В бой идут одни пацаны - Тамоников Александр Александрович (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Ну вот, ребята, смотрите, принимайте.
Марин проговорил:
– Наверное, свезли сюда весь ненужный металлолом, да?
Капитан усмехнулся:
– А ты хотел, чтобы тебе новенькие, прямо в масле машины с завода подогнали? Но насчет металлолома ты зря. Техника, конечно, старая, еще в Афгане побывавшая, но нормальная, воевать можно. Да вы сами смотрите. Если что забракуете, может, и заменят.
– Спасибо, товарищ капитан, успокоили.
– Не за что.
Левченко доверил прием техники экипажу Джалилова, так как эти ребята имели опыт боевых действий именно на БМП-2, которые и поступали в батальон. Сам же Михаил задержался с начальником бронетанковой службы полка.
Вернее, Никитин задержал Левченко.
– Слушай, лейтенант, у нас поговаривают, что вы добровольцами прибыли в Таджикистан, досрочно выпущены из училищ. Экзаменов не сдавали, рапорты написали и получили погоны с дипломами. Это так?
– Да, так, – ответил Левченко. – Кинули нас, товарищ капитан, как пацанов провели.
– В смысле?..
Левченко объяснил, что курсантам была предложена отправка в Таджикистан, причем добровольная, в российскую двести первую мотострелковую дивизию. Они должны были прослужить в ней максимум год, а потом замениться в любой регион России со льготами, в том числе и жилищными.
Услышав это, капитан рассмеялся и спросил:
– И вы повелись на явную лажу?
– А вы бы не повелись?
– Да что ты мне выкаешь!.. Давай на «ты». Я не твой начальник, ты не мой, а разница в звании – ерунда. Повелся бы я? – Капитан ненадолго задумался и ответил честно: – Знаешь, наверное, тоже повелся бы. Помню, как на четвертом курсе дни считали до последнего наряда, караула, до государственных экзаменов и, наконец, до выпуска. А тут такое предложение, выпуск без всяких проблем на полгода раньше.
– Вот и мы повелись.
– Суки все эти генералы так называемых независимых республик. На хрена было обманывать? Или в Узбекистане не знали, куда конкретно вас посылают? Знали!
– Наш комбат, нормальный, между прочим мужик, как-то проговорился, что за каждого из нас Таджикистан неплохо заплатил правительству Узбекистана, рассчитался золотом. В общем, Дима, продали нас, как баранов на базаре перед Курбан-байрамом.
Капитан кивнул:
– Вот и говорю, суки. Бабки-то нормальные обещали платить?
– Двадцать пять штук в тылу, полтинник на боевых.
– Да ты что? – удивился капитан. – У нас летеха-взводный получает около трехсот тысяч.
– Так вы ведь в ведомстве России. А мы? Скажи, Дима, как-то перебраться к вам в дивизию можно?
– Не знаю. Эту тему надо с кадровиками перетирать. Но, думаю, вряд ли. Вот закончил бы ты училище как положено, а не досрочно, подал бы рапорт на отправку в дивизию, тогда попал бы к нам без проблем. А так, чтобы из таджикской армии, – не знаю.
Левченко вздохнул.
– Ладно. Все понятно. Пойду к своим бойцам да сам посмотрю технику.
– Ты автомобили принимать будешь?
– Нет, БМП.
– Но у тебя эмблемы автомобилиста. Я думал, ты командуешь взводом материального обеспечения. Вы изучали БМП и бронетранспортеры?
– Нет.
– А как же?..
– Вот так. У нас в батальоне автомобилисты на разных должностях, от командира взвода до начальника штаба.
– И все лейтенанты?
– Да.
Капитан указал на партизан и спросил:
– А эти душманы и есть ваш личный состав?
– Да.
– Как же вы воевать будете? Половина из них точно разбежится.
– Как получится, так и будем.
– Да, – проговорил начальник бронетанковой службы российского полка. – Я думал, у нас хреново, а оказывается, в дивизии лафа по сравнению с вашей службой.
– Что поделать? На весь батальон всего четыре человека, которые уже воевали. Хорошо, что все в моем взводе.
– Не завидую я тебе, лейтенант.
– Прорвемся.
– Ну-ну, прорывайся. Вопрос – куда?
– Разберемся. Ладно, я пойду, а то ротный уже косится.
