Черный Стрелок 2 - Мазин Александр Владимирович (книги без сокращений .txt) 📗
– Иди-иди! – поддержал Алешу Ленечка. – Без тебя разберемся!
Глава четырнадцатая
Совсем не так представляла Надя свою свадьбу. Впрочем, и Аленка тоже не думала, что ее поведут под венец насильно, а в жениха всадят пулю прямо на ступенях церкви.
В Никитск их привезли вдвоем: Надю и Аленку.
Поселили в доме Хлебалова, тоже вдвоем, но под неусыпным присмотром.
На следующий день жених прислал кольцо с бриллиантом. Бриллиант был меньше, чем камешки в Надиных сережках.
– Твой хозяин – жмот! – сказала Надя Юматову.
Тот пожал плечами. У Хлебалова были большие проблемы с наличкой, и выбрасывать деньги на такие глупости, как кольца и прочие свадебные бирюльки, никитский князек не собирался.
Наде показали несколько готовых платьев, все они оказались велики. Пришел задроченный педик – модельер. Снял мерку. Платье сшили за ночь. Сшили отвратительно. Надя разорвала его в клочья и наорала на Юматова, который пришел разбираться.
Она понимала, что платье – ерунда, что речь идет о ее жизни, но не могла остановиться.
Юматов кое-как ее успокоил. Новое платье сшили на его деньги. Получше.
За день до свадьбы приехал жених. И с ходу принялся решать насущные проблемы. Надя в этом списке была где-то между перерегистрацией ЗАО «Транстревел», поставлявшем гувернанток и прочий женский персонал в Западную Европу, и строительством второй резервной подстанции в поселке Праздничное.
Надя ждала его целый день, с некоторым страхом. Она ведь почти не знала своего будущего мужа. Да, выглядел он достаточно представительным. И Наде Хлебалов всегда нравился – как мужчина. Но внешность обманчива. И секретарь у него – явно нетрадиционной ориентации. Это настораживало. Было бы очень обидно в итоге оказаться женой гомика. Уж лучше – импотента. С другой стороны, Хлебалов мог оказаться извращенцем-садистом. Надя отдавала себе отчет, что будет в полной власти будущего мужа. По крайней мере, до тех пор, пока он не сочтет нужным предоставить ей хоть какую-то свободу. Еще ее мучило: что с дядей? Спрашивать об этом Юматова было бесполезно. Впрочем, через некоторое время она все узнает.
Вскоре после приезда Хлебалова за Аленкой пришли его люди. Ее должны были отвезти в Ширгород и отпустить. Аленка обещала выяснить, что с Надиным дядей, позвонить и рассказать. Прощаясь, она плакала и благодарила Надю.
Наде очень хотелось верить, что Хлебалов сдержит обещание и отпустит девочку.
Уже начало темнеть, когда Хлебалов наконец нашел несколько минут для своей невесты.
Надю привели к нему в кабинет. Она увидела серого от усталости мужчину, который, впрочем, собственноручно налил ей рюмку коньяку.
– За будущее! – сказал он, махом опрокидывая рюмку.
Надя чуть пригубила. Она ждала продолжения, но продолжения не последовало.
– Спокойной ночи, – сказал жених и кивнул охране, чтобы проводили невесту в ее комнату.
Надя была оскорблена. И еще она поняла: сегодня ночью она будет спать одна. На физиономии никитского князка было крупным шрифтом написано, что как женщина Надя сейчас его совершенно не интересует. Наверное, это было хорошо. Но Наде все равно было очень обидно. Полночи она проплакала. Слез ее никто не видел. Аленка уехала, тюремщики остались снаружи. Да, совсем не такой представляла себе Надя Павлова замужество. Но она была сильной, эта маленькая женщина. И знала, на что идет. На что и за что.
Снилась ей свадьба, но совсем другая. Женихом был не Хлебалов, а Тимофей. Потом они любили друг друга долго и ярко. Надя проснулась засветло, вся мокрая. Ах, если бы это было правдой! Плевать, что Хлебалов красивее и богаче, разве в этом счастье!
Надя помечтала немного о том, как во время ее бракосочетания в ЗАГС врывается Тимофей с друзьями, расшвыривает охрану, бьет морду Хлебалову и расписывается с Надей сам. Мечтать было легко, Надя видела такое не однажды… В кино.
