Котел - Бонд Ларри (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Вилли хмурил брови. Сеть дорог и условия рельефа вынуждали ЕвроКон атаковать Быдгощ в лоб, двигаясь вдоль узкого коридора, ограниченного условиями рельефа. И если противник искал возможности для успешной контратаки, то это было именно такое место.
Река Нотець, хотя и не такая широкая, как Висла, была труднопреодолимым препятствием. Если дать полякам достаточно времени, то они успеют зарыться в землю сразу за рекой и надолго закроют дорогу на Гданьск. Штаб корпуса хотел, чтобы 19-я мотопехотная бригада захватила плацдарм на северном берегу реки Нотець как можно быстрее. Но где лучше всего это сделать?
Майор Тиссен ответил на его вопрос, наклонившись над картой и указывая пальцем на маленькую деревушку, расположенную в нескольких километрах от их нынешнего местоположения дальше по шоссе.
– Здесь, герр подполковник, в Рунаржево. Там мост.
Вилли кивнул, хотя внутри у него все похолодело. Командование требовало, чтобы они атаковали прямо посередине. Если поляки все еще отступают, то мост будет взорван прямо у него под носом. Если они развернутся, чтобы превратить реку в оборонительный рубеж, то атакующая дивизия угодит в настоящую мясорубку.
Перехватив встревоженный взгляд Клауса фон Ольдена, Вилли понял, что и он пришел к тем же неутешительным выводам. Уголки тонких губ подполковника поползли вниз.
– На какую поддержку я могу рассчитывать, майор? – спросил фон Ольден без обиняков.
– Боюсь, мы не сможем поддержать вас сколько-нибудь серьезно, герр подполковник, – виновато улыбнулся Тиссен.
Фон Ольден ткнул пальцем в лесной массив, обозначенный на карте севернее моста. Этот лес мог послужить прекрасным укрытием для польских танков и пехоты, если кому-нибудь придет в голову устроить здесь засаду.
– А как насчет того, чтобы обработать этот район с воздуха? Используя, скажем, напалм или кассетные бомбы?
Майор покачал головой.
– Увы, сэр, никакой воздушной поддержкой мы не можем вас обеспечить.
"Ничего удивительного", – подумал Вилли. Центр воздушной войны переместился на запад, на территорию Германии и Франции. Несколько потрепанных эскадрилий истребителей и истребителей-бомбардировщиков, остававшиеся у обеих сражающихся сторон, использовались исключительно для обороны от воздушных налетов противника или для проведения бомбоштурмовых ударов по важнейшим стратегическим объектам. Ни одна из сторон не могла предпринять ничего существенного, чтобы завоевать господство в воздухе над полями сражений.
Фон Ольден принялся раскачиваться с пятки на носок.
– А артиллерийская поддержка? – спросил он. – На что я могу рассчитывать?
– Только на дивизионную артиллерию и минометы, герр подполковник. Вся корпусная артиллерия занята в других местах, – ответил Тиссен.
Между тем подозрения Вилли почти превратились в уверенность. Командующий 2-ым Армейским корпусом генерал Монтан задумал какой-то трюк. Вряд ли можно было всерьез рассчитывать, что одна-единственная мотопехотная бригада сумеет захватить мост в Рунаржево без всякой поддержки. Судя по всему, его люди должны были драться и умирать только для отвлечения внимания противника. Видимо, Монтан надеялся, что, когда поляки стянут свои силы к мосту, чтобы прикончить 19-ю бригаду, другие соединения корпуса сумеют перейти Нотець где-нибудь в ином месте, не встретив серьезного сопротивления.
Фон Силов почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Ему было вовсе не по душе, что его так равнодушно и безжалостно приносят в жертву. Неужели проклятый француз думает, что его германские войска откажутся драться, если узнают правду?
На мгновение Вилли задумался о том, чтобы отказаться выполнить приказ об атаке, однако сразу вернулся к реальности. Если рассуждать абстрактно, то его дерзость будет выглядеть довольно красиво. Если посмотреть на это с практической точки зрения, то он все равно ничего не достигнет. Генералы Монтан и Лейбниц немедленно отстранят его от командования и заменят его фон Ольденом или кем-то вроде него.
Он уставился в карту, чувствуя на себе пристальные взгляды фон Ольдена и Тиссена. Офицеры ждали его распоряжений. Некоторое время в голове Вилли не было никаких мыслей вообще, затем в его мозгу начала вырисовываться идея.
