Крутой сюжет 1995, № 3 - Паркин Геннадий Иванович (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Труп Дракона упаковали в покрывало, щедро набив получившийся сверток камнями, Вячик самолично проверил узлы на веревках, прорезал ножом в покрывале несколько отверстий, чтобы, как он пояснил, воздух не скапливался, растягивая упаковку, а постепенно уходил на поверхность, после чего мы разделись и отбуксировали труп вдоль берега к загодя присмотренной тихой заводи. Здесь две гнилые коряги удерживали слой почвы над водой, образуя полутораметровый грот, с берега практически незаметный. Подводная впадина заменила Дракону законное место на Ваганькове, а здоровенный прибрежный валун, который мы с огромным трудом плюхнули ему на грудь, стал достойным монументом трагически завершенной жизни краснопресненского авантюриста.
Вячик придирчиво осмотрел всю одежду, озадаченно крякнул, недосчитавшись на наших рубашках нескольких пуговиц, и мы бездну времени убили на ползание по траве в их поисках. Нашли только одну мою. Вячик погоревал, долго матерился, но в конце концов успокоился, заявив, что шмотки все равно придется выбросить. На всякий случай. Покинули мы березовую рощу только тогда, когда он пришел к окончательному выводу, что ни один эксперт, пусть даже самый выдающийся, ничего интересного здесь не нароет.
Возле «Динамо» Вячик свернул с Ленинградского проспекта и я понял, что мы едем к Верке. Сейчас ее квартира представляла для нас единственное место, где можно, не вызывая лишних расспросов, привести себя в порядок, отоспаться и просчитать дальнейшие шаги. Притормозив у проходной одиннадцатого таксопарка, мы без труда купили у какого-то ночного благодетеля две бутылки водки, попетляли переулками и подкатили к Веркиному подъезду.
Судя по грохочущей из-за двери музыке, у Верки опять были гости. Проклиная в душе ее широкую натуру, я проскочил в квартиру, намереваясь прекратить ночное безобразие, но одноглазая Сашкина физиономия, всплывшая из густого табачного дыма, разом нейтрализовала килотонный заряд моей отрицательной энергии.
— Наконец-то! — радостно взвизгнула Верка, бросившись ко мне на шею. — Где вас носило, неугомонных?
Сашка спаивал мою ненаглядную не один. На его коленях покоилась изящная Сонькина конечность, а сама Сонька полулежала, подперев рукой голову, на тахте и силилась разглядеть нас с Вячиком фарфоровыми кукольными глазами. Чувствовалось, что горевать о безвременно сгинувшем Драконе она не станет, да и выражать ей свои соболезнования мы вовсе не собирались.
Сашка набухал нам по целому фужеру чего-то импортно-ароматного и потребовал пояснить, где мы пропадали весь вечер.
— Мы с Сонечкой на Ходынку заехали, в квартире кавардак, ковер весь заблеван, вас нет. Извольте объясниться.
— Я же звонил тебе, — возмутился Вячик, — сказал, что мы уезжаем, а беспорядок, так это, извините, перепили слегка.
Сашка почесал затылок и махнул рукой.
— Вот черт, а я и забыл. Ты же в самом деле звонил. Все ты виновата, — погрозил он пальцем в дымину пьяной Соньке, — свела меня с ума, совратила мальчонку.
— Ребята, а вы Кольку не встретили? — кое-как разлепив распухшие губки, проворковала Сонька.
— А мы его и не искали, — деланно равнодушным голосом пробурчал Вячик, наливая себе водки. — У нас своих дел по горло.
— Ну и пошел он… Я теперь Сашеньку люблю, — полезла она к Сашке целоваться.
Верка взяла меня под руку и, поманив Вячика, увлекла нас на кухню. Плотно прикрыв двери, она ногтями впилась в мою руку, пристально сверля наши непроницаемые лица своими кошачьими зелеными глазами.
— Что вы с ним сделали?
— С кем? — на всякий случай я попытался свалять дурака.
— С Драконом, как будто я не знаю. Вы его убили, — убежденно заявила она, продолжая раздирать мою руку.
— С чего ты взяла-то! — попытался я ослабить Веркину хватку.
— Что я, дура! На ваших рожах все без очков видно, — показала она на широкую царапину, пересекавшую лоб Вячика.
