Холодное солнце - Крестовский Евгений (чтение книг TXT) 📗
– И сынок тоже офицер? – усмехнулся Глеб. – Спорю, он не знает даже таблицу умножения. Господа, извольте объясниться!
Пытаясь выглядеть веселым и уверенным, Глеб оценивал «офицеров».
– Идите с нами к машине. Там вам все объяснят. Да стой же ты! – в раздражении зашипел гладко-выбритый и схватил Глеба за руку. – Бегаешь, как козлик!
Гладковыбритый был жирноват для роли крутого опера. Его дрябловатые щеки по-бульдожьи свешивались с подбородка, а модная стрижка была выверена до миллиметра, как у ответственного работника финансовой сферы. Кроме того, от него так щедро пахло какой-то французской «свежестью», что впору было затыкать нос. Длинный был опаснее. Пальцы его больших рук со сбитыми суставами были сжаты в кулаки.
Глеб нахмурился.
Гладковыбритый крепко держал его за руки, будто собирался надеть на них наручники.
Длинный стоял у него за спиной.
– Ну, что дальше? – спросил Глеб. Его лицо побледнело, глаза сузились.
Гладковыбритый посмотрел на коллегу и вдруг пригнулся, а Донской краем глаза зафиксировал стремительно приближающееся пятно…
– Томилина сюда! – крикнул Илья Борисович. – Он, бедняга, наверное, заждался приглашения. Сейчас я его развеселю.
– Перчатки при вас? – в лоб спросил Блюм Томилина, роясь в бумагах на столе. – Резиновые; голубчик, резиновые! – Илья Борисович строго посмотрел на своего главного специалиста.
Томилин удивленно поднял брови и медленно вытащил перчатки из кармана.
– А в чем дело? – недоуменно спросил он.
– Откуда они у вас?
– Оттуда, откуда и у всех сотрудников. Получил на складе.
Томилин посмотрел прямо в глаза Илье Борисовичу и улыбнулся. Главный козырь в руках Ильи Борисовича оказался шестеркой. Все более раздражаясь и неприязненно глядя на седые виски Томилина, он думал о том, с какого края подойти к этому спокойному и уверенному в себе человеку. Интуиция подсказывала ему, что надо копать дальше. Непременно! Разгадка где-то здесь, прямо под ногами, и надо углубляться до тех пор, пока не звякнешь острием железной логики о вожделенное золото правды.
Повторялась история с первым допросом. Томилин отвечал спокойно, не путаясь. Нет, он не видел, не мог подумать, не обратил внимания…
На один из последних вопросов Блюма, не выходил ли он перед обедом из лаборатории, Томилин удивленно вскинул брови и насмешливо спросил:
– Хотите доказать, что это я вынес Эталон из лаборатории?
Томилин не знал, сознался ли охранник в том, что академик незадолго до обеда приходил к хомуту, чтобы забрать журнал. Не знал, и это было единственным слабым местом его позиции. И все же он решил молчать об этом.
Блюм вышел из-за стола. Он нервничал. Пасьянс не складывался. А ведь поначалу он был почти уверен, что главный специалист и есть…
И вдруг такая мелочь – перчатки! Вот они, на коленях у подозреваемого.
«Но, может быть, он их у кого-нибудь одолжил? – размышлял Илья Борисович. – Это станет известно позже. А пока… Пока никто из сотрудников лаборатории не видел Томилина выходящим из лаборатории. Да и сам он очень уж уверен в себе. Все в этом кабинете сидят как на иголках, а он развалился хозяином… Нет, не Томилин. Не Томилин! Тогда кто? Яковчук?»
– Что ж! Сейчас пойдете отдыхать, – устало произнес Илья Борисович и обратился к кому-то из своих людей. – Вызовите Яковчука!
Поблекшим взором Блюм еще раз обшарил академика, словно надеялся найти в его облике ответ на мучающий его вопрос, и уже открыл рот, чтобы попрощаться с ним… Открыл рот и замер.
Красное от напряжения лицо Ильи Борисовича расплылось в улыбке.
Он увидел!
Он вспомнил!
Торжествующе взглянув на Томилина, Блюм подбежал к столу, черкнул что-то на листе бумаги и подозвал к себе одного из «мальчиков».
– Введи-ка в компьютер вот это! А вы, Томилин, задержитесь еще на десять минут. Маленькая формальность!
Прочитав то, что написал Блюм, молодой человек произнес:
– Ну и что?
