Русский Рэмбо для бизнес-леди - Звягинцев Александр Григорьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

– Операцию провести лично от начала и до конца.

– Есть от начала и до конца! – гаркнул Романов.

– Да не ори так! – поморщился Коробов и протянул руку к человечку в черном капюшоне.

Тот вложил в нее видеокассету.

"Все засняли, сволочи!" – понял Романов.

Коробов кивнул на видеосистему, висевшую на стене, и спросил:

– Есть желание посмотреть на результаты своей стрельбы, полковник?

– Не-е-ет!..

– И правильно, – согласился Коробов и, взвесив кассету на ладони, добавил со значением:

– Как говорится, оставим для истории нашей организации…

Человечек скрипуче засмеялся, будто не засмеялся вовсе, а как ворон прокаркал.

В аэропорт в Женеву Романов возвращался уже в темноте на том же "Шевроле-Каприс", с теми же неразговорчивыми "телохранителями". От приподнятого настроения, с которым он прилетел в Швейцарию, не осталось и следа.

"Влип ты, Геннадий Васильевич, как кур в ощип!" – с тоской думал он, глядя на косые полосы мокрого снега, секущие лобовое стекло.

Операция "Аист", на проведение которой он получил приказ от Хозяина Империи и с деталями которой ознакомил его прыгающий человечек в черном балахоне, означала, что Романов должен незамедлительно доставить из России в Хорватию Скифа и Засечного.

"Легко сказать – доставить! – поежился Романов. – Скиф с Засечным огни и воды прошли и в медных трубах не задержались. Костров, в конце концов, об них клыки сломал, а они у него вон какие были".

Мысли Романова кружились, как белые мухи за окном лимузина.

Он был суеверен. В свое время он ознакомился с делом Скифа по угону вертолета в Афганистане. Как и предсказывал Скиф на допросах, распался СССР, громыхнула "Буря в пустыне", заполыхал пожар в Карабахе, Приднестровье и Чечне.

А взять последнее… Как Скиф нашел ракетную шахту, куда костровский ублюдок упрятал его дочь?

Мы неделю колотились, а они уже там…

Агент донес, что и Ольгу он предупредил о готовящемся покушении, – посмеялась, дуреха… Не черт же ему из-за спины подсказал?..

Вспомнил Романов и о донесении своего агента – цыганки, попытавшейся войти со Скифом в контакт в поезде Одесса – Москва. Та погадать на судьбу ему предложила, а он так посмотрел на нее, что, как она сама пишет там, "у нее матка опустилась и язык к гортани присох". Вроде бы еще спросила: "Ты кто, бриллиантовый"? А он ей тогда: "Тот, кто и без вас все знает".

Может, и наплела цыганка, только ее потом как подменили. Говорит, дар ее провидческий Скиф тогда одним взглядом убил. Сам дьявол сидел у него за плечами, на полном серьезе доносила та цыганка.

"А если Скиф заранее догадается обо всем? – покрылся испариной Романов. – За кадык, как того американского офицера, и с концами, Геннадий Васильевич. Может, пристрелить его и доставить мертвым? – мелькнула мысль. – При сопротивлении, мол… – Но эту мысль пришлось отвергнуть после здравого рассуждения:

– А тебя. Гена, за невыполнение приказа пристрелят вот эти "веселые" ребята, – покосился Романов на "телохранителей". – Им раз плюнуть!.."

Занятый мыслями, Романов и не заметил, что снегопад прекратился. По небосводу теперь величаво плыл лунный диск, заливая холодным голубым светом снежные вершины и пустынный автобан, проложенный по краю пропасти.

До самого аэропорта Женевы Романов не проронил ни звука. Молчали и "телохранители". Лишь в аэропорту старший из них, пожимая руку Романову, многозначительно произнес:

– До встречи в Загребе, полковник…

"Эти трое тоже подключены к операции "Аист", – понял Романов. – Я бы дорого дал, чтобы эта встреча никогда не состоялась…"

Только в самолете Романов несколько успокоился и смог анализировать ситуацию.

Предстоящая операция "Аист" состояла из двух частей. Про суть первой части операции горбатый человечек в черном капюшоне лишь намекнул Романову, потому что ее будут обеспечивать другие люди из "Феникса". На нем было лишь общее руководство всей операцией и Скиф с Засечным. "Зачем они понадобились Хозяину в Загребе? – рассуждал он. – А затем, что в Загребе те трое жлобов вытрясут из них место, где спрятана его внучка. Потом, чтобы не было огласки, Скифа с Засечным придушат в каком-нибудь загребском подвале, – передернулся он, представив эту сцену. – Постой-ка, Гена: Гнат Стецюк требовал в Москве все адреса, по которым Скиф мог прятать девочку! – вздрогнул он, вспомнив отчужденное лицо Гната при этом. – Но, Стецюк "профи" по трупам, а не по киднеппингу… Свят, свят! – даже перекрестился Романов. – Если сумеют из Скифа или Засечного вытрясти место, где спрятана девочка, то скорее всего ее труп найдут тоже где-нибудь в Хорватии или Сербии… А ее смерть свалят на них… Ну да!.. Тогда сумасшедший Коробов станет полным наследником состояния своей дочери. Но это уже не твои проблемы, Гена! – разозлился Романов на себя. – Тебе приказано доставить Скифа и Засечного в Загреб, а остальное тебя не касается".

…Будить среди ночи жену и детей Романову не хотелось, поэтому, забрав на платной стоянке у аэропорта Шереметьево машину, он отправился в свой загородный домик в старорусском стиле, где сразу, не раздеваясь, завалился спать.

Проснулся он в полдень от холода, и, когда растапливал камин, пришла мысль, которая до этого как-то не приходила в голову.

"Почему провести операцию "лично от начала до конца"? – спросил он себя и вздрогнул от страшной догадки:

– Чтобы выманить в Загреб, а там в один подвал со Скифом. То, что знаю дела службы безопасности "Феникса", – полбеды. Беда, что буду знать, как Хозяин свою родную внучку… – подумал он, и будто пол под ним закачался:

– Зачем ему мавр, сделавший свое дело?.."

– Ох, беда, беда! – запричитал Романов, заметался по гостиной, опрокидывая стулья и спотыкаясь о ковры.

Потом уже, бреясь в ванной комнате, Романов посмотрел на свое постаревшее за одни сутки лицо и спросил себя:

"Что делать будешь, Геннадий Васильевич?.. Может, в Лефортовской тюрьме, у Инквизитора, укрыться от людей Хозяина? Достанут и за тюремными стенами, – вымученно усмехнулся он. – Да, их "Аист", видно, и впрямь окажется для тебя птицей с черной отметиной. Видно, сука плешивая Костров тебя за собой в преисподнюю тянет… Остается, Геннадий Васильевич, надеяться только на господа бога, лишь в его силах не выдать тебя его полной противоположности…"