Вячик отстранил Верку от меня, крепко взял ее за плечи и, внимательно посмотрев прямо в глаза, тихо сказал:
— Вера, ты ничего не знаешь. Запомни, от этого зависит, жить ли нам всем. Тебе, мне, ему, Володе. Забудь об этом навсегда, понимаешь? Ничего не было. Мы обкатывали машину моего друга, к тебе заезжали выпить и приятно провести время, вот и все.
— Но у вас-то все нормально? — Верка переживала за нас и мне это, честно говоря, очень нравилось.
— Все хорошо, завтра разберемся с последними проблемами, но запомни, ты ничего не знаешь.
— А что я могу знать? — облегченно рассмеялась Верка. — Шляетесь где-то, алкоголики противные, а бедной девушке и выпить не с кем. Ладно, бывшие мужья не забывают. А ну, вперед, душа разгула требует.
И мы предались разгулу. Хотелось как можно скорее отключиться, забыть недавний кошмар, избавиться от ощущения постоянной опасности, прочно поселившейся где-то в области затылка, вообще отринуть все, что заставляет людей заниматься слежкой, интригами, обманом, пытками и физическим уничтожением себе подобных.
После третьего, примерно, стакана мне это удалось. Сознание фиксировало только уютную обстановку Веркиной квартиры, ласкающую слух музыку «Queen», обаятельную трепотню одноглазого Сашки, неуклюже пытающуюся изобразить стриптиз Сонечку, отвалившегося на спинку кресла и забывшегося в алкогольном анабиозе Вячика. Верку фиксировало даже не сознание, а каждая моя нервная клеточка, потому что она буквально растворилась во мне, плотно прижавшись всем телом и не отпуская ни на секунду.
Потом я кое-как дополз до спальни и отъехал в мир грез и сновидений. Во сне ко мне наведался Дракон, весь покрытый зеленой болотной слизью, он долго и старательно пытался что-то мне втолковать, но вместо слов у него изо рта выплывали пульсирующие водяные шары. Дракона вдруг сменил подполковник Свиридов, которого я в глаза не видел, но сразу узнал. Одет он был в черный гестаповский мундир с витым серебряным погоном оберштурмбанфюрера на левом плече и генеральскую мерлушковую папаху. Вместо звездочки на папахе сиял золотистый кладбищенский крест. Свиридов попытался выстрелить прямо мне в глаз из старинного кремневого мушкета, но вдруг рухнул на красную брусчатку мостовой, попираемой высотными зданиями с рубиновыми кремлевскими звездами на крышах. Из-за спины поверженного подполковника возник Сашка в полной боевой выкладке, с пулеметом Калашникова наперевес. Повязки на глазу не было, зато на Сашкиной груди, рядом с орденом Ленина болталась звездочка Героя Советского Союза. Он поливал бесконечными трассирующими очередями кремлевские звезды и они искорками рассыпались при попаданиях, а на их месте из ничего возникали царские двуглавые орлы. Потом все исчезло, что-то теплое приятным покрывалом окутало меня, и я провалился в черную пустоту глубокого крепкого сна.
Разбудил меня Вячик. Часы показывали девять утра, вся остальная компания пробуждаться не собиралась, но нам предстоял очень нелегкий день. Хотя пора бы нам к борьбе за выживание привыкнуть: легкостью бытия не отличались все последние дни.
Мы тихонько прошли на кухню, где Вячик уже приготовил реанимирующий напиток, смешав водку с каким-то ужасно дорогим итальянским вермутом. Состав оказался удачным, не успели мы выкурить по сигарете, как тревожный шум в голове прекратился, энергия теплым потоком наполнила мышцы, а по груди, так словно Христос босыми ногами прошелся.
Я потребовал добавки, но Вячик решительно сунул мне в руку чашку обжигающего кофе.
— Все, малыш, пока хватит. Сегодня нам трезвые головы нужны. Сейчас прими душ, желательно ледяной, побрей рыло и начинай ворочать мозгами. Тебе из Москвы надо убираться, чем быстрее, тем лучше. Володю КГБ прикроет, он же из-за них претерпел, я, еще не знаю как, но вывернусь, а ты рискуешь оказаться со всех сторон крайним. Пойду, позвоню Валерке, узнаю обстановку, — он одним глотком допил свой кофе и пошлепал в прихожую.
Пока я плескался в ванной, проснулась остальная шайка-лейка. Ко мне забрел Сашка, критически осмотрел себя в зеркало, поохал-повздыхал, проклиная всех женщин вообще и Соньку в частности, и принялся шумно умываться. Девчонки, тем временем, шустрили по квартире, заметая следы ночного разгула.
