Могила Бешеного - Ширянов Баян (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
XVII. ДАЦЕНКО И СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ.
Около полудня Васильевна безжалостно распихала спящего Вектора Даценко. Писатель вяло отбрыкивался, но был выпровожен из постели и загнан умываться. У Даценко болела голова, хотелось «поправиться», но домработница настойчиво повторяла, что его ждут. Когда Вектор, побритый и слегка пришедший в чувство, вышел к визитерам, он сперва увидел лишь насупленного Курбского. И только потом сообразил, что вместе с главным редактором к нему пришел незнакомец.
– Это кто такой? – Вместо приветствия выдал Вектор:
– Опять деловое знакомство? Подождать не могли, пока я сам проснусь?!
– Господин Даценко, – Официальным голосом произнес Илья Станиславович:
– Это человек из ФСБ.
– Чего? – Только и смог ответить популярный писатель. Он внезапно почувствовал слабость в коленках, живот забурлил, словно в кишечнике внезапно появился большой кусок сухого льда. Незнакомец встал:
– Наудаленко Юрий Андреевич. Полковник Федеральной Службы Безопасности. Заместитель начальника отдела по борьбе с терроризмом. После каждого слова муки в животе Вектора становились все сильнее, и на последних словах представления он буквально сорвался с места и, на дрожащих ногах, успел-таки добежать до туалета и запереть за собой дверь. Тут же в нее застучали и голос полковника строго сказал:
– Господин Даценко, нам надо срочно поговорить! Прогремел несильный взрыв. Юрий Андреевич и Курбский недоуменно посмотрели друг на друга, прикидывая, не пора ли ломать дверь, но тут из щелей туалета пошла густая волна серного запаха.
– Я занят! – Резко выкрикнул Вектор. – Можете пять минут подождать!?..
– Надо, наверное, дать ему просраться? – Глумливо улыбнулся Наудаленко. Илья Станиславович лишь обреченно махнул рукой. Прошлая ночь и это утро стоили Курбскому нескольких лет жизни. После прочтения диктофонной записи, обнаруженной на том самом кресле, в котором сейчас и сидел Илья Станиславович, он не смог сомкнуть глаз. Он понимал, что опасности подвергается не только его автор, благодаря которому его издательство переживает небывалый взлет, но и он сам, главный редактор Курбский. Илья Станиславович чувствовал себя как человек, в руки которого попала мина нажимного действия. И держать страшно и бросить нельзя. Однажды, в «Клубе любителей детектива» при библиотеке имени Карамзина, Курбского перехватил какой-то читатель, представившийся майором УВД. Майор поведал Илье Станиславовичу, что все Управление Внутренних Дел исподтишка смеется над романами Даценко. Бешеный был там хорошо известен, и его появление в качестве положительного героя, да еще и в тех ситуациях, где реально он выступал на противоположной стороне, могло вызвать лишь ухмылку. Тогда главный редактор лишь подивился странным совпадениям. Майор рассказал несколько случаев из своей практики, в которых фигурировал Бешеный. Сходство с произведениями Вектора было поразительным. Но это постепенно забылось, и теперь Курбский обвинял себя в том, что не обратил вовремя должное внимание на эту информацию и сейчас ему приходится сидеть с этим круглоголовым полковником и быть свидетелем очень неприятного разговора. В прихожей что-то с грохотом упало. Наудаленко и Илья Станиславович выбежали туда и обнаружили Вектора Даценко, обрушившего на себя полку с верхней одеждой.
– За дверью, – Спокойно сказал полковник, – Стоят мои ребята. Они очень метко стреляют. Выбравшись из-под дубленок и пуховых курток писатель понуро побрел обратно.
– Вы, наверное, догадываетесь о причинах моего визита. – Предположил Наудаленко, вглядываясь в серое лицо Даценко, на котором яркими пятнами выделялись лишь покрасневшие глаза. Вектор плотно сжал губы и смотрел на пол.
– Нам хотелось бы знать, давно ли вы знакомы с Савелием Говорковым по кличке Бешеный? Писатель задумался. «Все равно эти фэ-эс-бэшники знают что мы сидели вместе…» – Бугристым червяком ворочалась в голове Даценко мысль. – «Так какой смысл вообще чего-то говорить?»
– Вы понимаете, что нам известно о ваших связях? – Настаивал Юрий Андреевич. Вектор медленно кивнул.
– Хорошо. Вы можете рассказать о вашей вчерашней встрече с Бешеным?
