Монастырь - Ширянов Баян (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
ГЛАВА 2. Ночные вопли.
1. Дачница
Короткие волосы на затылке Николая зашевелились. Куль кожей чувствовал, что вслед ему обращены десятки взглядов из отъезжающего автобуса. Ему неистово захотелось обернуться, выкинуть какой-нибудь фортель, послать это раздолбанное транспортное средство, вместе со всеми пассажирами, на детопроизводный орган, но Кулин сдержался, продолжая мерно вышагивать в обществе Мотыля и Главной Скотины.
Место их назначения было известно заранее и по пути в гараж никто из них не проронил ни слова. Лишь Мотыльков насвистывал себе под нос что-то блатное. Леонид Степанович неодобрительно косился на зека, но замечания делать не стал. Мотыль на голову возвышался над Покрышкиным и, Николай видел это собственными глазами, мог почти без усилий разорвать подкову. На бесконвойку Сергей Мотыльков перешел из ремонтников, где занимался токарными работами и прославился тем, что голыми руками останавливал шпиндель станка. Ни с кем особо Мотыль не кентовался, ничего про себя не рассказывал и Куль так до сих пор и не знал за что этот богатырь поимел срок. Статья, конечно, была известна всем – 206-я, хулиганка, но что конкретно нахулиганил Мотыльков знали лишь отрядник да кум.
С Кулиным Сергей держался ровно, впрочем, как и со всеми. Николай же ценил такие отношения и не лез, что называется, в душу, зато, если требовалась физическая сила, сразу звал Мотыля и тот, без гнилых зековских подколов «А чо я за это наварю?» шел и помогал.
Свернув с асфальта на грунтовый проход между магазином и почтой, троица вышла к стене колхозного гаража. Полсотни метров по глине, поворот, и Покрышкин, даже не проверяя идут ли за ним зеки, вошел на двор, где стояли полуразобранные грузовики и, в дальнем углу, валялась груда металлолома, которая когда то была черной «Волгой» председателя колхоза. Теперь председатель рассекал на джипе. Двор был тих. Все колхозные водители уже разъехались по заданиям и лишь откуда-то слева доносились мерные удары металла о металл.
– Эй, Мирон! – что было мочи заорал Леонид Степанович.
– Чего? – донеслось откуда-то снизу.
Мирон, которого звал Главная Скотина, был начальником гаража, но не гнушался и сам залезть в ремонтную яму, откуда и подал голос.
– Бросай свою дохлятину! – уже потише крикнул Покрышкин, – Я те дармоедов привел!
– Дармоедов, говоришь… – начальник гаража появился из-за заляпанного грязью «ЗИЛа». Мирон, Петр Андреевич Миронов, сколько его помнил Кулин, всегда выглядел одинаково: кепка, прикрывающая лысину, гладко выбритый подбородок, засаленная телогрейка, заскорузлые руки, на пальцах которых, сквозь пятна солидола и мазута просвечивали несколько наколотых перстней. Петр Андреевич сам отсидел в сталинских лагерях и, в отличие от большинства заносчивых колхозников, относился к зекам с пониманием.
– Вот, – Покрышкин указал на Мотылькова и Кулина, словно без его помощи начальник гаража сам не смог бы их разглядеть, – прими и распишись.
– Ну, мужики, – подмигнул Мирон, расписываясь в поданных Леонидом Степановичем бумагах, – будем бычить или блатовать?
– Да, как обычно… – без тени улыбки пожал плечами Мотыль.
– Ты, Мирон, с ними тут не панибратствуй. – сурово предупредил Главная Скотина.
– Да ладно, – отмахнулся Петр Андреевич, – Они ж нормальные мужики, только судьба не подфартила…
Но сказано это было уже в спину Покрышкину. Главный скотник, не прощаясь, быстро улепетывал к воротам, словно его на буксире притягивал запах свинарника, а вонь бензина и машинного масла являлась для него отталкивающим концом магнита.
– Как на счет чихнуть перед работой? – теперь Мирон уже говорил совершенно серьезно.
– Положительно. – кивнул Николай. Мотыль присоединился к этому мнению.
Банка с чифирем прикрытая фольгой уже стояла на ящике прямо за воротиной гаража. Николай никак не мог понять, как Мирону удается запарить чай в точности к приходу бесконвойников так, что тот успевал настояться и при этом не простыть.
– Вроде, нормально запарился… – Петр Андреевич поднял банку и посмотрел на просвет. Стаканы стояли тут же, рядком. Сняв импровизированную крышку, Мирон, почти не глядя, разлил литровую емкость по хапчикам. На дне еще оставалась заварка с нифилями и банка встала на прежнее место.
– Сдвинули. – кивнул сам себе бывший зек и отпил два маленьких глоточка. Мотыль и Кулин последовали его примеру. Несмотря на то, что здесь каждому досталось по целому стакану заварки, все, по укоренившейся привычке или негласной тюремной традиции, пили именно по паре глотков.
Николай с удовольствием глотал горячий терпкий настой, чувствуя, как чифирь постепенно начинает действовать, прогоняя остатки сонной одури, заставляя сердце биться чаще и радостнее. Даже холодный и промозглый утренний воздух стал казаться не таким противным. На Кулина нашла благость. Он, на краткие мгновения примирился с окружающей его действительностью, почувствовал в своем пресном существовании какой-то вкус.
– Теперь о деле. – произнес Мирон когда пришла пора разлить остатки чихнарки. – Тебе, Мотыль, с утра надо сделать несколько ходок на станцию. Там два вагона с удобрениями стоят уж больше суток…
Станция, о которой говорил Петр Андреевич, была сортировочной станцией местной железной дороги. То, что Сергея посылали именно туда говорило о том, что Мирон не сомневается в надежности Мотыля. Кулина это не огорчало, Мотылькову до откидона оставалось не больше трех месяцев, он уже и заяву на волосы подписал у замполита и теперь щеголял короткой, но прической.
– Теперь ты, Куль… – повернулся Петр Андреевич к Николаю. – Разнарядка такая: две ходки со щебнем для твоих приятелей. Потом заскочишь в овощехранилище и забросишь к себе в лагерь картошку и все такое прочее…
Мирон говорил, а Кулин запоминал и прикидывал, где и как во время этих работ можно схалтурить. Так, гоняя за щебнем, обратно можно было захватить навоз и спихнуть его дачникам. А уж ездкой в зону сам Бог велел воспользоваться. ГАЗ Николая давно был оборудован несколькими тайниками в которых могли быть спрятаны как водка, так и чай. И то, и другое за колючкой цену имело выше в два, а то и более раз. Так что сегодняшний день обещал быть удачным.
