Вьетнамский коктейль - Леденев Виктор Иванович (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Наконец они купились, и оторвались от берега, чтобы на своем одном движке (храбрые ребята, ничего не скажешь) попытаться догнать нас на нашем черепашьем ходу, развернуться к нам бортом и расстрелять наш славный кораблик сбоку, используя все, что у них стреляло. Я дал знак Тхангу и он перестал лупить длинными очередями — пусть думают, что мы начали экономить боеприпасы. Передние скорострелки мы зачехлили так, что один человек вполне мог сдернуть чехол за пару секунд, а потом справиться сразу с обеими. Но зачехленная пушка (кто же знал, что их там две) и ни малейшей попытки ее использования (видимо, неисправна?), совершенно расхрабрили наших визави. Их катер, несмотря на усилия рулевого, описывал циркуляцию — у этих катеров раздельные приводы на винты от каждого двигателя. Я потихоньку тоже прибавлял газку, чтобы выманить их на середину реки и не дать им, потом возможность снова прижаться к берегу. Я старался сохранить дистанцию примерно в пятьсот метров, чтобы не дать возможности для абсолютно прицельной стрельбы.
Когда они пустились за нами в погоню, снова завякала их скорострелка и я ощутил пару попаданий, к счастью, на первый взгляд, несерьезных. Посмотрим позже, если доживем. Циркуляция их катера заметно возросла — механик увеличил до предела обороты и не мог выдерживать курс только рулем. Теперь они были метрах в трехстах позади и левее — до берега им не удрать. Энди смотрел на меня неотрывно, и я подмигнул ему, одновременно увеличив ход до полного. Энди пулей вылетел из люка и бросился к нашему «секретному оружию».
Две секунды и на солнце заблестели два ствола рядом с целым складом боеприпасов. Что было сил, я заорал: «Держитесь!» (нет, в Большом мне больше не петь) заложил такой вираж, что катер чуть не опрокинулся. Теперь мы летели навстречу друг другу. У летчиков это называется лобовая атака. Энди врубил оба своих самопала, и только стреляные гильзы зазвенели по всему полубаку. Янки явно не ожидали такого подлого поворота событий и попытались сделать разворот, чтобы включить в дело и кормовой пулемет. Теперь жизнь каждого на обоих катерах была вручена лично Господу Богу. Я поставил катер на параллельный курс, и по моим расчетам мы должны были пройти в 50 или 70 метрах от противника. Пули грохотали по обшивке, корпусу, но, судя по стрельбе пока все были живы. Расчет был один — успеть потопить или поджечь их за те считанные секунды, когда мы на полном ходу будем расходиться бортами. Закрепив штурвал, я упер плечевые дуги пулемета, припрятанного в рубке, и включился игру. Наша огневая мощь явно превосходила противника, но корабли весьма живучие средства передвижения и, хотя я видел, как от катера противника летели обломки и прочая дрянь, он двигался и стрелял. Наконец замолкла носовая пушка, наводчик присел возле нее, как будто отдохнуть после тяжелой работы. Энди перенес весь огонь на корму, примерно на уровне ватерлинии — там были баки с горючим. Я оглянулся назад, как там Тханг и обомлел — на палубе, положив М — 60 на низенький фальшборт, лежал Нго и методично вколачивал очередь за очередью, целясь явно в узенькую дверь рубки, откуда тоже высверкивали вспышки выстрелов. Неожиданно выстрелы из рубки прекратились и из нее медленно, подгибая колени, выпал на палубу один из членов команды, наверно рулевой…
Нго удовлетворенно улыбнулся, хотя эта улыбка на белом застывшем лице явно умирающего человека выглядела жуткой. Тем временем Энди — таки всадил им точную очередь из своей двустволки и над катером вспыхнул жирный костер солярки. Я бросил пулемет и срочно развернул свой кораблик от обреченного судна. Выстрелы с нашего катера прекратились без команды. Добивать побежденных мы не умели. Если сумеют живые доплыть до берега, их счастье, а для нас бой кончился. Я сбросил обороты, закрепил штурвал и бросился к Нго.
