. Монастырь слишком большой, отец Павел, а в настоящий момент у нас чуть больше сотни «клиентов» и около тридцати человек охраны. Правда, в скором времени, думаю, ожидается увеличение числа «клиентов» и соответственно охраны. Все западное крыло до сих пор пустует.
– Эти… люди, что находятся здесь, они работают?
– Конечно. Некоторые, правда, отказываются это делать. Но на сей счет у нас есть утвержденная департаментом мест заключения инструкция, которая разрешает использовать особые методы убеждения.
– Какие же? Избиение? Принудительная голодовка? Или, может быть, карцер с водой?
– Всякие, отец Павел, всякие! – хмыкнул Карпов. – Все зависит от конкретного случая. Разные люди, разные методы. Главное, чтобы результат был…
– И в чем заключается работа, выполняемая заключенными?
– Вот мы и пришли, – проигнорировав мой последний вопрос, произнес полковник.
Мы приблизились к концу коридора. За очередной железной решеткой находилась выкрашенная в зеленый цвет дверь, с большим «глазком» посередине.
– Здесь начинается тюремный блок, – сообщил, нажимая на кнопку пульта, полковник. – Всего их два. Второй находится этажом выше. Там сидят наиболее смирные. А те, что здесь, – от них можно в любой момент ждать сюрпризов!
Мы прошли решетку. Тут же щелкнул замок в зеленой двери, и она распахнулась. В проеме стоял здоровенный охранник.
– Как сто двадцать первый, Дима? – поинтересовался, не глядя на охранника, Карпов.
– Доктор все еще у него, товарищ полковник, – сообщил парень, захлопнув за мной дверь.
Охранник присоединился к нам, разглядывая меня с неприкрытым любопытством. Не каждый день на Каменном появляется человек в рясе священника. Несколько впереди, возле одной из железных дверей, стоял еще один кедровец, высокий светловолосый громила с лицом профессионального киллера. Он тоже посмотрел на меня с удивлением. Полковник остановился и сразу же посмотрел на меня.
– Честно сказать, отец Павел, я не знаю, как должна проходить встреча сексуального маньяка со священником. Здесь ваша вотчина. И хотя в отличие от многих других заключенных этот – совершенно безобидный в плане возможной агрессии, но я все-таки рекомендовал бы вам взять одного из ребят. Так, на всякий случай.
– Спасибо, полковник, но в таком случае встреча становится бесполезной. Что же касается агрессивности, то можете за меня не беспокоиться. Господь не допустит, чтобы кто-либо из этих людей поднял руку на священника. – Я перекрестился. – Но, конечно, пусть кто-нибудь из охраны будет неподалеку.
– Дело ваше, отец Павел, – пожал плечами Карпов. – Формально я не несу за вас ответственности. У нас, как известно, церковь от государства отделена. Поступайте, как считаете нужным. Охрана будет рядом. Там, в камере, возле двери, есть звонок. Нажмите его, в случае чего. Саша, открывай! – Полковник кивнул парню, и тот, шагнув к стальной двери, повернул ручку двери один раз вправо, один влево и еще дважды вправо. Дверь камеры номер сто двадцать один медленно открылась, и я вошел внутрь.
Прислонившись спиной к стене, на стоящей в углу камеры кровати полусидел-полулежал необычайно худой человек. Он был одет в серо-черную полосатую робу. Его волосы были похожи на паклю, лицо выглядело совершенно безжизненным из-за кожи цвета пергамента. Глаза, отрешенно смотрящие куда-то перед собой, в одну точку, были почти бесцветными. Плотно сжатые, прокусанные до крови синюшные губы медленно подрагивали. Заключенный сидел на съехавшем набок матраце, обнажавшем металлический лежак кровати, и тихо поскуливал. Левый рукав его полосатой робы был закатан, а на его желтоватой руке белым пятном выделялась только что наложенная тугая повязка. На каменном полу лежали стянутые с постели одеяло и подушка, перепачканные кровью.
Рядом с кроватью, спиной ко мне, стоял невысокий коренастый человек и укладывал в чемоданчик медицинский жгут и пузырьки. Он был одет в короткий белый халат явно не первой свежести. Услышав щелчок открывшегося замка, человек обернулся и посмотрел на стоящих по ту сторону дверного проема людей. Движением указательного пальца он сдвинул на кончик носа очки и обратился к полковнику Карпову, все еще стоящему в дверях камеры.
– С ним все в порядке, – мгновенно переведя взгляд на меня и как-то довольно хамовато улыбнувшись, доктор пробормотал, не переставая ковыряться в чемоданчике: – А вы и есть тот самый священник, которого прислали для наших изуверов и потрошителей? Ну что ж, добро пожаловать на Каменный. Здесь весьма веселенькое местечко, уверяю вас… Кстати, меня зовут Семен Аронович.
– Отец Павел. – Я подошел ближе к кровати. – Что с ним?
Глаза заключенного пришли в движение и замерли, остановившись на висящем у меня на груди серебряном кресте. Лицо его неожиданно приобрело осмысленное выражение, он даже попытался приподняться на локтях, но, видимо, был настолько слаб, что в конце концов остался лежать в прежней позе, прислонившись плечами к холодной каменной стене.
– Пятая попытка самоубийства за год, – спокойно, словно речь шла о погоде, сообщил доктор, ростом не достигающий мне и плеча. – И зачем только его помиловали, а? Уж лучше бы расстреляли или отправили на урановые рудники… – Закрыв чемоданчик, доктор встретился со мной взглядом и усмехнулся. – Может, вам повезет, и этот маньяк наконец-то перестанет меня дергать в самые неподходящие моменты.
Подмигнув мне на прощание, маленький доктор взял свой чемоданчик и направился к двери, оставляя меня один на один с полуживым человеком в полосатой робе, который все еще продолжал, не мигая, смотреть на мой крест.
– Вы запомнили, отец Павел? – донесся до меня голос полковника Карпова. – Если что – нажмите на кнопку. Когда закончите, Саша проводит вас в мой кабинет.
В дверном проеме снова появилась физиономия невозмутимого охранника, вслед за чем тяжелая стальная дверь захлопнулась.