– А что рассказывать? – Срывающимся голосом промямлил писатель:
– У меня вся запись есть… Полковник полез в красную папку, лежащую рядом с ним на диване и извлек несколько листков плотной бумаги:
– Вы можете подтвердить, что это подлинная расшифровка вашей беседы? Проглядев расплывающийся текст, Даценко вгляделся в последнюю страницу и вернул бумаги полковнику.
– Подтверждаю. И вдруг Вектор понял, что такого просто не может быть. Ведь эта запись была на его втором, тайном диктофоне! Откуда же она у этого человека?!
– Как?.. – Попытался задать вопрос Даценко, но закашлялся и не успел закончить фразу.
– Вам интересно, как этот материал попал ко мне? – Улыбнулся Наудаленко:
– Это вам надо благодарить вашего издателя, Илью Станиславовича. Он вчера нашел в вашей квартире два диктофона, расшифровал запись и с утра позвонил к нам в отдел. Вы хоть понимаете, что Бешеный может вас запросто убрать? Просто, как нежелательного свидетеля. Вектор обреченно пожал плечами.
– Вчера он был пьян и не вполне отвечал за свои поступки. Но сегодня Бешеный протрезвел. И поэтому вы в огромной опасности… И в ваших же интересах рассказать мне все, что вы о нем знаете. Его адреса, телефоны, на кого он работает. Чем быстрее преступник будет задержан – тем лучше будет для всех. Не хотите же вы, чтобы при вашем попустительстве погибли невинные люди? А мы вас защитим в случае чего. Даценко слушал этот треп и недоумевал: неужели полковник не видит, что он, Вектор, уже давно готов «расколоться»? Единственное, что ему в данный момент надо – это чуть похмелиться. И тогда он выложит фэ-эс-бэшнику все, что знает. Черт с ним, с романом, главное сейчас – собственная шкура!..
XVIII. НА ХАТЕ БЕШЕНОГО.
У Коростылева в кармане лежал список адресов Бешеного. Нечего было и думать, что такого матерого преступника, как Говорков, можно было застать по месту официального проживания. Но Тихон все-таки решил первый визит нанести именно туда. Возможно там могут найтись какие-то зацепки, которые помогут изловить бандита. Ехать пришлось в электричке с Киевского вокзала до станции Матвеевское. Шрам без труда нашел нужный дом на Веерной улице, стандартная пятиэтажная «хрущеба» ухудшенной планировки. Прежде чем нанести визит Бешеному, Тихон решил на всякий случай создать себе пути отступления. В таких домах всегда был люк на крышу. И всегда он был заперт на тяжелый амбарный замок. Коростылев располагал небольшой связкой ключей, с помощью которых можно было вскрыть почти любое запирающее устройство. Разобравшись с люком в подъезде Бешеного, Тихон не спеша вышел из дома, огляделся и прогулочным шагом отправился в дальний подъезд того же здания. Взбежав по ступенькам на последний этаж, Шрам поднялся по шатающейся пожарной лестнице к выходу на крышу. Замок поддался на втором ключе. Оставив его висеть незапертым, Коростылев по верху прошелся до первого открытого люка и спустился в подъезд Говоркова. Бесшумно сбежав на третий этаж, Тихон несколько минут постоял у двери квартиры, прислушиваясь к звукам внутри. Все было тихо. Лишь у кого-то из соседей громко играл магнитофон. Коростылев нажал кнопку звонка и резко отпрянул, поднявшись вверх на полпролета и затаившись вне поля зрения жильца, если бы тот оказался дома. Но дверь никто не открыл, и никаких посторонних шумов слышно не было. Убедившись, что квартира пуста, Тихон без особого труда, обычным подбором, за минуту отпер входной замок и проскользнул внутрь. В ноздри сразу ударил запах пыли и разложения. Если Бешеный и был здесь, то со времени его последнего визита прошло не меньше недели. Первым делом Коростылев прошелся по квартире. Заглянул в совмещенный санузел. Ничего достойного внимания там не оказалось. Унитаз, покрытый изнутри каменной коростой, проржавевшие ванна и раковина, над которыми сияло хромированное чудо современной сантехники: финский душ. Кухня оказалась совершенно непримечательной. Гора немытой посуды в мойке, батарея бутылок различной степени запыленности на подоконнике и урчащий холодильник: старенький «ЗИЛ». Из продуктов в нам оказалась тарелка с чем– то ранее съедобным, а теперь покрытым пушистым колпаком серой плесени. Осталось осмотреть единственную комнату. Обычная, почти спартанская обстановка: кровать, шкаф, несколько стульев и письменный стол, на котором стоял запыленный компьютер. Впрочем, пыль покрывала все предметы в этой комнате. Осторожно