Карантин - Зорин Виталий (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗

Когда линия карантинных окопов приблизилась к поселку и солдаты в защитных комбинезонах стали планомерно крушить дома, заливая все огнем, животный страх выгнал Смагу в степь, как волка из логова.

Прорваться сквозь сжимавшийся периметр карантинных окопов не удалось, и бывший боевик Беса на время обосновался в подземелье заброшенной базы.

Но вскоре и здесь появились солдаты.

Смага заметался по степи между поселком и базой, как затравленный, обложенный со всех сторон зверь, но нигде не находил убежища. Собственно, он и был зверем – болезнь не оставила в нем ничего человеческого. Им руководил чисто животный инстинкт – где бы чего поесть и где бы спрятаться, чтобы самого не съели. Лишь изредка в голове возникали смутные воспоминания, но они не оказывали на изувеченное болезнью сознание никакого воздействия. Будто воспоминания существовали сами по себе и принадлежали другому, абсолютно чуждому существу.

Жизнь, как считал Смага, ему удалась. Весьма ограниченный и недалекий, он с детства завидовал сверстникам, которые были умнее его. Как и у большинства туповатых подростков, зависть постепенно переросла в ненависть, и недостаток ума он компенсировал физической силой и наглостью. В среде подростков зуботычина зачастую перевешивает интеллектуальные способности, и оказалось, что «особо умных» ничего не стоит «подравнять» до своего уровня с помощью кулака.

Так и получилось, что, недоучившись в школе, он ушел в боевики к Бесу. Автомат в руках давал упоительное чувство превосходства над жителями поселка, и Смага вовсю пользовался своим положением, по любому поводу унижая и издеваясь над «стадом», как боевики между собой называли оставшихся в поселке жителей.

Власть, дающая право безнаказанно распоряжаться чужой жизнью, хорошая жратва, лучшие девочки Пионера-5, за кусок хлеба готовые на все, – ну что еще надо? Так что правильно Смага считал, что его жизнь удалась. Со своей убогой точки зрения, конечно.

Поэтому, когда Букварь Коробов, покупая у него воду, не смирился с унижением, а дал зарвавшемуся юнцу достойную отповедь, Смага затаил на учителя злобу.

Два дня Смага поджидал Букваря возле пакгауза, лелея планы, каким образом он отыграется, но Коробов больше воду не покупал. С рюкзаком за плечами проходил мимо пакгауза и шел в степь. Доведенный затянувшимся предвкушением мести до бешенства, Смага решил проследить, чем же это занимается Коробов в стели, если даже за водой не заходит. Источник он там нашел, что ли?

В первый раз из затеи проследить, куда и зачем ходит Коробов, ничего не получилось. Коробов шел быстро, но осторожно, постоянно оглядываясь, и Смаге пришлось отпустить школьного учителя на большое расстояние. А когда фигура учителя скрылась в знойном мареве, Смага потерял направление – не был он охотником, потому не смог различить следов Коробова на голой кремнистой равнине. Мало того, сам чуть не заблудился и не сгорел от жары и жажды.

Вернувшись в поселок, Смага долго «отпивался» ледяным пивом, и только под вечер немного пришел в себя. Но, как ни был к тому времени пьян, все же подкараулил и высмотрел в сумерках возвращавшегося из степи Коробова с тяжелым рюкзаком за плечами.

Выходило, Букварь действительно что-то нашел в степи. Может, золотишко? Насмотревшись по «видаку» американских триллеров, Смага ни о чем другом и подумать не мог. К тому же, если «стадо» добывает в штольнях гидрошахты редкоземельные металлы для Беса, почему в степи и золотишку не оказаться?

На следующий день Смага экипировался как положено. На его взгляд. Маленький рюкзачок, полдюжины пива и, естественно, автомат. Впрочем, с автоматом он никогда не расставался. Как-никак, не только символ, но и орудие власти.

В этот раз Смага постарался не отпускать от себя Коробова далее, чем на двести метров. К тому же школьный учитель сегодня шел не оглядываясь, какой-то странной, дергающейся, нервной походкой. Но быстро. Как ни пытался Смага выдержать расстояние между ними, ничего не получалось – оно все время росло. Смага из сил выбился, ноги в кроссовках в кровь стер, теперь уже не столько преследуя Коробова, как боясь отстать и заблудиться в пустыне. С него сошло семь потов, а пиво от жажды не спасало – наоборот, дуря хмелем голову, доводило восприятие зноя до нестерпимого. Как оказалось, ходить в жару по стели либо жрать водку и морды бить – это не совсем одно и то же. Может, он в конце концов и заблудился бы – фигура Коробова к тому времени размытой зноем точкой маячила на горизонте, – но, к счастью, они уже добрались к заброшенной базе.

Увидев конечную цель путешествия, Смага умерил темп и, ковыляя от усталости, вошел в створ ворот брошенной базы. Здесь он сел в куцую тень какого-то бетонного обломка, допил последнюю бутылку пива и стал ждать появления исчезнувшего среди развалин учителя. Искать его Смага не рискнул – еще упустишь и потом в одиночку из степи не выберешься. А так – куда Букварь на хрен денется? Выход из базы сквозь ограду из колючей проволоки один, и здесь-то Смага Букваря и прищучит. Как миленький под дулом автомата в поселок приведет, а там уж и чистосердечно признается, что он тут в развалинах нашел и тяжелыми рюкзаками каждый день домой перетаскивает.

Но получилось все совсем по-иному, а не так, как рассчитывал Смага.

Внезапно метрах в пяти перед Смагой на крошево бетонного мусора словно из ниоткуда грохнулся набитый доверху рюкзак. Смага оторопел. Насмотрелся американской киномистики, и появление из ниоткуда громадного рюкзака иначе, как под воздействием потусторонних сил, ему не представлялось. Однако, когда затем из практически незаметного пролома в горизонтальной бетонной плите показался затылок Коробова, а потом, отжавшись руками от плиты, из подземелья базы выбрался и он сам, у Смаги отлегло от сердца. Как, оказывается, все просто. И никакой мистики.

Он встал и направил на школьного учителя ствол автомата.

– Привет, Коробок! – весело сказал он. И действительно, почему бы и не повеселиться?

Коробов вздрогнул и стремительно повернулся к Смаге. И тут Смага испугался по-настоящему. Лицо у Коробова было неподвижным, словно бы мертвым.