Счастливый случай (CИ) - Титов Александр (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
— Когда я был ребенком, наша семья часто переезжала. И речь идет не о путешествиях в пределах нескольких штатов. Мы ездили гораздо дальше. А все от того, что отец был, как нам тогда говорил, дипломатом. Ну да ладно, речь не о нем. В двенадцать лет я, поживший в пяти разбросанных по всему земному шару странах, впервые попал в Россию. Тогда, правда, это был Советский Союз на пике своего могущества. Не смотря на собственную школу при посольстве и другие неявные ограждения от внешнего мира, мне волей-неволей приходилось соприкасаться с внешним миром. Один такой случай буквально заставил меня критически посмотреть на мир вокруг, после чего он, представьте себе, перевернулся с ног на голову.
То был один из весьма редких дней, когда отец смог выйти на прогулку в парк вместе с мамой и мной. Мама взяла корзинку для пикника, наполненную всякой всячиной, на мою грудь отец повесил бинокль. Мы доехали до парка на машине, прошли вглубь, подальше от тропинок, заполненных гуляющими и расположились на уединенной полянке. Отец умел радоваться таким редким моментам, его радость передалась и нам. Мы веселились и дурачились, потом пообедали на свежем воздухе. Родители прилегли отдохнуть, а я, немного отойдя от них, принялся рассматривать окрестности.
Мое внимание привлекла шумная группа детей разновеликого возраста, игравших в какую-то игру, смысл которой заключался в шуточном противоборстве двух сторон, на которые дети делились по непонятному для меня принципу. В руках у них были деревянные сабли да грубо вырезанные, также из дерева, ружья. Все это было отчетливо видно в мой бинокль. И вот, в то время когда одна сторона практически победила другую, вокруг одного белобрысого мальца, оставшегося в одиночестве, выстроилась практически вся команда соперников. Я внимательно следил за развитием событий. Послышались крики: «Сдавайся! Руки вверх!», — но окруженный держал палку-ружье наперевес и сдаваться не собирался. Вместо этого он громко и отчетливо произнес: «Русские не сдаются», — отбросил палку и кинулся с кулаками в самую гущу противников. Потому что в этот момент он был обращен в мою сторону, я отчетливо увидел его лицо, полное решимости и веры в себя. Меня оно поразило до глубины души. Такое глупое геройство, по моему мнению, ни как не могло принести победу, но случилось все с точностью до наоборот: драка закончилась, едва только успев начаться, и победителем в ней оказался тот самый щуплый мальчик, а все, принуждавшие еще минуту назад его к сдаче, разбежались в разные стороны.
Увиденное, произвело на меня неизгладимое впечатление, граничившее с чувством неполноценности, однако, мораль всей этой истории я понял гораздо, гораздо позже. И заключается она всего в трех словах: нельзя недооценивать русских. Даже если они загнаны в угол и всю свою жизнь живут в полном подчинении, это отнюдь не значит, что в один прекрасный день они не очнуться, восстав в меньшинстве против целого мира, а в итоге однозначно выйдут победителями.
Высокий замолчал, все еще находясь в своих воспоминаниях. Только спустя какое-то время, он тряхнул головой, сбрасывая с себя оцепенение, и снова обратился к не проронившему во время рассказа ни одного слова собеседнику.
— Алекс, повторяю: во что бы то ни стало нельзя допустить, чтобы товар попал к русским.
11 глава
На всю оставшуюся жизнь, тюрьма для меня теперь будет ассоциироваться ни с чем иным, как с запахом. Ни отсутствие стен и возможности беспрепятственного перемещения делают человека свободным, равно как и тюрьма не может лишить его той самой настоящей свободы, а вот заставить дышать половинными порциями может. И дело вовсе не в каком-то специфическом зловонии, а просто в сочетании множества запахов, большинство из них по отдельности не неприятны, но собранные все вместе, оказали на меня удушающее действие. Вот уже третий день я нахожусь тут. Собственно, в этой камере я и окончательно пришел в себя после закончившегося нападением посещения тайника. И за все это время меня посетил только Дмитрий Викторович в первый же день. По моему разумению, наличие флешек в тайнике, как и, собственно, совершенное нападение доказывало мою невиновность, но не по мнению посетителя. Он, холодно расспросив меня обо всем, проронив в ответ лишь что-то о том, что я остался живой, тогда, как из его ребят только один находится в реанимации, по чистой случайности недобитый контрольным выстрелом, и еще не известно, сумеет ли выжить. Еще он спросил меня про сумку, и я ему чистосердечно все рассказал. А потом он ушел. Вот и все события, произошедшие со мной после попадания сюда.
