Братство спецназа - Самаров Сергей Васильевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
Сохатый спешил на работу, как и все. И сам улыбался от этих мысленно произнесенных слов. Это даже хорошо, что к исполнению он приступает со смехом, в хорошем расположении духа. Примета верная и никогда раньше не подводила. Значит, дела пойдут, как он и планировал. А от точности соблюдения плана зависело почти все.
Большое восьмиэтажное здание на проспекте Победы. Раньше здесь был какой-то проектный институт, имеющий отношение к строительству. И потому к административному корпусу пристроен корпус производственный. Сейчас сам институт, собственно, занимал только два верхних этажа. Остальные ушли под аренду фирмочкам, фирмам и фирмищам. От самых маленьких, где вшестером сидели на десяти квадратных метрах площади, до солидных, занимающих несколько этажей. Так, левое крыло на первом, втором и третьем этажах заняла финансово-строительная компания «Эко». Сохатого интересовал как раз второй этаж. Три трехкомнатных кабинета в правом крыле, арендованных известной в городе фирмой «Альто-S. Ltd.», где Толстяк занимал должность генерального директора. На второй этаж лестница вела прямо из холла. На остальные этажи лучше подниматься одним из двух лифтов или по боковой лестнице. Здесь же, в этом крыле, располагался в двух комнатах небольшой магазин, торгующий оптом и в розницу чем попало: от зажигалок и презервативов до паюсной икры. Но магазин открывается на час позже предстоящего события. Он не мешает. В самом конце коридора, под торцевым окном, деревянным заборчиком отгородилась «будка» сапожника. Рядом с ней выход на боковую лестницу. Здесь же, перед лестницей – мужской туалет.
Толстяк даже в буфет и в туалет ходит с охранником. Это проверено. На этом и засыпался первый киллер. Тогда он ждал возле буфета, расположенного на четвертом этаже. Возможно, в первый раз охрана захотела вместе с шефом выпить по чашке кофе. Тогда еще не было усиленных мер безопасности. Но после довольно дерзкого и не во всем продуманного покушения – дилетантского, по мнению Дым Дымыча, – необходимые меры были приняты. Второе покушение было совершено в кафе. Но тогда охрана заметила старую «жучку», долгое время колесившую по городу вслед за серебристым «Лексусом». И стреляла на опережение. Третий случай вообще из разряда курьезных. Толстяк любил курить, высунувшись в открытое окно кухни в своей квартире. Окно часто было открыто. Дождавшись, когда Толстяк покурит, киллер бросил гранату в раскрытое окно. Но Толстяк – фартовый, сволочь! – почему-то вдруг решил еще раз выглянуть в окно, и граната попала ему прямо в лоб и отскочила в кусты под окном. Киллера разорвало на куски. Толстяк отделался шишкой. С тех пор окна в квартире не открываются, а стекла обклеены пуленепробиваемой пленкой.
Вообще-то Сохатый не любил работать в рамках какого-то срока. Но в этот раз он запросил лишнюю тысячу баксов именно из-за определенного количества дней, отведенных на исполнение заказа. Очень малого количества. Приходилось торопиться. А торопливость до добра не доводит. Конечно, он понимал, что срок взят не с потолка. Кто-то, как удалось узнать, должен приехать из Германии для подписания контракта. И этот контракт не должен быть подписан.
Рядом с офисом «Альто» – вход с галереи над холлом – комната вооруженной охраны финансово-строительной компании «Эко». Там целая куча ребят с помповыми ружьями и пистолетами. Постоянно курят на лестничной площадке. Могут помешать. Тогда придется их убрать. Если взялся работать в своем городе, то никто не должен тебя видеть и потом случайно узнать на улице. И так жертв намечается три вместо одной. Ну, охранник, это ясно. У него судьба такая, сам выбрал. Но сапожник… Окно в его перегородке находится прямо против того места, где все и должно произойти. Этого парня жалко. И так несчастный. С сапожником Дым Дымыч разговаривал вчера. Принес в ремонт свои старые башмаки. Парень тоже носит тельняшку. И одна нога у него протезная. Не удержался Сохатый – кивнул на ногу, спросил:
– Афган?
– Не-а. Это я еще в детстве под трамвай угодил.