Блюм гневно зыркнул на него, и тот моментально испарился. Дверь еще не успела закрыться, а на пороге кабинета вырос сотрудник личной охраны.
– Илья Борисович, их нашли! В закусочной на границе с Промзоной. Позвонил хозяин заведения. Артиста он держит на мушке!
– А! Это очень кстати. Теперь все должно сойтись! – обрадовался Блюм, потирая ладони и с прищуром глядя на Томилина.
– Илья Борисович, следствие затянулось, а мне завтра с утра в лабораторию. Или вы дадите мне отгул? – Томилин равнодушно смотрел на шефа.
Со стороны могло показаться, что главный специалист спит с открытыми глазами. В кабинет вошли Аптекарь и его коллега. Томилин никак не отреагировал на их появление.
– А у вас железные нервы, Томилин! – произнес Блюм. – Можно подумать, что вас обучали в спецшколе КГБ, а не в университете. Скажите, зачем вы похитили Эталон?
– Я? – Томилин слабо улыбнулся. – Зачем?! Бред…
– Ну, довольно. Вы – серьезный ученый, а занимаетесь болтовней. Это вы, мой дорогой, похитили Эталон. И я вам сейчас расскажу как!
Очень интересно! Хотелось бы знать, как это можно сделать в таком закупоренном заведении, как наше. – Но для начала снимите… ваши клоунские башмаки и передайте их мне! – Глаза Блюма сверкнули.
Недоуменно пожав плечами, главный специалист снял свои оранжевые, как куртка путейца, ботинки и, улыбаясь, протянул их Блюму.
– Ну, если вы так хотите…
Преодолевая брезгливость, Илья Борисович взял ботинки и осмотрел их.
– Вполне сносные башмаки зачем-то выкрашены. Не правда ли, странно? Такой будоражащий цвет. Точь-в-точь как… на одной соблазнительной фотографии с полуголой девицей, – Илья Борисович вытащил из ящика стола страницу с девицей в оранжевом купальнике и предъявил ее Томилину. – Совпадение? А может, психологический трюк? А вы, Томилин, и впрямь академик. Академик Павлов, экспериментирующий с собачкой. Вы довольно дурно обошлись с тем парнем-охранником. Нехорошо…
– Что вы хотите сказать? – Томилин удивленно смотрел на Блюма.
– А то, что вы подсунули эту девицу охраннику. «Он был в желтых ботинках!» – вот что сказал этот несчастный. Да, именно вы подкинули ему эту наживку. Ботинки, желтые ботинки…
Напряженным взглядом Блюм изучал обувь Томилина. Потом отложил один из башмаков, а к подошве второго приблизил свой маленький нос.
– Будьте добры, – обратился Илья Борисович к своему мальчику, – взвесьте этот башмак в ближайшей лаборатории! И сообщите мне цифру.
Томилин равнодушно посмотрел на Блюма. Лицо главного специалиста не выражало ничего, кроме усталости.
– А вы психолог! Браво! – хохотнул Блюм. – Как охранника обработали! Ну, сознайтесь, что соблазнительная девка из порножурнала – ваша работа! Что молчите? Я ведь все равно узнаю это от охранника!
– Я действительно оставил ему журнал. А он, идиот, зачем-то вырвал из него страницу, – сказал, горько усмехнувшись, Томилин.
– В самую десятку! – воскликнул Блюм. – Это я себе. Представляете, вы сейчас рассказали мне то, к чему я пришел с помощью одной только логики. Значит, ваша работа! Точно, ваша. Это я об Эталоне! – Блюм потирал ладони. – Знаете, что я сейчас сделаю? Расскажу вам, как этот человек, – Илья Борисович ткнул пальцем в Томилина, – похитил Эталон.
– Действительно интересно, – слабо улыбнулся Томилин.
– Да, для вас особенно. – Блюм выскочил из-за стола и, скрестив на груди короткие руки, принялся расхаживать взад и вперед, сосредоточенно глядя перед собой. – Незадолго до обеда вы покинули лабораторию. Конечно, никто из сотрудников этого не видел. Не видел потому, что вы вышли… из аппаратной. Как? Там на стенке имеется вентиляционная панель. Так вот, если отвернуть четыре шурупа и снять ее… Вам интересно?
– Очень. Но если можно, побыстрей излагайте ваш роман. Иначе я засну. Извините, устал.
– Не торопите меня. Я складываю пасьянс. Тут нельзя торопиться. Так вот, через образовавшееся окно вы попали в лабораторный коридор. Так?
