Мой нежный убийца - Рогожин Михаил (бесплатные серии книг .txt) 📗
Он же ко всему еще необузданный. Турок. Такой не спросит, нравится или нет.
Просыпаюсь от какой-то неудовлетворенности.
С чего мне такие глупости снятся? Надеялась, прилетим сюда — и начнется нормальная жизнь. Так нет! Прямо рок какой-то! Больше спать не могу. Да и рассвело совсем. Очень пить хочется. Встаю, иду в кухню. Там, в холодильнике, чего только нет.
Даже томатный сок. Но сейчас не до «Кровавой Мэри», а пивка немного не помешает. Наверху, на крыше, кто-то приглушенно разговаривает по-гречески. Прислушиваюсь. По голосу, должно быть, Ика. Но с кем? Осторожно поднимаюсь по лестнице. Боже! Какая на крыше красота! Сколько зелени, бассейн. Ика сидит на качающемся диване и разговаривает по телефону. Заметив меня, он как-то дернулся, осекся и быстро закончил разговор. Интересно, чего он испугался? Я ведь в греческом — ни бум-бум.
— Доброе утро, красавица! Я думал, такие девушки, как ты, просыпаются поздно! — натянуто улыбается он, сверкая золотыми зубами, а глазами испытывающе всматривается в меня.
С кем же он разговаривал по телефону? Хотя какое мне до этого дело? Его намереваются убить.
Пусть крутится. Попрошу Лимона, чтобы он не очень-то заботился об этом греке.
— Зря не желаешь со мной мириться, — продолжает он. — Ика никогда никому не желает зла.
С тобой получилась неприятность. Но я сам влип по уши. Раз Ходжа прислал мне четки, значит, остается только молиться. Одна надежда — на твоего Друга.
— Он мне — жених! — вру я. — А об остальных девушках ты не вспоминаешь? Куда вы их с Хазбаром продали?
Ика, видать, полностью очухался и, продолжая притворно улыбаться, беспечно произнес:
— Чего о них волноваться? Проститутка она ,и есть проститутка. Но там зато условия получше и риска заразиться меньше.
— Что же они сами туда не рвутся?
— Глупые потому что…
— Врешь! Их ведь потом в море топят! — неизвестно почему утверждаю я и попадаю почти в точку. Ика вздрагивает. Его противные маслиновые глаза выражают растерянность.
— Кто тебе такое сообщил?
— Хазбар!
— Идиот. Потому его и убили. Бывает, конечно, случается. Так ведь проституток во всех странах убивают. Работа такая. Связана с риском. А иначе бы каждая ноги раздвигала. Не тяжела работа. Тебе тоже не следует болтать лишнего и повторять чушь.
Не забудь, вы — в Греции, а не в России. Тут любят нас до тех пор, пока мы являемся туристами.
Я решила не продолжать разговор. Ика засунул радиотелефон в карман брюк и спустился вниз.
Нужно будет передать Лимону о его телефонном звонке. Но мое внимание привлекает несколько парней, идущих по песчаному берегу к нашему дому. Сначала не понимаю, чем они мне подозрительны, оказывается, одеждой. Все — в темных костюмах. Какого черта они делают на пляже?
Встаю за вьющийся розовый куст и наблюдаю за ними. Голоса их не слышны. Да и, похоже, — переговариваются они жестами. При этом часто оглядываются по сторонам. Чего-то опасаются. Останавливаются. Один из них разговаривает по телефону. На крышу вновь поднимается Ика. Подходит ко мне.
— Какие-то бандиты хотят попасть в дом, — говорю ему шепотом.
— Нет. Это ребята пришли искать золото.
— Какое?
— Знаешь, сколько людей за день теряют на пляже золотые кольца, сережки, кулоны, деньги? Вот эти ребята по утрам просеивают песок. Это их бизнес.
— Они греки?
— Нет, албанцы. Совсем безобидные.
— Чего ж они возле самого дома крутятся?
— Весь пляж — их территория. Хотят и крутятся. Пошли вниз, нужно позавтракать.
Ика намеревается увести меня, чем еще более увеличивает мои подозрения — Надо бы предупредить Лимона.
— Он спит. И тебе не мешает хорошо выспаться, — уговаривает Ика.
