Спецназ против пиратов - Негривода Андрей Алексеевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗

С 8.00 до 11.00 – ульпан. С 11.00 до 23.00 – работа… Чернорабочим. Выносить строительный мусор и т. д. – в Афуле заканчивалось строительство огромного четырехэтажного супермаркета (1 этаж – это около 5 метров высоты!) – Орен Лейбович строил для себя «небольшой магазинчик»…

Домой Андрей приходил в таком состоянии, что… Да что и говорить! Он искренне завидовал тем неграм, которые трудились на маисовых плантациях в южных Североамериканских штатах в конце прошлого века…

За два месяца с Андреем произошли отчаянные перемены, и очень сильно притупился инстинкт самосохранения, что, в общем-то, было странно и противоречило всему тому, чему его учили в армии. А сводилось это «все» к умению выжить в самой поганой ситуации…

…8 ноября 1995 года…

Израиль уже четвертый день находился в трауре по застреленному каким-то сумасшедшим ультраправым ортодоксом Ицхаку Рабину. Это было событием номер Один для всех евреев, надеявшихся, что именно он, Ицхак Рабин, будучи премьер-министром, наконец-то начнет договариваться о чем-то с Арафатом, главой самопровозглашенной Палестины… А тут такой облом! Оказалось, что в среде «мирных» евреев есть и такие, которые готовы застрелить главу государства, получить два пожизненных заключения, но ни о чем не болтать с арабами. Парадокс, да и только!

И, казалось бы, как это событие могло повлиять на жизнь, в общем-то, аполитичного Филина? А вот оказалось, что может! Да еще не просто влиять, а смертельно опасно…

…Все вокруг словно посходили с ума, доказывая друг другу правильность или нет того, что случилось. И не просто доказывая, а с пеной у рта, а иногда и с натуральным мордобоем, круша чем попало свои братские горбоносые рожи и выдергивая пучками такие же братские кудри с макушек. Гвалт и «вонь» стояли по стране такие, что впору было закупать пачками «Тампакс», да и использовать его не по прямому назначению, а в уши и ноздри. И, главное, «местные» пытались вовлечь в свои споры олим хадашим [39], справедливо считая, что им тоже должно быть не все равно.

Филин же хотел одного – чтобы его не трогали и давали возможность зарабатывать для семьи те крохи, которые и мог заработать эмигрант на первых порах…

…– Ма ата хошев, Андрэ? Тагид ляну маше-у! Ми цодэк бэ сипур шеляну?! – орал в лицо Филина прораб, вот уже который день споривший с другим, таким же марокканцем. – Ата мавин бихляль ма ани шоэль отха? [40]

А что было ответить Андрею? Тот запас слов, который давали в ульпанах, никак не соответствовал минимальным потребностям в быту, а уж тем более в спорах.

– Эйзэ хаморим баим ляну ба Арэц!!! Лех, лех лаавод, хамор! [41]

– Сам ты ишак с грязной мордой! – бурчал Филин и отправлялся за очередной порцией тяжелых предметов…

…В тот день прораб поставил его на уборку задних коридоров на втором этаже. В отместку за «тупость», не иначе.

Этаж этот закончили давно, не менее полугода назад, да и «потянули» здание выше. А сам этаж, особенно его технические, задние коридоры, превратился за это время в строительный общественный туалет. Типа сортир… Причем никаких букв, ни «Мэ», ни «Жо», тут видно не было. Тут вообще ничего не было видно – срали где попало и предпочитали это делать в полной темноте.

– Титарген ле бэнадам эт зэ, шэ маком а зоти, маком авода шеле! – обратился он к своему «приближенному» Бен-Циону. – Ад а соф а-йом у царих лесадер кан! Никайон бэ коль а кома! Тагид ле – ху ахраи аль а сэдэр! Бэсэдэр? [42]

Бен-Цион («Сын Сиона» и не иначе), а в своем родном Мариуполе попросту Семен, был таким же, прожившим в Израиле пять лет (а значит, практически «всю» жизнь) и понявшим суть «алии», как и его, Филина, бывшие мастера по вилле. С появлением на стройке нескольких новых работников он стал «старшим рабочим», ну, примерно, как в армии ефрейтор – «старший солдат»… И страшно гордился тем, что прораб не может объясниться без него с такими, как Андрей. Это было «огромное» повышение!..

– Иванта, Андрэ? – произнес прораб, дождавшись окончания монолога местного переводчика, хреновенького, надо сказать, переводчика. – Татхиль лаавод! Эйн ляну зман! [43]

(Все последующие диалоги автор будет писать на родном нам с вами, великом и могучем языке, дабы упростить понимание и не отвлекаться на бесчисленные сноски.)

И с чувством исполненного долга стал медленно удаляться. Медленно, потому что быстро тут идти было невозможно, если, конечно, не хотел вляпаться по самые уши в застарелое или свеженькое дерьмецо. Насрано было от всей широты доброй еврейской души! На этом «минном поле» Филин гарантировал неминуемый подрыв любому многоопытному саперу.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru