Лёжа со львами - Фоллетт Кен (читать книги полностью .TXT) 📗
Это удивляло его. Когда вскоре после приезда в Париж Эллис впервые увидел Джейн, она поразила его как типично неуемная представительница молодежи из радикальных столичных кругов, которые создают разные комитеты и организуют кампании против апартеида, за ядерное разоружение, возглавляют марши протеста в связи с событиями в Сальвадоре и загрязнением воды, собирают деньги для голодающего народа Чада или стараются поддержать какого-нибудь талантливого молодого кинематографиста. Людей притягивал ее неотразимый, полный доброты взгляд, пленяло ее очарование, возбуждал ее энтузиазм. Он несколько раз назначал ей свидание – просто чтобы испытать удовольствие понаблюдать за тем, как милая девушка поедает бифштекс, а потом – Эллис уже не мог точно вспомнить, когда это случилось – он обнаружил, что в этой легко возбуждающейся девушке живет страстная женщина, и он в нее влюбился.
Его пристальный взгляд скользил по маленькой квартире-ателье. Он с удовлетворением отметил сугубо личные вещи хозяйки, создававшие уют ее квартирки, изящная лампа, сделанная из миниатюрной китайской вазы, полка с книгами по экономике и нищете на планете, широкая мягкая софа, в которой можно утонуть, фотография отца, красивого мужчины в двубортном пальто, сделанная, по-видимому, в начале шестидесятых, небольшой серебряный кубок, который она выиграла на своем пони, по кличке Одуванчик, в 1971 году, т.е. десять лет назад. Тогда ей было тринадцать лет, – подумал Эллис, – а мне двадцать три, пока она выигрывала гонки на пони в Гемпшире, я был в Лаосе, где устанавливал противопехотные мины вдоль тропы Хо Ши Мина.
Когда Эллис впервые увидел ее квартиру, тут были в основном только стены, это было почти год назад, Джейн только что переехала сюда из пригорода. Ему запомнилась эта аттическая комната с кухней в алькове, душем в ванной и туалетом в холле. Постепенно она превратила этот загаженный чердак в веселенькое гнездышко. Она неплохо зарабатывала переводами с французского и русского на английский, но из-за высокой квартплаты – квартира находилась неподалеку от бульвара Сант-Мишель – ей приходилось постоянно считать деньги, чтобы сэкономить на приобретение необходимого ей стола из красного дерева, античной кровати и тебризского ковра. Как сказал бы отец Эллиса: «Джейн была „классной“ дамой». «Она еще понравится тебе, папочка, – размышлял про себя Эллис. – Она еще сведет тебя с ума».
Он повернулся набок лицом к Джейн и этим движением, как и ожидал, потревожил ее сон. На какую-то долю секунды она разглядывала потолок своими большими голубыми глазами, потом перевела взгляд на него, улыбнулась и прижалась к его груди.
Эллис сразу же возбудился. Полусонные, они прильнули на мгновение друг к другу и стали целоваться, потом она забросила ногу ему на бедра, и они, истомленные, начали молча заниматься любовью.
Когда они впервые отдались любви, а этим они занимались утром и ночью, а порой и вечерами, Эллис решил, что такая неуемность продлится недолго и что спустя несколько дней или пару недель ощущение новизны притупится, и они растворятся в среднестатистическом показателе 2,5 раза в неделю или около того. Но он ошибся. И год спустя они все еще взбудораживались, словно в свой медовый месяц.
Она взобралась на Эллиса, прижавшись к нему своим влажным телом. Заключив Джейн в свои крепкие объятия, он погрузился в ее маленькое тело. Почувствовав приближение его апогея, Джейн подняла голову, измерила Эллиса взглядом и, пока он погружался в нее, не закрывая рта поцеловала его. Сразу же раздался мягкий низкий стон, и он почувствовал, как в это воскресное утро на него накатываются широкие и нежные волны. Полусонная, она все еще сидела на нем. Он погладил ее волосы.
Мгновение спустя она пошевелилась.
– А знаешь, какой сегодня день? – пробормотала Джейн.
– Воскресенье.
– Сегодня твоя очередь готовить ленч.
– Я помню.
– Хорошо. – Наступила пауза. – И чем ты собираешься меня кормить?
– Бифштекс, картошка, бобы, козий сыр, клубника и крем «Шантильи».