– Давай! Удачи!
С утра новобранцы начали осваивать технику. Для автомобилистов все было в новинку.
Левченко решил проехаться на БМП в качестве механика-водителя, Сергей Суворов взобрался на место наводчика. Михаил завел машину и поехал, находясь в походном положении. Его голова по плечи торчала из люка. Все вроде шло нормально, БМП слушалась штурвала, и вдруг лейтенант боковым зрением уловил движение тридцатимиллиметровой пушки. Она быстро, на уровне глаз приближалась к люку механика-водителя. Левченко нырнул внутрь. Еще какие-нибудь секунды, и лейтенанту попросту срезало бы голову.
Михаил остановил БМП и крикнул Суворову:
– Серега, мать твою, ты охренел? Едва голову пушкой мне не снес!
– Виноват, Мишаня, не уследил.
– Какого черта ты вращал пушкой по всем сторонам?
– Проверял, как работает автоматика.
– Проверить бы тебя в шнобель. Вылезай из машины.
Суворов, чувствуя вину, спрыгнул с башни на землю.
Вот так, наугад, молодые офицеры осваивали технику, неизвестную до сих пор. Им очень пригодился опыт боевого экипажа Рудзи Джалилова. Таджики спокойно, без суеты, объясняли офицерам и партизанам, как управлять боевой машиной пехоты, как стрелять из пушки и пулемета, совершать на БМП различные маневры.
Экипажи двое суток занимались на стадионе. Они уже могли, в принципе, и водить машины, и стрелять. Конечно, до совершенства им было далеко, но воевать уже можно. А опыт придет со временем. На войне он появляется гораздо быстрее, чем на учебных полигонах.
Спустя неделю, когда роты освоили технику, из Душанбе поступил приказ о передислокации третьего батальона ближе к границе. Штаб батальона и первая мотострелковая рота разместились в кишлаке Довлятобад, рядом с поселком городского типа Восе. Вторая рота заняла позиции в кишлаке Норух. Третья рота, минометная батарея и танковый взвод лейтенанта Сабинина встали в кишлаке Арча.
Оттуда до границы было примерно девять километров. Личный состав роты и танкового взвода разместился в бывшем детском саду, минометная батарея – в сельской больнице, где продолжал работать только один кабинет стоматолога.
Первая ночь в Арче прошла спокойно, а вот утром лейтенанта Марина на связь вызвал командир батальона. Он сообщил, что звонили погранцы и передали, что к Арче идут два «КамАЗа» боевиков. Маджитов приказал подразделениям занять позиции и не допустить перехода боевиков через Арчу. Мотострелковая рота, минометная батарея и танковый взвод были подняты по тревоге и быстро заняли позиции обороны.
Лейтенант Левченко, находившийся в БМП Джалилова, вывел взвод непосредственно к дороге, по которой должны были пройти «КамАЗы». Боевые машины встали в линию под прикрытием небольших холмов. Командиры отделений доложили о готовности к бою, но боевики так и не объявились. Видимо, они были предупреждены о засаде и ушли в сторону.
Подразделения до вечера простояли на позициях. Потом из Довлятобада пришел приказ комбата вернуть технику и личный состав на основную базу.
Барфи Макамов, подобравший себе удобную ложбину для стрельбы из пулемета, узнал, что поступила такая команда, и яростно выругался.
Левченко подошел к нему и спросил:
– Что случилось, Барфи? Чего злишься?
– Какая-то сволочь предупредила бандитов. А я сильно ждал. Я должен быть стрелять их как шакалов.
– Успокойся, Барфи, настреляешься еще.
– Пока живой, стрелять буду. Кончатся патроны, зубами глотки этим шакалам грызть буду.
Рудзи Джалилов успокоил солдата, у которого боевики вырезали семью. Он приобнял боевого товарища и что-то долго говорил ему. Макамов поднял пулемет и пошел к БМП, увешанный патронными лентами, как матрос времен Октябрьской революции.
Подразделения вернулись в детский сад и больницу.
– Миша, сходи в больницу, посмотри, как там личный состав батареи, – попросил Марин Левченко.
Батареей на тот момент командовали офицеры, как и их подчиненные, призванные из запаса по мобилизации. Так что о какой-либо дисциплине речи быть не могло.