ступая, Тихон приблизился к компьютеру. Стараясь не потревожить пыльный слой, Коростылев снял прозрачную крышку, защищающую клавиатуру и включил думающую машину. Монитор замигал, на нем стали сменяться атрибуты загружаемых программ, и вдруг экран стал темным, и на нем появился синий прямоугольник с надписью «введите пароль». Чертыхнувшись, Шрам задумался, какое же слово Савелий Говорков мог использовать в качестве пароля? Насколько он знал, в качестве ключевых, использовались достаточно простые слова. Но чаще всего они являлись какими-либо идентификаторами личности владельца компьютера. Ничего оригинального в голову не приходило, и Тихон, почти на авось, выстучал на клавиатуре «Бешеный» и нажал Enter. Как ни странно именно это погоняло и оказалось правильным ключом. Монитор замигал, и на нем появились нортоновские панели. Программная начинка оказалась достаточно стандартной: «Windows», «Winword», несколько игрушек. Но внимание Коростылева привлекла директория «Т», в которой находилось несколько десятков текстовых файлов. Через нортоновский «вьюер» они не просматривались, и Шрам вынужден был загрузить «винды». Одни из интересующих Тихона файлов оказались чем-то типа записных книжек. Колонки женских имен с краткими характеристиками их обладательниц. Типа «Клава. Хорошо берет.» Столбцы мужских кличек, тоже с комментариями: «Стреляет плохо, зато хорош в ближнем бою» или «Непослушный козел. Много думает.» Другие тексты оказались подробными планами операций по ликвидации неугодных, с подробными описаниями их привычек, слабостей. Каждый из планов заканчивался коротким комментарием: «Выполнено Р.». Тихон с удивлением узнал, что убийство видного экстрасенса Игоря Сергеевича Дарофеева совершено именно Бешеным. Были на совести Говоркова и другие, менее известные люди. Третий тип файлов был чисто идеологическим. «Программа партии «Русская Национальная Идея» (РНИ)», «Задачи пропагандистов РНИ», «Устав борцов за РНИ». Многие из этих документов имели грифы или «Совершенно Секретно», или «Только для высшего руководства Партии». Коростылев не ставил перед собой задачу изучать их подробно, но первым делом бросалось в глаза то, что все абзацы пестрели словами «уничтожение», «ликвидация», «нейтрализация». Причем это касалось не только отдельных личностей, но и вообще структуры всей власти в нынешней России. Читать все это Шрам не стал. Уже по списку текстов было понятно, что Говорков занимает не последнее место среди этой фашиствующей братии. А из совершенно секретного списка, Тихон выяснил, кем в данный момент является Бешеный. Напротив его фамилии там была обозначена должность: «Командир отряда борцов за РНИ». Фанатичных боевиков националистов, на совести которых было множество преступлений. Покопавшись в ящиках стола и соблюдая при этом все предосторожности, чтобы не оставить следов, Коростылев нашел несколько коробок с дискетами, на которые и записал все содержимое директории «Т». Обладатель компьютера несомненно мог и даже должен был заметить исчезновение флоппи-дисков, но у Тихона не было иного выхода. Эту информацию он просто обязан был передать Павлу Сергеевичу. В процессе поисков дискет, Коростылев наткнулся на ленту одноразовых шприцов. Под ними оказалось несколько упаковок с ампулами. Латинская надпись на тонкой фольге дублировалась русской, но даже человек несведущий в древнем языке мог понять, что в ампулах находится раствор морфия. Едва Коростылев понял, что именно он держит в руках, его охватило острое ощущение надвигающейся беды. Если Бешеный наркоман-опиушник, или снабжает морфином кого-то из своих боевиков, он в любой момент может заявиться сюда! Хорошо если он будет один. А если нет? Такие предчувствия опасности иногда были ложными, но Тихон всегда обращал на них внимание. Возможно и то, что прислушиваясь к ним, Коростылев действительно избегал реальных угроз своей жизни. Не суетясь, Шрам выключил компьютер, положил дискеты в карман и накрыл клавиатуру запыленной крышкой. На пыли не осталось никаких следов. Улыбнувшись, Тихон направился к выходу из квартиры. Информация, которую он здесь заполучил, требовала обработки и анализа в Отделе по борьбе с терроризмом. Но Коростылев опоздал. Подойдя к входной двери, он услышал, что с другой ее стороны кто-то вставил ключ в замочную скважину. Замок должен был щелкнуть два раза, и один щелчок только что прозвучал.
