Операция молот - Алякринский Олег Александрович (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Министру было доложено, — спокойно сказал Барзинко, — и можно предположить, что об этом он поставил в известность Центральный Комитет. Я однако не думаю…
Прибытие курьера от министра обороны прервало маршала. Краткое сообщение гласило: Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза выражает единодушное убеждение, что СССР не запугает реакция американских империалистов, которая не более, чем очередной блеф.
Четырем бронетанковым дивизиям Союзова в Польше вменялось выдвинуться — немедленно! — к западу и подойти на тридцать миль к западногерманской границе.
27
К двум утра почти все в Мальмстроме спали. Разумеется, полицейские ВВС, охраняющие территорию баз, и другие, стоящие у дверей изолятора госпиталя, не смыкали глаз, как и бригадный генерал Стоунсайфер и пять его полковников и дежурный офицер. Но почти все прочие, включая и доктора Стэнли Бигельмана, и избитого офицера ракетного расчета, и офицеров разведки, доставивших в Мальмстром доктора Лангера и сестру Келлеран, — все они спали. Бигельман беспокойно метался, досматривая сон, в котором действовали доктор Лангер и сестра Келлеран, пантомимически воспроизводившие последние главы «Фанни Хилл» с мастерством, способным поразить воображение Марселя Марсо. Зрелище было очень живое с приятным музыкальным оформлением в отличной стереофонической записи. В бодрствующем состоянии доктору Бигельману хватило бы здравого смысла понять, что Лангер никогда бы не осмелился спать с медсестрой в одной постели в палате госпиталя ВВС.
В семи ярдах от комнатки Бигельмана, где он мирно похрапывал, доктор Лангер и медсестра Келлеран сладко спали, заключив друг друга в объятья. На лице у фигуристой блондинки играла блаженная улыбка, порожденная ее женской интуитивной догадкой, что не пройдет и нескольких месяцев, как она станет миссис Лангер. Это, конечно, должно было доказать время, но она надеялась.
Пока она надеялась и блаженно улыбалась во сне, Делл мерял шагами тесное пространство капсулы, и на лице у него было выражение горького недоверия. Он понимал, что у него нет ни малейшего основания доверять кому-либо из них: ни генералитету, ни правительственным чиновникам, ибо его приговорили к смерти. А он и не доверял. Нет, теперь это было не просто недоверие. Это был гнев, уже более не подавляемый.
Он уже давно был разгневан — по целому ряду причин. Бремя недюжинного интеллекта, обаяния, усердия и удачливости лучшего среди равных и блестящего умом и лицом было лишь одной из причин. Были и иные, как и шок от серии внезапных атак, внутренних и внешних.
— Мы скоро будем заправскими костоправами, — объявил Пауэлл, закончив перевязку раненого Канеллиса.
— Как он?
— Он в порядке, майор. Не в лучшей форме, но вполне… Но о ком ты?
Фэлко расхохотался.
— Этот мерзавец должен радоваться, что жив остался, — заметил наемный убийца.
— А мы должны радоваться, что Дьякон не промазал.
— Верно, Ларри. Конечно, если бы у меня был контрактик, я бы его угрохал, — стал объяснять палач преступного мира. — Мне ведь никогда не платили за то, чтобы я ранил кого-то. Такого контракта у меня еще не было.
— Тебе бы надо было их обоих уложить! — рявкнул Шонбахер.
Чернокожий покачал головой.
От старого доброго Харви всегда можно услышать что-нибудь свирепое, он всегда поддержит беспричинное и неоправданно жестокое кровопролитие.
Старый добрый Харви, наверное, был грозой всех местных лягушек и кошек, когда ребенком бродил вокруг дома со своим скаутским перочинным ножичком.
— Они оба просто идиоты, — печально заметил Делл. — Безмозглые сопливые кандидаты в герои. Боже, как же я всегда терпеть не мог эту породу! Харви, может быть, на сей раз прав.
И без всякой причины, без всякого логичного повода он вдруг на долю секунды представил ее лицо. Дайана, какая она была в самом начале. Красавица!
— Майор, если бы ты был одним из тех, что лежат там связанные, — осторожно начал Пауэлл, — что бы ты сделал?
— Я бы не…
— Майор, разве ты бы поступил не так же?
Теперь гнев Делла стал почти осязаем.