Джейн подняла голову и рассмеялась:
– Это твой постоянный репертуар!
– Нет. Прошлый раз мы ели французскую фасоль.
– А еще раньше ты забыл, и нам пришлось есть вне дома. Как насчет того, чтобы немного разнообразить нашу пищу?
– Эй, погоди-ка. Мы договаривались о том, чтобы каждый из нас готовил ленч по очереди, одно воскресенье ты, одно – я. Никто не говорил, что каждый раз на ленч будет что-то новое.
Джейн снова уступила Эллису, делая вид, что он прав. Эллис не мог отстраниться от своих каждодневных забот. Он бессознательно нуждался в ее помощи, и вот наступил момент, когда он обратился к ней за содействием.
– Сегодня утром мне надо встретиться с Рахми, – начал он.
– Хорошо, я зайду к тебе позже.
– Если ты не возражаешь, то приезжай ко мне пораньше. Я хотел бы попросить тебя кое о чем.
– О чем же?
– Приготовь что-нибудь на ленч. Нет, нет! Я шучу. Хочу, чтобы ты помогла мне в одном небольшом заговоре.
– Продолжай, – сказала она.
– Сегодня у Рахми день рождения. Его брат Мустафа в городе, а Рахми ничего об этом не известно.
Если все это получится, – подумал Эллис, – я никогда больше не буду тебе лгать.
– Мне хотелось бы, чтобы Мустафа неожиданно появился на дне рождения у Рахми. Но мне нужен сообщник.
– Я готова, – произнесла Джейн. Она отодвинулась от него и, скрестив ноги, привстала в постели. Ее груди напоминали яблоки, гладкие, круглые и твердые. Пряди волос слегка касались сосков. – И что от меня требуется?
– Все очень просто. Я должен буду сказать Мустафе, куда ему идти, но Рахми еще не решил, где будет отмечать свой день рождения. Поэтому мне придется сообщить об этом Мустафе в последнюю минуту. И Рахми, по-видимому, окажется рядом со мной, когда раздастся телефонный звонок.
– И каково твое решение?
– Я позвоню тебе. И буду говорить всякую чепуху. Ни на что не обращай внимания, главное – это адрес. Позвони Мустафе, сообщи ему этот адрес и объясни, как туда добраться. – Вся эта история выглядела правдоподобной, когда Эллис ее придумал, но теперь все казалось неестественным.
Тем не менее Джейн, судя по всему, ничего на заподозрила.
– Вроде бы все в пределах допустимого, – сказала она.
– Хорошо, – оживленно сказал Эллис, скрывая облегчение.
– А после твоего звонка, когда ты будешь дома?
– Раньше чем через час. Я хочу подождать и посмотреть, чем обернется этот сюрприз, но не поеду туда на ленч.
Джейн задумчиво посмотрела на него.
– Пригласили тебя без меня.
Эллис пожал плечами.
– Я думаю, приглашены в основном мужчины. – Он протянул руку к блокноту на прикроватной тумбочке и написал «Мустафа» и номер телефона.
Джейн встала с постели и направилась прямо в ванную комнату. Войдя туда, включила кран. Сейчас у нее уже сменилось настроение. Улыбка исчезла с ее лица.
– Что тебе не по душе?
– Ничто, – проговорила Джейн. – Иногда мне не нравится, как твои друзья относятся ко мне.
– Но ты же знаешь, как турки относятся к девушкам.
– Именно – к девушкам. К респектабельным женщинам – по-другому. Но я-то девушка.
Эллис вздохнул.
– Стоит ли забивать себе голову доисторическими взглядами нескольких шовинистов? О чем ты действительно хочешь мне рассказать?
Джейн задумалась на мгновение, стоя голышом возле душа. В этот момент она показалась ему настолько привлекательной, что Эллису снова захотелось заняться с ней любовью.
– Мне кажется, меня не устраивает мой статус, – проговорила Джейн. – Я предана тебе, и это знает каждый. Я сплю только с тобой. Ни с кем больше не встречаюсь, а ты мне вовсе не предан. Живем мы раздельно. Я не знаю, где ты бываешь и чем занимаешься. Мы так и не познакомились с родителями друг друга… Людям все это известно, вот и относятся ко мне как к уличной девке.
– По-моему, ты преувеличиваешь.
– Ты всегда так говоришь. – Джейн вошла в ванную комнату и хлопнула дверью.
