Цена предательства - Тамоников Александр Александрович (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Она прижалась своими крупными голыми буферами к сильной груди Володи и слегка покусывала его за ухо, приглашая в соседнюю комнату, откуда уже доносились крики и стоны обезумевших самцов и самок, в которых превратились курсанты и девицы.
Вера же, прождав до 22.30, решила, что жених ее не в меру разгулялся на мальчишнике и пора бы его забрать оттуда. Володя предупредил, где он будет находиться, и она поехала туда. Вошла в квартиру и остолбенела от вида множества голых потных тел, диких криков и громкой музыки. Но самое страшное, среди этого бедлама она увидела своего Володю: голого с голой девицей на коленях. У Веры все поплыло перед глазами. Она нашла в себе силы не рвануться к Бережному, чтобы оторвать от него проститутку, не ударить любимого человека, ставшего ей с этой минуты омерзительным. Вера ушла! И дома, закрывшись в своей спальне, в их спальне, под недоуменными взглядами родителей проревела всю праздничную ночь. Новогоднюю ночь, которую так ждала!
Бережной намекал ей на сюрприз, вот Вера и получила его. Да такой, что дальше и жить ей не хотелось.
А Володя даже не заметил прихода невесты и спустя несколько минут окончательно вырубился. Телка, поняв, что от такого самца ей ничего не дождаться, грязно выругалась и переключилась на другого курсанта. Ребята же, которые еще были в состоянии двигаться, уложили Бережного на диван, где он в шесть утра, по распорядку, проснулся. Проснулся и не мог понять, где находится.
Где Вера? Почему вокруг все чужое? Спящие на полу вповалку курсанты, его друзья, и какие-то голые девицы.
Что произошло? Он отправился в ванную, где долго стоял под холодным душем, пока память его не восстановила все произошедшее вчера. Он застонал, ужас содеянного им сковал тело похлеще ледяной воды. Вера ждала его, а он? А он, как последний подонок, бросил ее, бросил в одиночестве, в такую ночь, которую они так ждали! Что же теперь делать? Надо ехать к Вере! Подальше отсюда!
К любимой, которая, нетрудно догадаться, в каком состоянии! Да, это тяжело, стыдно, мерзко, но необходимо!
Надо немедленно все ей объяснить! Хотя бы попытаться сделать это!
Он оделся, вышел из этого проклятого дома. Поймал такси и в семь часов нажал на кнопку звонка ее квартиры.
Она открыла сразу, словно ждала у двери. По ее заплаканному, измученному, страдающему, какому-то вдруг постаревшему лицу он понял: Вера прождала его, подлеца, всю ночь.
— Вера, я понимаю… Но прошу,..
Она не дала ему договорить.
Сделала шаг вперед и влепила пощечину, Володя не стал отворачиваться, хотя легко мог это сделать.
— Это тебе за Новый год!
Ударила второй раз, при этом заплакала. Вряд ли от того, что ушибла руку. Слезы незаслуженной обиды заструились на ее лице.
— Это тебе за голых баб на голых коленях, грязный предатель.
Ударила и в третий раз.
— А это на прощание. Никакой свадьбы, слышишь?
Никакой свадьбы не будет, как не будет и никаких дальнейших отношений. Ты втоптал в грязь нашу любовь, разменял ее на дикие оргии с дешевыми проститутками.
Какая же ты мразь после всего этого! Видеть тебя не хочу! Проваливай к своей голой компании, и будь ты проклят! Иуда. Погубивший во мне самое святое, самое светлое в жизни. — Вера находилась в истерике.
Дверь перед Владимиром захлопнулась. Он не знал, что делать. Куда идти. Сел на ступени лестницы, закурил.
Вот и все!
Он своими руками погубил то, чем дорожил больше жизни!
Глава 9
Потом был отпуск, во время которого Володя не поехал, как обычно, домой. А остался при училище, постоянно пытаясь встретить Веру. Но та закрылась от него в своей квартире. Только отец ее как-то вышел с ним на улицу.
— Не надо тебе, Володя, больше приходить сюда, не надо. Плохо ей, болеет она. И сам должен понять, то, что сделал ты, не прощается! Что же ты наделал, парень?
— Да не виноват я был, клянусь! Чем угодно и кем угодно, и ничего, ни с кем у меня не было и не могло быть. Потому что водка вырубила меня до появления этих проституток, черт бы их всех побрал! Ну сами посудите, если я не заметил, как приходила Вера, то в каком состоянии я мог быть?
