Час дракона - Зайцев Михаил Георгиевич (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Ага! Все понятно! Как же я мог забыть? По идее, дээнина должны знать в лицо только чунины. Рядовые бойцы (генины) не удостаиваются чести лично лицезреть руководителя, вот он и спрятался за ширмой, а для пущей конспирации (чтобы и голоса его никто лишний не узнал) слова дзэнина озвучивает Белый подручный.
– Я не вправе сказать более, чем я сказал.
Действительно, что я могу еще сказать про клан Тогакурэ? Пересказать его историю? Нести бредятину, подобную той, что вешал мне лапшой на уши покойный братишка Федя Храмов? Лучше отделаться таинственным и многозначительным: «Я не вправе». Это загадочно, это интригует, и любой из тех, что находится сейчас в зале, волен трактовать мое многозначительное заявление сообразно со степенью своего сумасшествия.
– Ты ниндзя?
Голос Белого принял угрожающий оттенок.
– Да, я ниндзя, – отвечаю торжественным тоном.
– Генин?
– Чунин.
– Каков цвет твоего ги?
Что значит «ги»? Вспомнил – московские каратеки-полиглоты так называют одежду для занятий боевыми искусствами. Что мне ответить? Ниндзя отродясь не наряжались в разноцветные маскхалаты. Градуировка по цвету – местное изобретение. Конечно, коржанский дзэнин распустил слух: дескать, цветные одежды – великая тайна истинных ниндзя. Значит, меня сейчас проверяют на принадлежность к «истинным». Попробую не ударить в грязь лицом.
Если предположить, что здешние чунины – бывшие сенсей карате, то логична версия с аналогами цветных каратешных поясов и разноцветных ги.
Как там, в карате, величаются разряды? Кажется – кю. Восьмому кю соответствует белый пояс, седьмому – желтый и так далее, вплоть до коричневого. Черный пояс это уже не кю, это дан (в спортивных федерациях поиметь дан означает получить звание мастера спорта).
Концы с концами и сходятся, и одновременно не сходятся. Цвета – плагиат из классики карате, их значение – фантазия дзэнина из города Коржанска.
Организаторы секты ниндзя (или правильнее сказать – банды?) ощущали дефицит в символике и атрибутах и разрешили эту маленькую проблему попросту – чего не знали, то сочинили и объявили плоды своего творчества «истинными секретными таинствами».
Опошленные кинобоевиками понятия «белый ниндзя» и «черный ниндзя» здесь совершенно ни при чем. В кино белый ниндзя – хороший, черный – злодей. Почему так повелось? Объясню. В древних трактатах по искусству шпионажа есть такие понятия, как «шпионы жизни» и «шпионы смерти». Досужие сценаристы обозвали их, соответственно, белыми и черными. Между тем шпионы смерти – это ниндзя, сознательно жертвующий собой ради достижения высшей цели.
– Мое ги красного цвета, – отвечаю я уверенным голосом.
А почему бы и нет? Тот мужик с клеймом на лбу одет во все красное. Будем считать, что мы одного уровня. И мне спокойнее, и ему не так обидно.
Выслушав и переварив мой ответ, дзэнин за ширмой задал вопрос голосом своего Белого глашатая:
– Зачем ты оскорбил моего посланника?
Имеется в виду, как я понял, похабное словечко, вырезанное осколком стекла на лбу у посланника. Отвечаю на этот раз абсолютно честно, лишь самую малость покривив душой:
– Тогда я не знал, что он мой брат – ниндзя. Я думал, он просто бандит…
На самом деле я уже тогда начал обо всем догадываться, и даже еще раньше, сразу же после того, как мальчик-шпион пытался покончить с собой.
– …Я боялся, что принесу деньги в лес, и бандиты меня убьют без всяких разговоров. Оскорбив члена банды, я надеялся вызвать у него желание низменной мести. Надеялся спровоцировать бандита на поединок. Вы, братья ниндзя, понимаете – исход подобного поединка предрешен. Ниндзя не умеют проигрывать. Не так ли, уважаемый оякатасама?
Оякатасама – японское слово, означающее «глава клана», синоним слову «дзэнин».
Главарю за ширмой слово «оякатасама» явно незнакомо. Оно его озадачивает, в нашем диалоге возникает пауза.
Нагло осматриваюсь по сторонам. Получаю множество информации для размышления, спешно ее анализирую.
По правую руку вдоль стены восемнадцать подростков, по левую – шестнадцать. Возраст – от четырнадцати до двадцати – двадцати трех. Две трети подростков смотрят пустыми, безумными глазами. Разыгрывающийся здесь фарс они воспринимают совершенно серьезно. В принципе довести человека до состояния так называемого зомби элементарно просто. Методика провокации психических расстройств давно уже апробирована алчными лидерами тоталитарных сект и их приспешниками. Поменьше сна, побольше медитаций (сидения в позе лотоса и сосредоточения на процессе дыхания), обожествление наставника – гуру, формирование новой системы ценностей, в которой преданность – главное достоинство, и т. д. и т. п. Но далеко не все подростки из присутствующих здесь прошли полный курс промывки мозгов. Во многих глазах я вижу вполне осмысленное выражение. Кто-то из мальчишек боится, кому-то интересно. А вот в глазах тридцатипятилетних (ориентировочно) мужчин в цветных комбинезонах легко читается неприкрытая циничная усмешка. Мол, мы все понимаем. Здорово ты, фрукт столичный, извернулся. Ломаешь комедию нам под стать. Врубился, падла, как мы пацанов охмуряем, въехал в тему и гоношишься, думаешь, самый хитрый.
Голос Белого прерывает мои размышления:
– Ты принес деньги?
– Да. Я уже говорил.
– Бросай их сюда, мне.
Так сказано, будто забыли про наручники на моих запястьях. Издеваются, ждут, что я сам напомню про браслеты и напорюсь на вопрос: «Если ты ниндзя, неужели ты не можешь освободиться от оков?» Сами небось освоили какой-нибудь фокус с игрушечными наручниками из набора иллюзиониста-шарлатана и не раз демонстрировали его доверчивым пацанам. Теперь хотят меня разоблачить на глазах юной публики.
Спокойно опускаю руки по швам. Наручники с глухим стуком падают на пол.
Так и есть. Пацаны подобное уже видали. С их стороны никакой особой реакции, а вот зрачки у разноцветных сенсеев удивленно расширились.
Белый вышел из-за ширмы. А ну как баксы у меня были бы не в пакете, а россыпью? Пришлось бы тебе, любезный, подойти поближе и забрать купюры из моих умелых опасных рук. К сожалению, баксы завернуты в газету и перевязаны ниткой.
