Смерти не по зубам - Кулаков Сергей Федорович (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
– Ты чего? – вмешался Том, наполняя рокочущим басом всю поляну. Он даже перестал есть галету, так его взволновало замечание Маркеса. – Их же нет давно.
– Хрен его знает, – возразил Маркес, дымной струей сбивая кружащуюся возле него мошкару. – Может нет, а может, и есть.
– Майор, чего он несет? – обратился Том за разъяснениями к командиру. – Какие партизаны? Здесь разве воюют?
– По нашим данным, не воюют, – отозвался Олден, рассовывая по карманам приборы. – Но на глаза местным нам попадаться нельзя. Эти обезьяны до сих пор нас ненавидят. Так что встреча с ними не сулит ничего хорошего.
– А, ну это другое дело, – успокоился Том. – Нас везде ненавидят.
Маркес фыркнул.
– Это точно, малыш.
Назвать двухметрового Тома малышом мог бы только человек большой фантазии и завидной смелости. Все, кроме Тома и майора, засмеялись.
– Ой, не могу! Малыш! – катался по земле Холмс, которого больше всех насмешила немудреная шутка Маркеса. – Том – малыш. Ха-ха…
У Тома глаза налились кровью. Как все тяжеловесы, он был туговат на ответ.
Маркес пришел ему на выручку.
– А ты бы не радовался, Холмс, – сказал он ласково.
– Почему это? – спросил тот.
– Потому что тебе за шиворот заползла ядовитая сороконожка, и если ты ее не вытряхнешь, смеяться тебе больше не придется…
Холмс так проворно вскочил на ноги, точно ему в спину вонзилось чье-то жало. С проклятиями он начал стаскивать с себя куртку и подпрыгивать, дергая обеими руками майку на спине.
– Вот так болельщики «пингвинов» празднуют победу своей команды! – прокомментировал Маркес.
Все покатились со смеху. Бас Тома бухал, как удары молота, забивающего сваи.
До Холмса дошло, что его разыграли. Он глянул на Маркеса и покрутил пальцем у виска, что лишь подлило масла в огонь.
– Ну, тихо, – сказал майор, впрочем, выждав с полминуты. – До ближайшей деревни три мили. Но боюсь, Том, там тебя услышат.
Предостережение возымело мгновенный эффект. На поляне установилась тишина. Через минуту кое-кто уже дремал. Том закончил жевать галету и тоже прикорнул под кустом. Маркес, заплевав окурок и спрятав его под мох, спал уже давно. Группа старательно набиралась сил перед очередным отрезком пути.
Когда прошли положенные полчаса, Олден открыл глаза и посмотрел на небо. Прорехи в кронах деревьев потемнели, моросил мерный теплый дождь – обычное явление для этого времени года.
– Подъем.
Через минуту поляна опустела. Группа, вытянувшись в цепочку, исчезла в зарослях, и ничто, кроме примятой там-сям травы, не напоминало о ее краткосрочном здесь пребывании.
18 июня, Москва, ГРУ
– Заходите, подполковник, – кивнул Слепцов.
Подождав, пока Дубинин устроится на стуле, открыл ящик стола и вынул из него черную кожаную папку. В таких папках по Управлению переносились документы особой секретности.
Дубинин, сознавая важность момента, свел брови над переносицей и сел прямее, хотя его осанку и без того можно было считать идеальной.
– Только что получено, – сказал Слепцов, осторожно похлопывая ладонью по черной гладкой коже. – От нашего агента из Вашингтона.
Они многозначительно переглянулись.
– По какому делу, товарищ генерал? – тихо спросил Дубинин.
– По делу, которым занимается капитан Морозов, – сказал Слепцов.
В его негромком голосе чуткое ухо Дубинина без труда уловило страдание. Ну, еще бы. Дело повышенной значимости, из тех, что контролируются правительством и даже самим президентом. А тут – разгильдяй-агент, который того и гляди отчебучит в своей манере что-нибудь эдакое и покроет вечным позором отдел и, главное, самого начальника. Сорок лет безупречной службы, сложнейшие дела, высочайшие награды, и все может пойти прахом по вине какого-то неуправляемого индивида, возомнившего себя бог знает кем, хотя все, на что он способен, – это только дурно исполнять приказы. И ведь не заменишь его никем, делу дан ход, сроки поджимают, и остается лишь надеяться, что везучий сукин сын как-нибудь сумеет изловчиться и не подставит своего начальника, что называется, по-крупному. Хотя в глубине души генерал Слепцов был уверен, что ненавистный капитан денно и нощно о том лишь и мечтает. И даже вероятность того, что могут пострадать интересы Родины, не мешает ему умышлять недоброе против не дающего ему спуска шефа.
