Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович (книга жизни txt) 📗

Генерал Коротков поднялся на борт по рампе. Он знал, что сделает Роман Кудрявцев. Он посторонился, пропуская шефа на борт, и дальше не станет раздражать его своим присутствием, тенью за его спиной. Он появится не раньше, чем Коротков его позовет.

Директор «Фирмы» ступал по грузовой кабине бесшумно, тогда как ему казалось, его шаги гулко раздаются в замкнутом пространстве и эхом отдаются в ушах каждого, кто находился рядом с самолетом. Наверное, такие ассоциации явились оттого, что слишком значимой была миссия генерала в его последних действиях. Закладку мины, оснащенной уникальным замедлителем, мог осуществить, не вызывая подозрений у экипажа и курьеров, только он.

Специалист, который консультировал его, указал точное место закладки. Генерал уже не колебался — время для сомнений вышло. Он остановился напротив переносного сейфа, который погрузили и закрепили первым. Обошел его, насколько позволяли крепления, и, став лицом к выходу, послал в проем долгий взгляд. Долгий еще и по той причине, что Роман Кудрявцев не спешил оставить шефа одного. Шествовал по рампе и только что не печатал шаг. Но вот наконец-то он пропал из виду.

Генерал находился между контейнером номер один и медицинскими носилками, настолько старомодными, что их впору называть санитарными. Он не знал, что они делают на борту грузового самолета. Напрашивался вывод: на всякий случай. Как не мог слышать короткого разговора, который состоялся между Романом Кудрявцевым и бортоператором. «Не против, если носилки останутся на месте?» — «Что-то связано с ними?» — «В точку попали. Еще ни разу не снимали их, даже когда перевозили крупногабаритные грузы. В компании поговаривают, что в самолете остался дух умершего на этих носилках». — «Даже не знаю, как отнестись к этому».

Генерал обнажил нож с острым как бритва лезвием и, вонзив его в обшивку наполовину, проделал отверстие ровно над краем носилок, так, что его не было заметно. Затем, убрав нож, он высвободил из-под плаща мину, весом чуть превышающую четыреста граммов, и снял с самоклеющейся пластины защитную пленку. Еще раз убедившись, что спутниковый навигатор включен, Юрий Коротков сильно прижал мину к борту, и она надежно зафиксировалась на нем.

Дело сделано.

И особых трудов оно не составило. Равно как не отняло много времени.

Генерал снова обошел контейнер, как если бы вышел из-за укрытия, и пошел по рифленке к выходу, на этот раз не слыша никакого эха.

Глава 9 Через тернии к звездам

Информация АТИС [1] за… 2008 года:

«Время: 12.00, заход ИЛС, ВПП-32 правая влажная, сцепление нормативное 06, эшелон перехода 1500, перелет птиц в зоне взлета и посадки. Ветер у земли 230 градусов… Видимость 3000, дымка, без существенной облачности, температура 14. Давление 743, умеренный сдвиг ветра на предпосадочной прямой, умеренная турбулентность на предпосадочной прямой, временами видимость 1000».

В 12 часов 01 минуту диспетчер разрешил экипажу запуск, который и был осуществлен с первой попытки, и замечаний по работе систем и оборудования со стороны экипажа не поступало.

Командир экипажа снова перепутал день с ночью и, хотя давно привык к резким временным перепадам и перелетам за «тридевять часовых поясов», порой чувствовал недомогание. Как и сегодня. За последние десять минут Николай Зайцев зевнул раз двадцать — глубоко, с широко открытым ртом, с глазами, в которых лениво плескалось желание спать.

Он был одет в рубашку «парадных» цветов; классно смотрелись знаки различия, расшитые золотом, на кипенной ткани. Именно такая форма идеально подходила к его черной с проседью шевелюре и греческому профилю. Его образ больше подошел бы греческой, испанской, французской летной флотилии; и сам он считал, что принадлежит к «национальному меньшинству» покорителей неба. И этот легкий пафос ничуть его не смущал.

Потянувшись, он передал по радио:

— Домодедово-руление, Каспер 912, разрешите предварительный.

— 912, 32 центральная, Hotel от Tango 1, Hotel 1, Tango 1, Hotel 2, 10-я, начало 10-й, доложите.

