Группа особого назначения - Нестеров Михаил Петрович (книги онлайн полностью txt) 📗
– Здесь.
– Понятно… – кивнул Толкушкин. – Нужно дверь закрыть.
– Да сюда никто не зайдет.
Однако дверь закрыл. Одному куда ни шло, если его обнаружит дежурный кочегар, но вот с раненым… Что ж, придется сидеть в темноте.
Так и прошла первая ночь Саньки и его нового друга. Тот стонал, бредил, постоянно просил пить. Боясь свалиться в приямок, мальчик то и дело спускался по металлической лесенке, набирал в бутылку воды. Вода была грунтовая, чистая, беспризорник сам постоянно пил ее.
К утру парню слегка полегчало, он понял, что продержался эту ночь только благодаря Саньке. И тот не ушел, сидел рядом.
– Санька, я тебя потом отблагодарю. У меня есть деньги, много денег, но сейчас я их достать не могу. И ты не сможешь. Я попрошу тебя, пока я не встану на ноги, быть рядом. Тебе трудно, я понимаю, но мне необходимо выжить. Ты никому не должен говорить про меня. Если узнают, где я, нам обоим хана.
Санька не мог бросить больного человека. Он рассказал Витьке про распорядок работы котельной, когда можно приходить, когда уходить. Парень нуждался в хорошем питании, и мальчик из кожи лез, стараясь достать побольше денег. А еще нужны были лекарства – обезболивающее, антибиотики, рана постоянно гноилась, видно, попала инфекция.
– Санек, при случае достань хоть таблетки. А хорошо бы трамал или баралгин.
Мальчик запомнил названия.
– А еще какие?
– Да мы из любого выжмем все, что надо. Эфедрин подойдет. Я знаю, что нужно с ним делать.
Витька буквально умирал от боли. Вдвоем с другом они приспособили вместо шины пару дощечек, сделали перевязку, страдания парня стали немного меньше; он благодарными глазами смотрел на Саньку, который самоотверженно выносил за ним нечистоты.
И вот однажды он не сумел прийти. И как же обрадовался Витька, когда на следующий день снова увидел Саньку.
– А я думал, все, бросил меня мой друг.
– Витя, – мальчик приложил к груди руку. – Никогда!
Сказал просто, ведь он-то знает о том, как плохо быть брошенным.
На следующий день их знакомства Санька по просьбе друга позвонил его приятелю, передав ему Витькину просьбу слово в слово:
– Я звоню по поручению вашего друга. Он просил передать, что вчера звонил в Москву. Сказал, чтобы вы поскорее подготовились к приезду москвичей: очистили помещение.
Толкушкин, залпом выпив водку, отказался от закуски. Совсем скоро здесь будет Ленка: стройная, красивая, голубоглазая, с полными, манящими губами. И плевать на кочегара, на его обескураженные глаза, когда при нем она заключит Виктора в объятия.
Жаль, с Санькой не успел попрощаться – жив только благодаря ему. Как же его предупредить, чтоб не волновался?.. А пацан расстроится, когда не найдет Виктора в подвале.
Витька привязался к мальчишке, хорошо изучив его за эти долгие дни; а Санька уже считал его своим другом. И Витька, уезжая, поступает не по-товарищески.
Попросить кочегара, чтобы тот передал мальчику, что он уехал? Но тогда откроется убежище, Саньке негде будет ночевать, придется искать другое место для ночлега. А тут неплохо… для тех, кто оказался на Санькином месте. Многие бездомные мечтают о таком… Хотя рано или поздно все откроется и беспризорника выгонят. И Витьке с маленьким другом еще повезло, что все это время никто ни разу не зашел в подвальное помещение, называемое «пустоткой».
Толкушкин задумался: а может…
Точно!
В голосе Виктора просквозило возбуждение:
– Слушай, друг, у тебя есть листок бумаги и ручка?
Кочегар, выпив очередные сто грамм, ответил утвердительно.
– Хочу другу пару строк набросать, – объяснил парень, принимая бумагу и шариковую ручку с обгрызенным колпачком. – По дороге куплю конверт, брошу в почтовый ящик.