— Эх, Вова, Вова! Мне-то чего объяснять? Я бы, может, и понял. Но Вера? Она — это совсем другое. Она подлости не прощает! Не быть вам вместе. А жаль! Честное слово, жаль. Что вот так все обернулось. Ты уж оставь ее, пожалуйста, Володь.
— Хорошо!
Бережной резко развернулся и ушел. А через некоторое время его вместе со взводом отправили на ремонтную практику и войсковую стажировку, которые длились более двух месяцев. Крамаренко же остался стажироваться в училище.
Володя за время отсутствия все же лелеял надежду по возвращении как-то сгладить конфликт. Что он вернется к другой Вере, которая сможет его понять и простить.
Его надежды сбылись в одном. Он действительно, вернулся к другой Вере.
Каково же было его удивление и возмущение, когда, прибыв в училище, он узнал, что Вера, его Вера, вот уже месяц как является женой Крамаренко! Удивление и возмущение сменилось в нем на ярость! Он тут же отправился в двенадцатую роту, где старшинствовал Крамаренко.
Тот оказался в своей каптерке.
Молча, только переступив порог, Владимир врезал старшине в челюсть, отбросив его в угол помещения. Затем он рывком поднял Крамаренко, дважды ударил в печень и солнечное сплетение. Старшина переломился от боли пополам. Володя нагнулся к нему:
— Что, чмо? Моментом, сука, воспользовался? Веру отнял у меня? Удавлю, гада, если не разведешься в неделю, понял? Я ее никому не отдам!
— Она моя жена, и останется таковой, ты сам проорал все, герой!
— Что ты сказал, сучара?
Володя подтянул к себе разбитую физиономию Крамаренко:
— Повтори, что ты сказал?
— Вера моя жена, а тебе за меня мандец! Узнаешь прелести дисбата!
Владимир нанес удар головой в голову старшине, лишая его сознания. Тут его и скрутили подоспевшие на шум курсанты его роты.
А через три часа Бережной уже сидел в одиночной камере гарнизонной гауптвахты, в отсеке для лиц, подлежащих после следствия осуждению. Володя ждал трибунала. Но то ли вступилась Вера, то ли коллектив батальона, дружно вставший на его защиту, повально ненавидя уставника-старшину, то ли сам Крамаренко взял первоначальную вину, приведшую к драке, на себя. То ли командование училища не пожелало раздувать дело, когда до выпуска оставалось менее двух месяцев, но уголовное дело в отношении Бережного прекратили, хотя до государственных экзаменов оставили Володю на гауптвахте, все в той же одиночке.
Так и сидел он, готовясь параллельно к госам, пока однажды, когда в караул заступили курсанты училища, к нему вечером не зашел старший лейтенант. Командир взвода со второго курса и начальник караула в настоящее время. Он принес с собой табурет, сел напротив Бережного, предложил сигареты. Закурили, что было категорично запрещено. Старший лейтенант спросил:
— Сидим, ковбой?
— Так точно, товарищ старший лейтенант.
— Что же ты так, по-глупому попал?
— А разве можно попасть по-умному?
— Тоже правильно! Я тебя понимаю. У меня был подобный случай. Жена изменила, а я любил ее. Клянусь, пристрелил бы! Я тогда в наряде стоял и домой слинял по-тихому, а там моя благоверная с майором, начальником клуба, в постели забавляется…
— Так почему не пристрелили?
— Осечка вышла, патрон в патроннике наперекос встал, пока выбросил его, любовники в чем были в окно на улицу ломанулись. Даже окно не открыли. Хорошо, что в бараке жили, с первого этажа ушли. Вот так! Но тогда баба виновата была, а у тебя? Порядочная девочка, ты — нормальный пацан, а что допустил? Слышал, как все у вас с невестой вышло. Ну а «хомута» зачем бил?
Он-то тут при чем был? Ведь без согласия женщины никакой свадьбы не было бы. Значит, она добровольно за него пошла? За что же старшину бить?
— За все его паскудство!
— Если бы это что-то изменило, то я, может, и понял бы, а так ты камеры этой добился. Хорошо, хоть дело прекратили. Да! Кстати, ты с невестой своей бывшей увидеться не хочешь?
