Первая кровь - Моррелл Дэвид (читать книги txt) 📗
Спустившись к деревьям, очертания которых видел сверху, он стал отбирать пышные мягкие ветки, которые было легко отломить. От каждого дерева брал только одну, чтобы не оставлять заметного следа. Ветки отнес в пещеру — теперь идти было очень трудно, и он спотыкался.
Потом пришлось спуститься за сухими листьями и валявшимися на земле обломками мертвого дерева. Их он запихал в шерстяную рубашку, листья нес в руках — огромной охапкой. Потом в два приема перетащил все это в глубь пещеры.
Пол здесь был сырой, он поспешно разбросал сухие листья и куски дерева и поджег листья спичками, которые дал ему старик в лесу. Спички с тех пор промокли под дождем и в ручье, но успели высохнуть, пока он спал.
Дерево было такое старое, что почти не дымило, а тот дым, который все же появлялся, уносило током воздуха дальше в туннель. Подрагивая, Рэмбо протянул руки к огню, и стал рассматривать тени на стенах пещеры. Он ошибся, это была не пещера — и он видел это сейчас вполне отчетливо. Когда-то, очень давно, здесь был рудник.
Ощущения безопасности не было. Если он нашел вход в рудник, то и другие найдут. Завтра они придут сюда, он не должен расслабляться, надо сохранить чувство времени и уйти еще до утра. Судя по луне, было около одиннадцати часов. Он успеет отдохнуть. Ну да. Он отдохнет и уйдет.
Костер согревал и успокаивал. Рэмбо наложил рядом с ним хвойных веток, сделав что-то вроде матраса, потом лег на него больной стороной к огню. Кое-где иглы покалывали через одежду, но тут уж ничего нельзя было поделать: хвойный “матрас” был ему необходим на этом сыром полу.
Только теперь, лежа, он вспомнил о том, что необходимо сделать: проверить, не виден ли свет снаружи. Добыть пищу. Что еще? Он встал и вышел из пещеры, у самого выхода пошатнулся и чуть не упал: сильно кружилась голова.
Первый винтовочный выстрел грохнул где-то внизу справа. Сразу за ним последовали еще три. Было слишком темно, и выстрелы звучали далеко — значит целью был не он. Донеслись еще три выстрела, потом завыла сирена. Какого черта? Что там происходит?
Пища.
Вот о чем нужно подумать. Пища. Он уже знал, как ее возьмет. Когда он первый раз вышел из пещеры, большая сова снялась с дерева, но через несколько минут вернулась. Сейчас смутный силуэт этой птицы уже дважды совершил в темноте свой полет. Совы опять не было на дереве. Он ждал, когда она вернется.
Далеко справа опять прозвучали выстрелы. Почему, интересно? Он стоял, подрагивая, и с недоумением ждал. По крайней мере его выстрел сольется с теми и не привлечет к себе внимания. Ночью целиться всегда трудно, но со светящейся краской, которую старик нанес на прицел, у него есть шанс. Он ждал и ждал, мучаясь от жуткого голода, но вот наконец раздался одинокий и едва слышный хлопок крыльев. Подняв глаза, Рэмбо увидел стремительно приближающийся силуэт. Сова села на дерево. Раз, два, он вскинул винтовку к плечу, целясь в темное пятно. Три, четыре, он напряг мышцы, чтобы унять дрожь. Ка-ранг! Отдача болью полоснула по ребрам, он без сил прислонился к скале, думая, что мог промахнуться, а сова улетела бы от него, но увидел как темное пятно шевельнулось. Потом мягко упало с дерева, и задев ветку, слилось с черной землей.
Собрав остатки сил, он вернулся в пещеру, лег, рассмотрел сову. Старая, решил он, жесткая.
А почему где-то там стреляли, он так и не понял.
Глава 4
Машина “Скорой помощи”, завывая сиреной, промчалась мимо коммуникационного грузовика, за ней прошли три грузовика, полные гражданских — те громко сетовали, что-то кричали национальным гвардейцам вдоль дороги. За грузовиками следовали две машины полиции штата, которые за всем присматривали. Тисл постоял у обочины, освещаемый фарами, покачал головой и вернулся к коммуникационному грузовику.
— Не известно еще, сколько раненых? — спросил он у радиста.
— Только что сообщили. Один из них. Один из наших. Гражданский получил пулю в коленную чашечку, а наш в голову.
— О! — Тисл на мгновение закрыл глаза.
— Санитар сказал, он может не дотянуть до больницы.
Может, мрачно подумал Тисл. Наверняка не доживет, если учесть, что уже трое суток подряд все складывается далеко не в их пользу. Умрет по дороге.
— Я был с ним знаком? Хотя нет. Погодите. Лучше не надо мне говорить. Среди мертвых уже и так хватает тех, которых я знал. Лучше бы собрали этих пьяниц в одно место, где они больше никого не смогут подстрелить. В грузовиках сидели последние из них?
— Керн думает, что да, но он в этом не уверен.
— Значит, в лесу может оказаться целая сотня.
Господи, лучше бы это произошло между вами двумя, тобой и парнем. Сколько еще людей погибнет, прежде чем все это кончится?
Тислу опять стало хуже, подкашивались ноги, не хватало воздуха, лицо покрылось потом.
— Может, вам лучше подняться сюда и лечь? — посоветовал радист. — А то вы такой белый, что прямо светитесь.
Он слабо кивнул.
— Только не говорите этого при Керне. Передайте мне свой кофе, хорошо? — Его руки дрожали, когда он запивал две таблетки, а тут как раз вернулся Траутмэн, разговаривавший с национальными гвардейцами дальше по дороже. Он только взглянул на Тисла и сказал:
— Вам нужно лечь в постель.
— Не раньше, чем все это кончится.
— Ну, на это может уйти больше времени, чем вы думаете. Это вам не Корея. Массированная атака хороша, если вам противостоит тоже группа войск — смешается один фланг, а враг-то велик, его издалека видно, и можно вовремя укрепить этот фланг. Здесь это невозможно, потому что мы воюем против одного человека, да еще такого. Малейшая неувязка где-нибудь на одной линии — и он проскользнет совершенно незамеченным.
— Негативного вы назвали очень много. А позитивное что-нибудь можете сообщить?
Он сказал это излишне резко, и когда Траутмэн стал ему отвечать, в его ровном голосе звучали какие-то новые нотки:
— Мне еще нужно уточнить некоторые детали. Я пока не знаю, как вы управляете полицией своего городка, но хотел бы это знать, прежде чем что-либо начну.
Тислу требовалась его помощь, и он поспешил загладить свой промах:
— Извините. Не обращайте на меня внимания. Я из-за всего этого сам не знаю, на каком свете нахожусь.
Он чувствовал — начали действовать таблетки. Он не знал, что в них, но они несомненно действовали, ибо головокружение проходило. Хотя его не могло не беспокоить то, что периоды головокружения повторялись все чаще и продолжались все дольше. Что же до сердца, то оно успокаивалось, перебоев не было.
Он взялся за борт грузовика, чтобы влезть в кузов, но не хватило сил.
— Вот. Возьмите мою руку, — сказал радист.
С помощью радиста он залез в грузовик, но слишком быстро и чуть было не грохнулся от слабости. Траутмэн поднялся вслед за Тислом с естественной легкостью и остановился, наблюдая за ним. Что-то в недавних словах Траутмэна беспокоило Тисла, но он не мог сообразить что.
Наконец он вспомнил.
— Откуда вы знаете, что я был в Корее?
— Все очень просто. Перед тем как вылететь сюда, я позвонил в Вашингтон, и мне зачитали ваше досье.
Тислу это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Я был вынужден это сделать, — продолжал Траутмэн. — И не воспринимайте это как вторжение в вашу личную жизнь. Мне было необходимо понять, что вы за человек — на тот случай, если вы сами виноваты в этой истории с Рэмбо, если сейчас это прежде всего месть с вашей стороны. Таким образом, я мог бы предвидеть осложнения, которые вы можете спровоцировать. Вы связались с Рэмбо, ничего о нем не зная, даже его имени, это была одна из ваших ошибок.
Есть правило, которое мы всегда повторяем — никогда не вступать в бой с врагом, если не знаешь его так же хорошо, как себя.
— Ладно. Вы знаете, что я был в Корее — ну и что дальше?
— Прежде всего, это частично объясняет то, что вам удалось от него скрыться.
— Но тут и так все ясно. Я же рассказывал вам, как все было. Я бежал быстрее него, вот и все.
