Партизан.Ру-2 (СИ) - Антонов Георгий (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Следом за ней, на её плечах, в здание ворвались и подоспевшие ОМОНовцы. Началась кровавая вакханалия. Наиболее жирных и узнаваемых слуг народа выволакивали из кабинетов и тут же топили в сортире, добивая обломками чего придётся. Те, что поплоше, отделывались выбитыми зубами и свороченными челюстями, и человеческое стадо мчалось дальше, растекаясь по коридорам и этажам. Заму по сельскому хозяйству Бабосюку прямо на рабочем месте вогнали в задний проход древко пролетарского красного знамени, а несколько ни в чём неповинных техслужащих были просто растоптаны в коридоре бегущей толпой. Старик Корифеич умер, как и мечтал — в бою, вцепившись почерневшими от работы узловатыми руками в зоб предсмертно хрипящего под ним и дёргающего обгаженными ногами Понтилея Шурпо. Испуганно моргавший узкими глазками Артём Курбатов видел, словно в каком-то кошмарном триллере, как череп старика был расколот надвое отточенной сапёрной лопаткой подоспевшего ОМОНовца. Окоченевший правозащитник отделался пинком тяжёлого берца в зад. Поняв, что так просто с толпой не сладить, каратели натянули противогазы, и в коридоры администрации был пущен газ. Впрочем, до подвального этажа он пока не успел добраться.
Все на месте? — Хельга обвела глазами задымлённый бункер. — Тайсон где?
Оставим ему дверь открытой, — предложил Бабай, — нам пора уходить, Индига ждать не может.
Ты с ней говорил, что ли? — повернулся к нему удивлённый Князь.
Она со мной. Ночью. Она покажет дорогу.
Ладно, Тайсон не маленький, сам выберется. Уходим.
Они по одному просочились в приоткрытую неприметную дверь, за которой скрывалась другая — мощная, блиндированная, со штурвалом. Оставив двери незапертыми, партизаны устремились по слабоосвещенному коридору, и через какое-то время снова были в том же сталинском бункере, где накануне встретились с Тайсоном. Сзади послышался какой-то нарастающий шум, топот и звуки команд. Явно сюда двигалась группа преследователей.
Туда! — Князь махнул рукой в сторону взорванного пролома, и они ломанулись в полной темноте туда, откуда пришли прошлой ночью — в лабиринты монастырских подземелий. Давя крыс, спотыкаясь и сворачивая наощупь в какие-то закоулки, они окончательно потеряли всякие ориентиры и, обессиленные, остановились передохнуть. Только слабый луч карманного фонарика Князя обегал беспомощно стены. Подземелье здесь расширилось, своды его скрывались где-то вверху, и луч до них не доставал. Очевидно, это была какая-то естественная пещера, выточенная за тысячелетия грунтовыми водами в мягком известняке. Переведя дух и удостоверившись, что оторвались на время от преследования, партизаны двинулись дальше, совершенно не представляя себе ни цели, ни маршрута своего движения. Вдруг луч фонарика, упав под ноги, вместо того, чтобы скользнуть вглубь круглым пятном, рассыпался дрожащими бликами. Князь не сразу понял, что впереди — водная преграда.
Что за гамсахурдия! — выругался Домкрат, сделав шаг вперёд и погрузившись по колено в ледяную воду. В это время сзади снова послышался шум — похоже, преследователи настигали.
Живо, Хельга, доктор направо, остальные за мной! Ищем обход, — скомандовал Князь, и кинулся налево. Через несколько десятков шагов рука его упёрлась в глухую стену. Он в отчаянии шагнул в воду — но со второго же шага скрылся под ней с головой. Вылез, отфыркиваясь, и побежал, обсыхая на ходу, обратно. Вскоре он наткнулся на такую же мокрую с ног до головы фигуру доктора Зло, который со злобой пинал ногами такую же отвесную стену. Западня!
Шум преследования тем временем приближался.
Ледяная. Не переплыть, — констатировал доктор, — да и куда плыть-то?
Ну что ж. Значит, примем бой здесь, — пожал плечами Князь, принимая из рук Бабая свой автомат. Но тут какой-то тихий мерный плеск раздался со стороны подземного озера. Сначала они подумали, что им это чудится, но всплески явно приближались. Князь направил фонарик на водную гладь, и вскоре в его луче зачернела, скользя к ним, лодка. Кинувшись в воду, Князь, боясь, что видение исчезнет, ухватился за скользкий деревянный борт.
Не торопись так, — произнесла из лодки Индига, — мы ещё успеваем.