Поразмышляв, я понял, что доложить ему о найденных флешках банально не успели, а в таком случае и нападение, из которого я один выхожу с целой шкурой, предстает в совершенно другом, очерняющем меня свете. Появилось и еще одно умозаключение, принесшее мне неожиданно большое разочарование: по отсутствию всяческой реакции выходило, что сумки на месте не оказалось. Это означало только то, что я не ошибся в своих подозрениях относительно Марины.
Получалось, что моя дальнейшая судьба зависела только от того, придёт ли в сознание второй выживший, и сможет ли подтвердить наличие флешек. А я, черт возьми, даже не знал: жив ли он до сих пор! Осознание собственной беспомощности полностью завладело мною, лишь временами сменяясь бессильной злобой. Единственной надеждой для меня сейчас оставался батя — уж он-то меня точно не бросит, — да только реальной возможности помочь мне, насколько я понимал, у него и не было.
Пребывание в таком подвешенном состоянии довело меня до исступления, так что, когда вечером в среду за мной пришли, у меня натурально тряслись руки. Меня привели в комнату, которая могла служить только одной цели — допросу, сняли наручники и оставили в одиночестве. Я сел на стул и, предвкушая хоть какое-то разнообразие, принялся ждать. Когда наконец за скрипнувшей при открывании дверью показался Дмитрий Викторович со своим, по-видимому, постоянным сопровождающим Алексеем, я даже ощутил какую-то радость. Они заняли два оставшихся стула, не привинченных к полу по другую сторону стола.
— Ты был прав. Флешки были.
И только услышав эти простые слова и ощутив, как падает с плеч гора, покоившаяся на них, я ощутил насколько она была огромной и тяжелой. Но тем не менее, я быстро справился с нахлынувшей на меня радостью и спросил.
— Выжил?
— Да. — на сильно уставшем и заметно постаревшем с момента последней встречи лице промелькнула нотка успокоенности. Он немного помолчал и заговорил снова. — Надеюсь, ты понимаешь, что у меня не было другого выхода, кроме как упрятать тебя сюда?
— Конечно понимаю. А вы нашли его? Того, кто нас сдал.
— В этом-то и вся загвоздка… Именно поэтому я и явился к тебе сам, а не велел доставить к себе. — он замолчал пристально глядя прямо мне в глаза.
— Они получили, то, что хотели и ни как не проявляют себя? А вы боитесь предпринять что бы то ни было, чтобы окончательно не потерять след? — спросил я, видя его затруднения.
— И да, и нет. — поглаживание кадыка при произнесении этих слов, явилось первым проявлением эмоций, какой мне удалось вообще за ним заметить. — Как ты, наверное, уже догадался, сумки с деньгами в указанном тобой месте не оказалось. Получается, что вроде бы, все детали пазла у них в руках и им остается только затаиться и тихонько посмеиваться. Но, мы тоже кое-что можем… — он помолчал, подбирая нужные слова. — Нам удалось вычислить продавца.
— Но вам этого мало. Нужно взять с поличным организаторов сделки?
Он кивнул, подтверждая мою догадку.
— Продавец знал в лицо только твоего знакомого бомжа. Его, кстати, мы нашли в морге — судя по всему, ты уронил его с платформы перед поездом. Так что нам нужно разыграть спектакль, где зрителями будут все те же, кто присутствовал на совещании в воскресенье. Твоя роль будет заключаться в признании о наличии второй части тайника, о котором ты умолчал для собственной подстраховки. А дальше мы будем следить и за продавцом, у которого возможно запросят подтверждение, и за вымышленным тайником.