В животе было пусто, в груди погано. Но Надя все равно уснула и проспала до рассвета. Без сновидений.
Утром ей принесли завтрак, потом, в сопровождении четверых охранников, она, в свадебном платье, спустилась вниз и покинула хлебаловский дом.
ЗАГС располагался через дорогу. Хлебалов был уже там.
Венчания не планировалось. Без всякой помпы жених и невеста расписались в книге регистраций. Никаких гостей, никаких приветствий и поздравлений. Жених, невеста, пара свидетелей и отчаянно лебезящая чиновница. Вот и все, если не считать головорезов, которыми плотно обставился никитский князек.
Никто не ворвался в ЗАГС, никто не пришел к Наде на помощь. Тимофей лежал на больничной койке, в коме. Но даже будь он здоров, все равно не смог бы ей помочь… Даже если бы захотел.
Не было ни венчания, ни банкета, ни криков «Горько!», ничего.
Сразу же после «росписи» жених уехал в Ширгород, а «молодую» отвезли в поселок Праздничное, в центре которого, за четырьмя линиями охраны, располагалась загородная резиденция никитского князька.
Вообще-то Хлебалов собирался задержаться еще на день и все-таки пообщаться потеснее с молодой женой. Каковы бы ни были его дальнейшие планы в отношении Надежды, но в его жизни это тоже была первая брачная ночь. Была бы… Под утро Хлебалову позвонил Застенов и сообщил, что предатель обещание выполнил, привез-таки «сюрприз». Узнав имя «сюрприза», Хлебалов едва не отложил брачную церемонию, но, подумавши, решил все-таки сначала расписаться, а потом ехать в Ширгород. Так и сделал: расписался и уехал.
Остаток дня Надя бродила по огромному особняку и размышляла о своем не больно-то светлом будущем. Единственная радость: Аленку освободили. Она позвонила из Ширгорода, прямо с речного вокзала. Они немного поболтали по мобильному, потом Аленка сказала, что едет домой, а из дома непременно позвонит. Но так и не позвонила. Надю это огорчило. Конечно, неизвестно, что там у Аленки дома творится, но разве так сложно снять трубку и поговорить немного. Сама Надя позвонить ей не могла: телефоны в доме были отключены, а мобильниками хлебаловских молодцев ей пользоваться не разрешалось.
Надежда огорчилась бы намного больше, если бы узнала, что до дома Алена не доехала.
Незадолго до того, как наследница пребывавшего в неведении Сурьина связала себя узами брака, дяде позвонил его старинный соперник Руслан Васильевич Медведев. И звонок этот Льва Никитича крайне расстроил. Знай он, что его племянница теперь – жена Хлебалова, расстроился бы еще больше. Но этот сюрприз был еще впереди…
Глава пятнадцатая
В подвале пахло тюрьмой. Собственно, это и была тюрьма. С одной камерой и двумя заключенными, один из которых был правильным мужиком Колей Козловым, а второй – «машкой» по кличке Фонька. Раньше Фоньку звали Фомой. В общем, социальный расклад почти как в обычном СИЗО. Только баланда получше и охрана поколоритнее.
В эту ночь в роли охраны выступал Салават. Вообще-то ему полагалось сторожить в комнате наверху, но с Колей у Салавата отношения сложились почти что приятельские, поэтому он нередко спускался вниз и вел неспешные беседы с «правильным» заключенным. К Фоньке он относился намного суровее. Секретарь Хлебалова уже выложил все, что мог знать, и теперь судорожно напрягал память, выдавливая новые капли информации, которая могла заинтересовать его мучителей. Он очень старался и на этот раз ухитрился вспомнить номер телефона в Кургане, по которому можно экстренно отыскать Клима. Номер был тут же передан Бессонову, хотя информация эта оказалась лишней.
В данных, скачанных Шелеховым с компьютера базы рыбинспекции, этот телефон был.
Похвалив Фоньку за старательность, Салават угостил Колю сигаретой (сам он не курил) и начал рассказ о своем отце-мяснике, плавно перешедший в беседу о многоженстве и, затем, просто на баб. Тема была актуальная для обоих собеседников, а точка зрения Фоньки никого не интересовала.