– Бывает…
Раньше Дым Дымыч думал, что никогда не сможет стрелять в того, кто прошел Афган. Особенно, если в одни с ним годы воевал. Но однажды, когда отрывался после выполнения заказа, пришлось вступить в перестрелку с охраной. Парни попались упорные. Не хотели уйти с «хвоста». Пришлось не убегать, а спрятаться за углом здания и просто пристрелить всех троих. И только потом с горечью узнал, что «гнали» его бывшие солдаты-афганцы.
Переживал случившееся долго и болезненно. Мучили воспоминания. Но зато сейчас он знает твердо, что принадлежность к воинскому братству вызовет у него жалость, однако не остановит. Он уже перешагнул однажды эту черту. И теперь сумеет перешагнуть ее в любой момент по мере необходимости. Это – профессионализм.
Сапожник обречен точно так же, как и охранник. Будет два охранника, это дела не изменит. А выйдет в коридор кто посторонний – тоже. Свидетелей остаться не должно. Дым Дымыч давно вызубрил эту немудреную истину. Накрепко!
Глава 2
Этот звонок оторвал Николая Сергеевича от не столько трудного, сколько нудного допроса. Какой по счету это был допрос, он, по правде говоря, и забыл уже. Первоначально дело о стрельбе на станции техобслуживания автомобилей вел вообще не он. Вроде бы все там было ясно. Задержаны парни с поличным. И пострадавшие задержаны с оружием. Отстреливались. У двух из трех лицензии охранников, хотя они, по сути, являются владельцами. Разрешение на оружие оформлено. У третьего разрешения нет. Хранил для самозащиты. Только его и удалось привлечь из всей троицы. За хранение и применение. Ствол проверили – «чистый». Один из нападавших убит, двое ранены. Но все из пистолетов охранников. Не придерешься.
Началась раскрутка по горячему следу. С потерпевшей стороной разобрались быстро. Наехали на них. Да и с нападавшими дело пошло без проволочек. Вину признали чуть не с разбега. Дело ушло в суд. А на суде обвиняемые резко «пошли в отказ». Они случайно, дескать, оказались рядом. Стреляли в других, попали в них. Менты их забрали. Отпечатки пальцев на оружии? Да просто менты сунули на первом же допросе в руку. Посмотри, дескать, не узнаешь? Ни смотреть, ни в руки брать не хотел. Как огрели сзади по затылку – делай, что тебе говорят! Вот и смотрел. Оттого и отпечатки. А потом в карман патроны насыпали. Доставай, говорят, по одному и считай. И снова по затылку. Резко, сволочи, бьют. Запросто сотрясение мозга сделают. Акт экспертизы, скорее всего, задним числом подписывали. Разве ж эксперты сознаются в своем нарушении. Им тоже работа дорога.
Адвокаты поработали с парнями плотно. Это чувствовалось. Но, похоже, этим делом занимались не только адвокаты. Владельцы станции вдруг перестали на суде узнавать обвиняемых. Может, те, а может – нет. Те вроде помоложе были.
Судью в такой ситуации понять можно. Женщина больная, с трудом носит свои полтора центнера веса. У судьи тоже есть семья, и сын в школу ходит без охраны. Вернула дело на доследование. И вот тогда подключили Оленина. Доследуй! А что тут доследовать? Время уже ушло, и сейчас можно только во время допроса поймать на каком-то противоречии – а это все равно что паровозный гудок догонять. И он уже две недели догоняет его каждый день. Морды наглые видеть не может. Тошнит от гадких ухмылочек. Так и хочется вмазать пару раз. Кулак у Оленина достаточно тяжелый, а удар поставленный, чтобы накрепко отучить улыбаться. Но этого, к сожалению, делать нельзя. У стены постоянно, словно прописался здесь, сидит адвокат, который всю кашу и заварил, и контролирует каждый жест, каждое слово. Адвокату тоже хочется, чтобы следак кулаком хоть раз ударил. Хотя бы по столу… Тогда смело можно было бы закрывать дело.
Во время очередного такого бестолкового допроса и позвонили. Не вовремя и не по настроению.
Слава Максимов, старший опер из горотдела, присутствующий почти на каждом допросе, взял трубку.