Изумлённые партизаны в доли минуты очутились в лодке и Домкрат, мощно оттолкнувшись ногой от берега, разом послал ветхое судёнышко чуть не на середину водоёма. Бабай сел на вёсла, и вскоре они уже приближались к противоположному берегу. Оттуда, где они только что были, раздался возмущённый командирский мат, отфыркивание и топот бойцов. Луч фонаря зашарил по глади, но до лодки он уже не доставал. Тонкое лицо Индиги загадочно отсвечивало в сиянии нестерпимо жёлтых глаз громадного волка, магическим изваянием застывшего на корме.
А как же Тайсон? — спросил Князь, когда они причалили.
Не беспокойся за него, он спасётся, — ответила Индига. — У каждого свой путь.
А над городом сгустилась неведомо откуда чёрная туча, порыв урагана смёл с площади следы недавнего бунта, валя деревья и рекламные щиты и сворачивая в трубочку крыши зданий. Хлынувший следом ливень помог пожарным погасить пожар в здании администрации, откуда долго потом ещё вывозили мёртвых и раненых. Говорят, что многие тогда видели среди туч очертания волка и девушки, скачущей на нём верхом в орудийных разрывах грозы. А когда выглянуло солнышко, из застывшего посреди площади танка извлекли нелепо улыбающегося Клауса Карпенштоффеля и отправили в СИЗО. Нашлись свидетели, подтвердившие, что это немец учинил бойню на площади. Ну, да у нас всегда найдут крайнего. На самом-то деле во время обстрела он от испытанного шока и недоумения просто-напросто уснул в башне, и ничего даже толком не видел.
Прошло время. В удалённом Николо-Белозерском монастыре появились неведомо откуда два новых послушника. Один — невысокий, крепко сбитый мужчина лет сорока со шрамом через щёку, второй — рыжий вихрастый мальчонка. Отцу Трифону новенькие приглянулись — оба молчаливые и работящие, старший отстаивал все службы и много молился. Вскоре они уже пели на клиросе, у мужчины оказался дивный глубокий бас, и Трифон про себя решил, что рукоположит его со временем в диаконы. Только баба Нюра, трудившаяся при храме, узнала было их и, всплеснув руками, чуть было не села на пол. Но отрок Григорий, хитро подмигнув ей, приложил палец к губам — и старушка, придя в себя, сделала вид, что они отродясь незнакомы. Так примерещилось что-то, бес попутал.
Однажды по осени, охотясь в Верхопышемских лесах, неразлучные Бабай с Домкратом, выйдя из-за кустов, спугнули нелепую фигуру в длинной женской юбке и засаленной кофте. Существо глянуло на них дико — и умчалось отнюдь не женскими громадными прыжками в чащу.
Йети? — обеспокоенно спросил друга Домкрат.
И мать его йети, — спокойно ответил Бабай. — Не слыхал разве? Мужики его Прасковьей прозвали. Встречают иногда в лесу, но он сразу убегает. Говорят, что встретить его — к деньгам. Только никакая это не Прасковья, а сам Кузякин. Хозяин здешних мест. Вначале-то он пробовал к людям выходить, но когда огрёб пару раз по-хорошему — затаился, теперь живёт в лесах, одичал. У Чарушихи с верёвки юбку спёр, теперь стал типа Прасковья.
А живёт-то чем? — удивился Домкрат.
Ну, как у диких принято — охота, собирательство, палка-копалка… С огородов подворовывает. Но бабы его не гоняют, наоборот, говорят, если он к кому в огород заберётся — это к богатству. Тёмный народ… — с неожиданной грустью закончил Бабай и сдвинул на ухо тюбетейку.
Тем временем на солнечном Кипре в мусульманском квартале города Ларнака прошло время дневного намаза, и почтенный торговец книгами одноглазый Абдулла расположился на террасе своего дома с чашечкой кофе и Кораном, лениво оглядывая снующую внизу пёструю толпу приезжих. Абдулла, хотя и поселился здесь недавно, успел приобрести репутацию человека учёного, рассудительного и милосердного, всегда готового прийти на помощь ближнему. Среди приезжих дам он тоже пользовался повышенным вниманием благодаря своей интересной внешности и лёгкой печали, казалось, навек застывшей на его строгом, тонкой лепки, лице. Внезапно чашечка кофе в смуглых пальцах почтеннейшего дрогнула и пролилась на раскрытый Коран, а его единственный глаз широко полез из орбиты. Внимание его привлекла казалось, ничем не выделяющаяся из толпы интуристов парочка. Они проходили, обнявшись, под самой террасой, и Абдулле было слышно каждое слово.