Гнев был не только во взгляде и в выражении лица.
Все его тело было охвачено яростью.
— Эй, Ларри, — хохотнул Фэлко, — Виллибой считает, что у тебя тоже есть задатки героя. Так что нечего тебе раздувать пары.
— Все мы должны быть героями перед очами Всевышнего, — торжественно пробубнил Хокси, — ибо День Страшного суда грянет. Я слышу глас трубы, возвещающий об армагеддоне.
— Старик, я ни хрена не слышу, — признался Фэлко. — Может, мое ухо настроено на другую волну. Я слышу Тони Беннета — ясно и четко.
— Я уже сыт по горло всем этим — в особенности дешевым психоанализом, в котором подвизается автомеханик. Это ясно?
— Да, майор!
— И от этого твоего «майора» меня тошнит. Понял, Виллибой?
— Не разоряйся, Ларри, — строго сказал Фэлко. — В конце концов, Дьяк, может, и прав и не стоит накануне Судного дня брызгать слюной друг на друга и таить злобу. Остынь!
— Трубы несут весть! — подтвердил Хокси.
— Ну точно, — вмешался наемный убийца, — и ко вторнику вечером они заиграют «Девочку из Ипанемы».
— Это бразильская, — определил бывший морской пехотинец, — а мы едем в Перу.
— И в Перу есть девчонки, я вот сейчас пойду вздремну еще и они мне приснятся. Давайте будем собачиться утром, а?
Не дожидаясь ответа, Фэлко повернулся, бросил последний взгляд на телеэкран и, не увидев ничего нового, отправился на верхнюю койку. Минуту спустя он слез вниз, чтобы проверить, хорошо ли связаны пленники.
— По-моему, глупо лишать себя нижней койки из-за этих двух придурков, пускай они даже по уши в крови. — Он зевнул.
— Да! Эти коечки и нам сгодились бы! — пожаловался насильник.
Фэлко сбросил сверху две подушки.
— Вы, ребята, приклоните на них свои головы. Надеюсь, на полу вам будет не очень жестко.
Пауэлл смотрел, как Фэлко устраивается на верхней койке.
— А за какие такие заслуги ты получил право занять эту койку? — спросил он.
— А у меня котелок варит. Мне хватило ума захватить койку, пока вы, мудрецы, вели толковище да цапались. Это называется природный ум… Ну, спокойной ночи.
Шонбахер быстро завладел одной подушкой, унес ее в туннель и неуклюже примостился на линолеуме. Желая всем дать понять, как ему неудобно, он издал целую руладу душераздирающих вздохов и покряхтываний, официально удостоверяющих его неудовольствие. Хокси просто сел в углу, закрыл глаза и погрузился в свою благочестивую паранойю. Трудно определить, спит он или бодрствует, подумал Пауэлл, но это и неважно.
Делл все еще крутил ручку управления перископом, пытаясь определить расположение вражеских позиций.
— Есть что-нибудь? — спросил Пауэлл.
— Не знаю. Мы в прошлый раз ничего не заметили. Ума не приложу, как эти суки проникли сюда. Надо бы выяснить.
А не то они попробуют еще раз.
Бывший офицер САК не сказал этого, но ему и не надо было.
Если уж и существует на свете хороший офицер, размышлял Пауэлл, то Делл, несомненно, один из таких. Он мыслил на опережение, он обладал организаторскими способностями, он планировал реальные шаги и пытался предвидеть ответные шаги неприятеля. Он был хладнокровен, но и опытен. А враг? Врагом был Дэвид Стивенс, и Мартин Маккензи, и вся мощь вооруженных сил Соединенных Штатов, включая и корпус морской пехоты, в котором Пауэлл провел восемь лет жизни. Все в этой стране, белые и черные, молодые и старые, мужчины и женщины, все были теперь их врагами.
— Хотел бы я получше разбираться в устройстве этих ракетных баз, — подал голос сержант, — но они для меня темный лес.
— А я вот все знаю об устройстве этой ракетной базы… все досконально… и все же не могу понять… ведь я все знаю… всю систему безопасности, систему сигнализации… снизу доверху…
Потом Лоуренс Делл улыбнулся.
— Ах, вот оно что. Все верно. Они спустились с крыши, миновав поле видимости телекамеры.