Диспетчер ответил ему «нормальным» языком. Командир не любил, когда, по его определению, диспетчера «выпендривались», стараясь говорить без акцента. И тогда лажа чувствовалась за километр: «Тэньго увон». Будто они имели желтые лица, соответствующий разрез глаз и неповоротливый, как у почитаемых у них драконов, язык. Зайцев коротко хохотнул. Второй пилот по фамилии Таракотов недружелюбно покосился на него: сначала капитан зевал, заражая остальных членов экипажа, а сейчас его потянуло на смешки. Такое чувство, что командир не коротко хохотал, а длинно икал.

— Указания принял, подтверждаю. — И, не глядя на второго пилота, Зайцев сказал, обращаясь именно к нему: — «Каспер»… Лихое название для авиакомпании.

— Для тех, кто не знает, что такое Каспер, — с замаскированной неохотой откликнулся Таракотов. — Летайте самолетами авиакомпании «Привидение»! Или доверьте груз малолетнему «Призраку».

Зайцев неопределенно пожал плечами. Вообще все, что было связано с авиакомпанией «Каспер», а точнее, известные экипажу факты, имело налет таинственности. Целью этого полета являлась доставка груза в Комсомольск-на-Амуре. Перевозка выполнялась в соответствии с договором №В-01/ 001 между «Каспером» и ЗАО «Акроним». Основной груз, не считая архивов, — кондиционеры российского производства — не был опасным, однако содержал закрытую информацию. В контейнерах банковского типа могло быть все, что угодно, только не кондиционеры. Это было видно и дураку. Только дураков к грузу не подпускали.

Секреты. Секреты.

В этой связи Зайцев припомнил все, что касалось этого рейса. В соответствии с заявкой был сформирован суточный план полетов, на основании которого и проводилась подготовка «Ан-12» и экипажа к вылету. Для выполнения рейса был сформирован экипаж «Каспера» в составе: командира воздушного судна, штурмана, бортмеханика, бортрадиста и бортоператора. Все, кажется. Ах да… Командир экипажа чуть не забыл авиатехника, которого «прикрепили» к экипажу со стандартной формулировкой: «…с целью оперативного технического обслуживания самолета».

Плюс ко всему хозяева груза интересовались личными делами летчиков. И в этом вопросе Зайцев оказался прав. Ответственный за погрузку получил служебную записку следующего содержания: «Изучение летных дел и летных книжек членов экипажа показало, что профессиональная подготовка членов экипажа соответствует требованиям нормативных документов и не препятствует выполнению предстоящего полета. Все члены экипажа прошли необходимую подготовку и проверки в соответствии с регламентирующими документами и были допущены к выполнению полетов».

— Сколько топлива нам залили? — спросил Зайцев для того, чтобы просто спросить. Или не молчать. Как будто самолет был неисправен и находился в полете, а Земле требовался голос для пеленга. Он точно знал, что остаток топлива после предыдущего рейса составлял две с половиной тонны. А согласно объяснениям инженера, который осуществлял заправку самолета, дополнительно было заправлено тринадцать тонн. О чем и доложил командиру Таракотов:

— Крыльевые баки — полностью. Тонна триста — в подпольные баки. Поровну — в передний и задний, — добавил он после непродолжительной паузы.

В общей сложности на борту было пятнадцать с половиной тонн топлива. Достаточное количество для выполнения полета по маршруту Домодедово — Омск, с учетом выбранных экипажем запасных аэродромов — аэропорт Толмачево, Новосибирск, и аэропорт Рощино, Тюмень.

Зайцев снова отметил время на бортовом хронометре. В этот раз он прикинул, сколько минут было затрачено на предполетную подготовку, которая началась в 10.45, а закончилась в 11.40, когда он лично принял решение на вылет на аэродром назначения Омск.

Предполетная подготовка экипажа проходила по системе «брифинг». То есть на основании изучения анализа материалов групп управления воздушным движением, радиотехнического, метеорологического и аэродромного обеспечения полетов, а также группы по оценке медицинской информации о членах экипажа следовало, что экипаж, в соответствии с технологическим графиком, прошел предполетную подготовку и получил необходимую документацию.