Убить в себе жалость - Нестеров Михаил Петрович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Так возникло это уголовное дело, исход которого во многом зависел от Осинцева. Согласись Белоногов остаться в команде, дело бы тут же прикрыли.
Теперь все зависело от решения суда. Потому что в испанском клубе согласились подождать окончания этой истории. С одним условием: контракт будет заключен только, если Алексея оправдают. В любом другом случае, даже если он отделается условным приговором или денежным штрафом, он может поставить крест на своей карьере за границей. По крайней мере, в ближайшее время.
В клубных командах России, откуда центровому могли последовать предложения, ему тоже на первых порах пришлось бы несладко. Нельзя было забывать и о другом: вместе с контрактом Белоногов терял большие по российским меркам деньги.
Когда Валентина Ширяева поднялась со своего места в восьмом секторе, она совсем забыла о незнакомце, который давал ей некоторые пояснения в ходе тренировки. Нет, ей не пришло на ум, что рядом с ней мог находиться именно Белоногов, но неприятный осадок в душе остался. Может быть, думала она, идя по улице, это оттого, что она на прощанье даже не кивнула ему.
2
Именно таким она и представляла лицо Сергея Белоногова, когда поднялась по лестничному маршу и остановилась у двадцать второй квартиры. Не колеблясь, Валентина нажала на кнопку звонка. Стараясь сохранить на лице умело наброшенное равнодушие, она несколько секунд ждала, пока ей откроют.
— Вы?!
Вместо того чтобы сразу пропустить гостью в квартиру, Сергей вышел на площадку и непроизвольно посмотрел гостье за спину, затем его взгляд скользнул на лестницу.
Ширяева кивнула:
— Здравствуйте.
— Добрый день… Валентина Петровна, кажется?
— Разрешите войти?
— Конечно! — спохватился парень. — Проходите.
На нем был тренировочный костюм и мягкие коричневые шлепанцы. Его мысли были заняты другим, и он рассеянно наблюдал за тем, как судья, неловко наклонившись, снимает туфли и поправляет сбившийся лейкопластырь на пятке.
Когда гостья остановилась посреди комнаты, невольно оглядывая обстановку в квартире, Сергей предложил ей место за разложенным столом-книжкой. Сам, не сводя глаз с судьи, сел напротив.
У него было круглое лицо, светлые вьющиеся волосы наполовину прикрывали уши, вокруг рта резкие складки, глаза серые. В его лице была одна особенность, которая, по определению Валентины, словно была позаимствована от другого человека: нижняя челюсть выдавалась вперед, и складывалось впечатление, что у Сергея неправильный прикус.
— Не принесете мне стакан воды? — попросила Ширяева, отмечая напряжение во взгляде хозяина.
Сергей скрылся на кухне. Как назло, в холодильнике не оказалось минералки, пришлось поить гостью водой из-под крана. Он долго сливал воду, прежде чем набрать в стакан.
— Спасибо, — отпив немного, Валентина поставила стакан на стол. Затем решительно подняла глаза. — Я согласна помочь вам. Но… — Она выдержала паузу, стараясь не выдать волнения, — меня не устраивает сумма, которую вы предложили.
— Да?..
Видя, что гостья замолчала, Сергей спросил:
— Сколько же вы хотите?
— Вдвое больше.
Белоногов покачал головой: двадцать тысяч долларов! Но деваться было некуда, торговаться просто смешно. Он кивнул:
— Я согласен.
— Хорошо. Послезавтра в восемь часов утра ждите меня возле моего подъезда. Принесете половину суммы. Остальное — после окончания судебного заседания.
Ширяева поднялась. Она хотела сказать еще что-то, но хозяин квартиры не дал ей этого сделать.
— Погодите, — Сергей приблизился и пристально посмотрел на судью. — Мы точно можем рассчитывать на вас?
— В основном вы можете рассчитывать только на своего адвоката, — ответила Валентина.
— То есть?
— Если он в ходе судебного слушания сумеет хоть как-то дать обоснование случайности травмы или что-нибудь в этом роде, суд разделит позицию защитника. Это будет означать, что суд снимет обвинения против вашего брата.