Делаю вид, что соглашаюсь, и позволяю ему проводить меня в мою спальню. Начинаю раздеваться. Ему становится неловко, и он уходит. Вернее, стоит за дверью и прислушивается, чем я занимаюсь. Сбрасываю юбку и курточку, иду в ванную и встаю под прохладный душ. Шум воды должен развеять его опасения. Хотя, возможно, все это — дурь. Но после похищения меня не покидает ощущение опасности. Необходимо отключиться и думать о чем-нибудь хорошем. Не получается, потому что в комнату кто-то входит. Такого хамства греку не прощу! Тянусь за халатом — в проеме двери появляется Инга.
— Думала, будешь спать до обеда. Нервы у тебя — дай бог каждому.
Стою и не знаю, что ответить Чувствую свою наготу, и становится вдруг стыдно. Инга нагло всю меня разглядывает.
— Мужчинам, очевидно, нравятся эти родинки? — она тычет пальцем в мой «бермудский треугольник». — Такое расположение родинок предрекает счастливую судьбу. Кстати, в двадцать лет оказаться на Западе уже неплохо Вот только ноги у тебя вверху слишком худые. Нужно заниматься бодибилдингом, иначе кожа на заднице обвиснет.
И постоянный массаж. Я умею такой делать… — Она немного помолчала, продолжая скользить взглядом по моему мокрому телу, и вдруг ни с того ни с сего спросила:
— У тебя любовницы были?
Смутить меня вообще-то трудно. Но, кажется, краска заливает не только лицо, но и грудь Как отвечать на такой вопрос? Только вопросом!
— А у тебя?
— Никогда, — без всякого стеснения признается она и добавляет:
— Но, глядя на тебя, думаю, в такой женщине, как ты, скрыто нечто большее, чем способны разглядеть мужчины.
Глупо улыбаюсь, не соображая, как воспринимать этот комплимент. Наш идиотский разговор неожиданно прерывается. Чьи-то руки высовываются из-за двери, одна хватает Ингу за волосы, вторая зажимает ей рот. Не успеваю сообразить, что происходит, как Инга исчезает, а на ее месте возникают двое парней в костюмах. Узнаю их сразу. Это те самые, которых я видела на берегу. Ика наврал!
Это его дружки! С ними он разговаривал по телефону, а потом вешал мне лапшу на уши!
Пока я растерянно убеждаюсь в своем легкомыслии, парни вытаскивают меня из-под душа и голую волокут в комнату. «Неужели будут насиловать?» — проносится в голове. Возле кровати стоит улыбающийся Ика. У его ног на полулежит Инга с заклеенным клейкой лентой ртом и связанными руками. Ика что-то сказал по-гречески, и, выставив меня вперед, как прикрытие, все шесть человек двинулись вниз, не обращая внимания на бьющуюся в истерике Ингу.
Кажется, на этот раз мне окончательно не повезет! Ноги не слушаются, но идущий за мной, воняющий потом и одеколоном парень почти несет меня на руках. Кричу изо всех сил: «Лимон!» — и получаю по голове чем-то тяжелым.
Услышав истошный крик, Лимон стряхнул с себя сонное оцепенение и вскочил на ноги. Но больше ничего совершить не успел, потому что Ика, задержав процессию на лестнице, приказал:
— Не двигайся и подними вверх руки.
Мельком взглянув через плечо, Лимон понял, что сопротивление бесполезно. Один из парней направил на него пистолет. В руках остальных сверкали ножи. Ольга поникла от удара и, если бы ее не поддерживали, не устояла бы на ногах. Пришлось задрать руки над головой.
С торжествующей улыбочкой Ика подошел к нему.
— Ну что, козел? Ты сюда зачем приехал? Нас на вшивость проверить? Тут давно уже и без тебя даже воздух разделен на части. Решил с первого дня свой порядок завести? Да? Ублюдок! — После этих слов Ика развернул Лимона и ударил его в лицо. Но эффекта не получилось, потому что Лимон успел среагировать, и кулак лишь чиркнул по уху. Зато в ответ он нанес такой пушечный удар ногой Ике в пах, что у того чуть глаза из орбит не вылезли. Он со стоном повалился на колени и задергался всем телом. Тут же прозвучал выстрел — ив плечо Лимона впилась пуля.
После этого все немного успокоились. Пришла в себя Ольга. Албанцы, почти нога в ногу, медленно спустились с лестницы. Кровь обагрила горчичного цвета пиджак Лимона. Ольга от страха зажмурила глаза. Остальные наблюдали, как по полу со стонами катается Ика.
— Не стреляйте! Я сам! — кричал он по-русски, чем вызвал непонимание у своих сообщников. Наконец, немного очухавшись, он поднялся на корточки и стал прыгать на пятках, сыпля проклятия и по-русски, и по-гречески.