Он уже был мертв с той же улыбкой на лице. Традиция погребения нам была уже, к сожалению, хорошо известна и мы опустили Нго в его любимый Меконг…
Энди получил царапину, а Тханг, ни на минуту не выходивший из боя, был целехонек, как стеклянный шарик на новогодней елке. Снова нас осталось трое, и надо было решать, что и как делать дальше. Появление в порту на продырявленном и явно пиратски захваченном американском катере вполне могло вызвать массу глупых и неуместных вопросов у местных чиновников и блюстителей порядка. Война, хоть и затронула этот уголок земли, но не велась так явно и безжалостно, как на юге. Скорее всего, здесь еще действовали кое-какие законы. Посовещавшись, мы решили понадежнее припрятать катер в зарослях, и он послужит нам с Энди и домом и крепостью — нас тут так просто не возьмешь. Но это экстремальный случай.
Основной же план заключался в том, что Тханг, правда неизвестно под каким видом, учитывая плачевное состояние его гардероба, идет в город и: во-первых, выясняет, не ходят ли по городу мерзкие слухи, что какие-то бандиты пиратствуют на Меконге и власти усиленно ищут их, чтобы передать своим американским друзьям. Второе, купить для нас с Энди одежду, ибо то, что было на нас, вызвало бы самые серьезные вопросы у любого полицейского. Третье. Постараться выяснить, есть ли где-либо поблизости частный аэродром или частная авиакомпания, скажем для посильной помощи контрабандистам или торговцев наркотиками. Все.
Тханг только покачал головой, сделать это в чужом городе… Самое разумное, на его взгляд прикинуться нищим беженцем от войны, у которого не осталось ни семьи, ни кола, ни двора. Между прочим, все было именно так. Денег он взял минимум для покупки одежды и оплаты некоторых сведений. Нищий вьетнамец с кучей «зеленых»в кармане рваных шортов, эт-то что-то…
Борт катера, заваленного тростником, ветками, кожурой от бананов и напоминающего плавающую мусорную кучу, которую течением прибило к берегу.
Ожидание всегда противно и мы коротали время игрой в «очко». Как выяснилось, Энди вообще был пай-мальчиком и в жизни не слыхивал про такую игру. Правда, он быстро научился, но я забыл ему сообщить, что моим учителем в эту игру был один «зек» (заключенный по-ихнему) и играть со мной все равно, что было просто время от времени передавать мне разные суммы. Но во мне проснулась совесть (с чего бы это вдруг) и я рассказал Энди о некоторых приемах, которые никогда не дадут ему возможности выиграть. Энди сначала разгорячился, что-то кричал о шулерстве, но я вернул ему все проигранные им деньги и объяснил, что это была всего лишь шутка, для коротания времени. Он остыл и стал просить меня обучить этим самым приемам.
Время шло, Тханг ушел на рассвете, а сейчас уже дело шло к вечеру и мы, не показывая, друг другу вида , изрядно нервничали. Условный сигнал раздался уже в темноте. Мы проделали в груде тростника что-то наподобие крысиного лаза, и Тханг вполз, таща за собой спортивную сумку. При свете аварийной лампочки мы не могли его узнать — он был выбрит (для вьетнамца, конечно) подстрижен, на нем были коричневые брюки, цветастая рубашка навыпуск и добротные сандалии. Короче, как мы поняли, именно это сейчас и модно этом сезоне. Не говоря ни слова, он вынул из сумки две пары джинсов, легкие туфли, майки (явно сделанные подпольно по образцу американских), несколько рубашек, бейсбольные кепки и даже небольшой кейс. Мы были потрясены. Если и сведения, которые он раздобыл, будут столь обильными, то ЦРУ или КГБ потеряли прекрасного специалиста.
Точно, потеряли. Тханг с обычной неторопливостью сообщил, что о нашем героическом рейде здесь очень хорошо известно и на нас даже делались ставки в подпольных букмекерских конторах. Властям на нас начхать, лишь бы мы не натворили ничего похожего, о чем уже рассказывали на улицах всякие проходимцы. Здесь есть, аж три авиакомпании: одна государственная (развозит крестьян и их свиней по деревням) и две частных. Одна — нечто вроде клуба летчиков-любителей, другая занимается частным извозом без определенного направления деятельности. Мы с Энди переглянулись — это нам подходило. Кстати, аэродром этой компании находился за городом, и туда вела довольно приличная для этих мест дорога, по которой часто ездят грузовики, видимо с грузами.