Дубинин, по опыту зная, что эту рану можно разбередить любым словом и даже жестом, строго молчал, дожидаясь продолжения разговора.
Профессионал в Слепцове победил наконец рефлексирующего пенсионера, и, побарабанив пальцами по столу, он сообщил следующее:
– Получены факты, подтверждающие наши самые худшие опасения. Профессор Брэксмар изобрел метод, позволяющий делать из морской воды горючее, аналогичное бензину.
Глаза Дубинина округлились.
– Да, подполковник, – кивнул Слепцов. – Работы идут уже на завершающей стадии. Еще полгода, и Вьетнам будет обладать установкой, которая кардинально изменит соотношение сил в мире. Причем Россия, как вы понимаете, окажется при этом в проигрыше.
– В большом проигрыше, товарищ генерал, – осмелился поправить шефа Дубинин.
– Верно, – согласился тот. – Наши нефтяные запасы станут просто ненужным балластом. Казна истощится за год, максимум, два. Катастрофа неминуема. Впереди – хаос. Нищета, революция, войны, внутренние и внешние. В общем, мало хорошего. Все это мы уже проходили, и не хотелось бы повторять это вновь.
Слепцов, пригнув стариковские плечи к столу, медленно перевел взгляд в окно. Его рука, лежащая на папке, чуть вздрагивала.
Жизненный опыт не такое уж благо, подумал Дубинин, глядя на своего грозного шефа, обуреваемого заботами самого высокого толка. С его помощью по большей части рисуются картины отнюдь не радужные, и порой куда лучше быть пустоголовым, не ведающим сомнений молодым шалопаем, нежели уважаемым, седовласым аксакалом, на плечах которого лежат судьбы мира. Вон как гнет, не разогнуться. И кто за это скажет спасибо? Да никто. Потому как никто никогда не узнает, что происходит за этими стенами…
Дубинин чуть нарушил свою великолепную осанку, подавшись плечом вперед и как бы предлагая таким образом свою поддержку. Шеф отвел глаза от окна, заметил его участливый взгляд, вздохнул.
– В общем, задание простое донельзя, – сказал он, придвигая папку Дубинину. – Найти пещеру и уничтожить аппарат. Документацию по возможности захватить. Не получится – уничтожить на месте. Я думаю, с этим у Морозова проблем не возникнет.
Слепцов едва заметно усмехнулся. Чего-чего, а умения работать быстро и жестко у Морозова не отнять. Можно сказать, это его конек. Вот пусть на нем и выезжает. И отдел заодно вывозит. И Родину, чего уж там.
– А что делать с профессором, товарищ генерал? – поинтересовался Дубинин, забирая папку.
– Профессор, безусловно, гений, – ответил Слепцов задумчиво. – Хорошо бы нам заполучить его. Но вряд ли он будет на нас работать. Поэтому…
Он сделал нетерпеливое движение пальцами, как бы закручивая невидимый шуруп.
– Ликвидировать, – перевел Дубинин этот жест недрогнувшим голосом.
– Совершенно верно, – блеснул очками Слепцов. – Оставлять его на свободе нельзя, ибо неизвестно, кто еще захочет воспользоваться его мозгами. Поэтому выход у нас один. Радикальный. Доведите этот приказ до Морозова. На выполнение у него одни сутки. Дальше в дело могут вмешаться американцы, и тогда положение сильно осложнится.
– Ясно, товарищ генерал. Разрешите идти?
– Идите, подполковник.
Дубинин, плотно держа папку у бедра, уже дошел до двери, когда Слепцов окликнул его.
– Да, товарищ генерал? – круто развернулся Дубинин.
– Передайте Морозову, что это, возможно, его самое главное задание, – поднявшись из-за стола, что в данной ситуации означало некую запредельную степень волнения, проговорил Слепцов.
– Понял, товарищ генерал, – кивнул Дубинин.
– Именно так и передайте: самое главное дело, – настойчиво повторил Слепцов как человек, который боится, что его не поймут.