Витька торопливо писал:
«Саня! Извини, что так получилось – я уехал. Я тебя очень прошу, поживи пока в нашем подвале, никуда не перебирайся. Скоро у меня будут деньги, о которых я тебе говорил. Я приеду за тобой. Мог бы и сейчас оставить тебе адрес, но сам пока не знаю, где буду жить первое время. Я надеюсь на тебя, друг Санька, и не прощаюсь. Витя».
Толкушкин подчеркнул слова «друг Санька», сложив листок пополам, положил в карман. Торопливо вставая из-за стола, пояснил:
– Братан, я на двор сбегаю.
– Давай, – кивнул кочегар. – Только обойди кругом – и на стену. А то за желтые пятна на снегу начальство нас не хвалит. И мне с лопатой убирать тоже не в радость.
Витька обнадежил его красноречивым жестом.
Он снова почти не чувствовал боли, спускаясь в подвал. Открыв дверь, где они с другом коротали время, парень присел на ящик и покачал головой. Предаваясь воспоминаниям, расправил записку и положил ее на видное место.
С одной стороны, Саньке одному будет легче. С другой – скучать будет парень. Но это ненадолго. Самое главное, чтобы он поверил. Должен поверить. Санька никому не рассказывал о том, что он был воспитанником при войсковой части, но Витьке поведал о своих злоключениях. Сейчас Толкушкин с ненавистью представил себе краснорожего командира части. Ублюдок! Встретиться бы с тобой!
Задумавшись, Витька снял с руки часы и положил их поверх записки. Дорогие часы, полторы тысячи долларов. Но, посидев в задумчивости еще некоторое время, забрал назад: Санька может подумать, что все в записке – вранье, никогда за ним не придет его друг, нет на свете искренности, дружбы, все от начала до конца – обман.
Часы можно было продать и раньше, купив на вырученные деньги лекарства, но Виктор опасался, что мальчик может попасть в неприятности. Откуда у беспризорника дорогие часы? Естественно, украл. Тут и до милиции дело могло дойти. А терять единственного помощника Виктору было нельзя.
Ну все, пора. Не дай бог, кочегар выйдет, а он к этому времени будет выбираться из дренажной.
Придется недельку поваляться в постели, думал он, прежде чем заняться поисками сержанта милиции Зубкова.
Сволочь! – сощурился Толкушкин. А его подруга еще хуже. Если бы Виктор не притворился мертвым, его бы добили. Потом действительно отвезли бы в гараж, чтобы вытащить пули-улики.
Найти сержанта – проще простого. Пусть он даже не Зубков, но зовут его Слава, и работает он, судя по разговору с подругой, в Октябрьском отделении милиции. Надавить на него – дело техники. Тот сам отдаст деньги, как только увидит перед собой Виктора. Он спросит у сержанта: «Сколько ты потратил?» – и даст еще столько же. Но предупредит: «Не дай бог…» Тот поймет. А скорее всего тот не истратил ни доллара, понимая, что за каждую купюру с него срежут лишний лоскут кожи.
Виктор довольно четко понимал положение Зубкова: не находит себе места, дергается от каждого телефонного звонка, боится всех без исключения прохожих. По идее, он мог избавиться от «дипломата», но должен понимать, что совершит очередную глупость: за это его грохнут, когда придут за деньгами. А так у него есть «смягчающие вину обстоятельства»: да, совершил глупость, но не знал, куда обратиться, где искать хозяина денег; если надо будет, встанет на колени.
А отнести деньги в милицию ему не позволит подруга. Даже подруга тут ни при чем, какой бы стервой она ни казалась, – сам не пожелает сознаться в преступлении.
Витька поднялся на ноги. Ему показалось, что он различает шаги на лестнице. Досадливо поморщившись, сделал шаг к двери.
Вчера они долго просидели за праздничным столом. Ближе к вечеру пришли еще гости: мужчина с женщиной и с ними девчонка-воображала. Женщину Санька признал сразу: врачиха из больницы. Ее мужа мальчик не знал, но его проницательный взгляд ему не понравился: точно мент, глаза выдают.
А девчонка все время жеманничала, отказалась от торта, сказав что-то о своей фигуре. Санька даже прыснул от такого заявления: вот наивная! А копченую колбасу ела без хлеба: кружок за кружочком исчезали у нее во рту. Вот это скорость! – удивлялся Санька. Видно, дома ее плохо кормят.