Если нельзя обойти укрепленный район обороны, если нет времени, чтобы сокрушить его мощным огнем, тогда остается только один выход. Как говорят пилоты-истребители, скорость – это жизнь. То же самое было вполне применимо и к наземной войне. Быстрый маневр мог послужить ключом к обороне противника, мог сорвать его планы и помочь захватить инициативу. Этот принцип лежал в основе германской военной доктрины.
Вилли посмотрел на командира 192-го батальона.
– Когда вы сможете начать атаку, подполковник?
– Через час. Может быть, через два, – пожал плечами Клаус. – Когда мы подойдем к реке, мне понадобится время, чтобы разобраться поротно, разведать территорию и проинструктировать офицеров. Кроме того, мне понадобится поддержка танков 4-го батальона.
– Нет, – качнул головой фон Силов и посмотрел на север. – Чем дольше мы провозимся, тем больше у поляков будет времени, чтобы окопаться. – Он повернулся к фон Ольдену и добавил: – Так что не тяните резину, подполковник. Атакуйте, обрушивайтесь на них всеми силами, пока они не закрепились на том берегу. Разворачивайтесь в боевые порядки на ходу, а я стану вводить в бой новые батальоны по мере того, как они будут подтягиваться. Вам ясно?
Командир 192-го батальона неохотно склонил свою аристократическую голову. Было очевидно, что вся эта операция не вызвала в нем прилива энтузиазма. Несмотря на внешнюю агрессивность и дерзость, в душе Клаус фон Ольден был очень осторожным человеком.
Вилли проигнорировал его нерешительность.
– Свяжитесь по радио с капитаном Брандтом, Тиссен. Передайте ему, что я приказал расчистить подступы к этой проклятой деревушке как можно скорее.
Майор козырнул и поспешил прочь. Гюнтер Брандт командовал передовым охранением бригады. Его отряд состоял из разведывательных машин "Лухс" и усилен танковой ротой 194-го батальона, что, без сомнения, повысило атакующую мощь авангарда. Все утро Брандт и его люди постоянно ввязывались в стычки с отступающими польскими частями; оторвавшись на значительное расстояние от основных сил бригады и усиленно маневрируя по сторонам шоссе, они неизменно угрожали полякам с флангов, лишь только те пытались контратаковать. Это был особый способ ведения боя, предназначенный для того, чтобы свести к минимуму потери, не прекращая двигаться вперед, однако на маневры уходило довольно много времени. Приказ фон Силова должен был это изменить.
Что бы там ни думали генерал Монтан и его офицеры-французы, 19-я мотопехотная бригада намерена была сделать все от нее зависящее, чтобы захватить Рунаржевский мост неповрежденным.
РОТА "С" 421-го ПЕХОТНОГО БАТАЛЬОНА ПОЛЬСКОЙ АРМИИ, ГАРНИЗОН РУНАРЖЕВО
Рунаржево представляло из себя небольшую группу кирпичных и деревянных строений, расположенных по обеим сторонам шоссе. Этот населенный пункт находился на южном берегу реки Нотець. Самыми заметными зданиями в поселке были старая церковь из красного кирпича и двухэтажная серая постройка из железобетонных блоков, служившая почтой, библиотекой и ратушей. Вокруг поселка далеко, насколько хватало глаз, простирались поля, пастбища, отдельные хутора и яблоневые сады. Вдали темнел лес. Узкая голубая лента ленивого ручья, впадавшего в Нотець, петляла по зеленовато-коричневому ландшафту и обрывалась, ныряя под шоссе.
В двух километрах к западу от Рунаржево торчали из реки искореженные останки железнодорожного моста. Несколько дней назад французские штурмовики обрушили целый пролет этого моста при помощи бомб с лазерным наведением, пытаясь приостановить доставку войск и боеприпасов в осажденную Познань по железной дороге.
Однако автомобильный мост через Нотець еще стоял. Бронетранспортеры, грузовики с боеприпасами и прочая боевая техника текли на северный берег нескончаемым потоком, спасаясь от наступающей мотопехоты ЕвроКона. Было очевидно, что это обозы отступающей армии. Поляки не были разгромлены в боях, не терпели сокрушительных поражений, однако три недели постоянного отступления подорвали их боевой дух. Лишь только ветер доносил с юга далекую канонаду, перекрывавшую рев множества двигателей, все головы немедленно поворачивались в том направлении в предчувствии дурного, все понимали, что немцы и французы близко.
