Ловушка для олигарха - Рясной Илья (список книг TXT) 📗
А завтра мне нужно сделать несколько визитов…
Спал я крепко. Проснулся только один раз, когда ровно в три часа ночи кто-то диким кавказским рыком огласил центр Москвы:
— Я твою маму, шакал вонючий!!!
… Две девчонки сидели на груде труб, вкушая мороженое «Лакомка». Вид у них был, как у обыкновенных беззаботных девчонок, радующихся жизни и солнцу. Еще несколько девиц торчали то тут, то там во дворе. Сидя на земле, скучала пара томных юношей с серьгами в ушах — гомики и по виду, и по повадкам, они были выкрашены в насыщенный голубой цвет. Всех этих людей роднила форма одежды — майки, у них были значки или в руках они сжимали фотографии с одной и той же вечно мято-неумытой, но где-то даже обаятельной физиономией Михаила Зубовина. Это были фаны. Они жаждали увидеть своего кумира. И ждали, судя по всему, уже давно.
Это был двор солидного девятиэтажного дома с арками, архитектурными излишествами, рядом шумел машинами Ленинский проспект. Когда-то в доме жили архитекторы сталинской поры. Сейчас живут все, кому не лень.
Во дворе тянулась своя дворовая жизнь. В песочнице рядом с трансформаторной будкой двое ребят, один смуглокожий, кавказистый, другой белый, что первый снег, сосредоточенно, молча и злобно таскали друг друга за вихры. Их юные мамаши сплетничали, сидя неподалеку. У одной в зубах была настоящая сигара. Огромный бультерьер лежал у их ног, мрачно оглядывая окружающих, будто продумывая, кем он закусит сегодня. Негр в белой рубашке мыл из ведра машину «Альфа-ромео», напевая под нос «Ой, цветет калина». Землекоп копал — в центре двора яму, с уханьем выкидывая землю.
— Натах, — спрашивала сидящая на трубах девица с заколкой в виде медузы в волосах. Она доела «Лакомку» и теперь барабанила ладонями по портфелю, на котором было яркое изображение Тома и Джерри. Ей было лет четырнадцать. — Ты бы Зубовину отдалась?
— Ага, — мечтательно произнесла ее подружка, по виду совсем сопливая и тощая, облизнув со смаком мороженое. Ее взор затуманился.
— А Люська сказала, что он из голубых.
— А ты что ей сказала? — лениво спросила Натаха.
— А я ей портфелем по башке. По башке!
— Жалко, в портфеле гантельки не было…
— Ничего. Ей хватило.
— Вообще-то он правда голубой, — вздохнула Натаха.
— Ну, я бы и с голубым. А, не бывает, чтобы весь голубой был… Я бы… Я бы все отдала… Он такой красивый, пусть страшненький, но все равно красивый, да?
— Я торчу.
— Ну, где же он? Сколько ждем! — девчонка с портфелем шмыгнула обиженно носом. — Может, он совсем пропал?
— Ты чего ? — покрутила пальцем у виска ее подруга.
— Я тогда… Я тогда, если что с ним… Я не знаю, что я сделаю!
— Вспомни, как он пел, — Натаха задрыгала ногой и заголосила:
— Мат, шмат, хват, сват.
Подружка подпела ей:
— Это слово-о-о!
Двое голубых, тоже ждущих кумира, стали целоваться взасос.
— У, нахалье, — крикнула им сверху толстая тетка.
— А пошла ты, — привычно крикнул, отвлекшись от партнера, голубенький и вернулся к своему занятию.
Я побродил по двору, въезжая в ситуацию. Так как я позаботился о своем маскараде и по одежке не сильно отличался от молодняка, а лицо у меня совсем молодое, то вполне мог сойти за своего, И сошел. Ко мне подошел бритоголовый юнец, у которого на макушке осталась длинная косичка — ей он обвязал голову, и осведомился тоскующе;
— Фетиши нужны? Недорого.
— Какие? — спросил я.
— Как какие? Зубовские!
В руках он держал большую синюю сумку. Вжик — оттянул молнию, сумка раскрылась, он положил ее на землю и получился небольшой прилавок.
Чего там только не было. Значки с портретом кумира. Майки с портретом кумира на спине и на груди. Шорты с портретом кумира прямо на заднице. Брелки с головой кумира. И даже гипсовая фигурка кумира, выражение на лице ее почему-то было зверским.
— И видеозаписи есть? — спросил я.
— Есть.
— Могу обменять. У меня редкие записи, — брякнул я, с усмешкой представив, какой бы фурор произвели здесь материалы из лазерного диска.
— У меня почти все есть, — парень все-таки заинтересовался, — Если что-то новое, необычное..
— Потом поговорим.
— Я всегда здесь.
— Где его окна-то? — спросил я.
— Вон, — показал парень.
Стеклопакетные окна шли в ряд на шестом этаже. Они были зашторены плотными шторами Михаил Зубовин занимал семикомнатную квартиру. Фотографии ее убранства были на лазерном диске. Пошлая роскошь. Мебель ампировая, производство Италии, дорогая и совершенно несуразно расставленная, стулья на гнутых ножках, огромное бюро, гигантская кровать, на которой он неизвестно с кем забавлялся, на потолке — зеркало. Я бы не хотел жить в такой квартире. Она не для жизни. Она для того, чтобы было куда деть деньги и было бы перед кем выпендриться.
— Хочу, чтобы мне все завидовали, — сказала однажды мне жена одного очень нового русского.
Это желание, чтобы тебе завидовали другие беспозвоночные, свойственно представителям этого вида.
Я купил у торговца фетишами значок размером с ладонь с ликом кумира.
— Давно самого нет? — осведомился я у торгаша.
— Да за месяц только один раз появился. Недели две назад вышел из машины в сопровождении качков. Прошел в подъезд. Утром уехал. Но бизнес идет. Люди каждый день приходят. Вон, Вика и Танька, — он кивнул на девчушек на трубах, — почти каждый день здесь.
— Может, он другую хату снял?
— Может. Хотя вряд ли.
— От поклонников прячется?
— Тоже вряд ли.
Тут я ощутил непорядок. Почувствовал легкий озноб. Как обычно бывает — будто обруч сдавливает несильно. Это означает опасность.
Я потянулся за сигаретами. Как бы невзначай огляделся.
И понял, чей взгляд только что буравил меня. Мрачный, одетый в джинсы и клетчатую рубашку мужчина появился во дворе. Он отвел глаза, чтобы не встретиться взглядом со мной. Знакомые навыки. Что-то выдавало, что этот человек сейчас на работе. И работа у него схожа с моей.
Это был наблюдатель. И что плохо, я попался ему на глаза. Я ощутил, что он «сфотографировал» меня глазами. И, возможно, фотографировали меня не .только глазами.
Нутром я ощутил, что вокруг стало чуть-чуть теплее, И что-то мне подсказывало, что это тепло может скоро превратиться для меня в адский жар…