Сергей Белоногов, размышляя над словами гостьи, даже чуть прикусил губу. Еще неделю-другую назад он и представить не мог, что сможет предложить кому-то взятку. Жизнь заставила. Конечно, у него был вариант обратиться за помощью в решении этого дела к своему начальнику, полковнику Рожнову; ему, скорее всего, еще предстоит предстать пред строгим взглядом Михаила Константиновича. Возможно, связи и влияние полковника помогли бы. Но он пошел по другому пути.
Попрощавшись с Ширяевой, Сергей так и остался стоять, прислонившись спиной к двери и сложив на груди руки. Чисто интуитивно он судье верил, за небольшое время их общения она, ничего для этого не делая, расположила его к себе. Увеличение суммы можно было понять как тактический прием. Сначала отказ, потом согласие и игра на повышение. Ширяева при этом не оставляла никаких шансов на то, чтобы поторговаться. Как следует из классики, торг тут неуместен: обе стороны совершали противоправные действия.
Сергей прошел на кухню и открыл банку пива. В наличии у него оставалось что-то около пяти тысяч долларов, остальную часть придется занять у ребят из отряда. Лучше бы, конечно, попросить у Тимофея Костерина, но тот совсем недавно купил новую машину. Так что обращаться придется к Андрею Яцкевичу.
3
От Белоногова Ширяева ушла в начале пятого вечера. Надев солнцезащитные очки, она обогнула пятиэтажку и оказалась на Уфимской улице. В первом же кафе на своем пути Валентина устроилась в конце барной стойки и заказала рюмку коньяка.
Времени еще было мало, она должна прийти домой, когда совсем стемнеет и опустеет двор. Стараясь остаться незамеченной, она поднимется на этаж, тихо откроет замок двухкомнатной квартиры, снимет запыленные туфли, которыми натерла ноги, нальет в ванну горячей воды и долго будет лежать с закрытыми глазами. На ночь она выпьет водки, чтобы не просыпаться до утра…
Все так и будет, вот уже на протяжении двух недель она пользуется подобным методом. Но все равно во сне ее будут преследовать кошмары. Перед глазами, как наяву, встанет окровавленный труп девочки, ее разорванное платье и страшные раны на животе.
Девочка умерла не от ран, судебные медики квалифицированно определили: смерть наступила в результате механической асфиксии, на хрупкой шее ребенка была затянута детская скакалка. Впрочем, трудно сказать, удалось бы врачам спасти девочку, если бы ее не задушили. Серьезно были повреждены внутренние органы: тонкая кишка и мочевой пузырь; на левом плече жертвы кожа практически отсутствовала — орудием послужила обыкновенная кухонная терка для овощей. Садист с невообразимой жестокостью, надавливая на терку, искромсал плечо девочки до кости. И только потом ножом для чистки рыбы вспорол живот.
Ширяева расплатилась за коньяк и вышла из кафе. Бросив взгляд на часы, направилась к кинотеатру. До начала сеанса оставалось сорок минут. Валентина купила билет, выкурила на улице еще одну сигарету.
Вскоре немногочисленная толпа с билетами пришла в движение, в вестибюле кинотеатра открылись двери. Ожидать начала сеанса было лучше в относительной прохладе фойе, чем стоя на улице. Ширяева вошла последней.
На месте эстрады, где раньше, заполняя паузы между сеансами, играл небольшой оркестр, сейчас расположился буфет. Валентина встала в конец образовавшейся очереди, осматривая застекленную витрину: кроме стограммовых шкаликов с коньяком, других спиртных напитков в буфете не было.
Судья купила коньяк и маленькую шоколадку. Огляделась. Пить на виду у всех было неприлично. Она спустилась в женский туалет, подождала, когда выйдет находившаяся там девушка, и открыла бутылочку. Пила коньяк возле раковины, глядя на себя в зеркало. В этот раз она отметила, что, хотя сама она и резко похудела, лицо отекло, стало грубее, чем раньше. Сейчас в легкой косынке и темных очках она чем-то напоминала режиссера московского театра "Современник" Галину Волчек.
