За свои слова ответишь - Воронин Андрей Николаевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– А, вот и Катя пришла, – обрадовался главный врач психлечебницы, – как раз пациент успокоился. Тебя не смущает, что он голый?
– Нет, – все так же глядя в пространство, произнесла Катя.
– Сделай ему тест на СПИД. Это последний штрих, мне нужна стопроцентная гарантия.
Конопацкий во все глаза смотрел на женщину, не зная, чего ему ждать от нее – мучений или избавления. Утопающий всегда хватается за соломинку, вот и Виталику хотелось верить в то, что все происходящее сейчас кончится, как дурной сон.
Марат Иванович подошел к женщине и прошептал ей на ухо:
– Грязнов вколол ему морфия, нужно поскорее вывести его из организма. Подключишь аппарат абсорбции, прогонишь через него кровь.
Женщина кивнула.
– Если тебе не хочется этим заниматься, то скажи, замену тебе найдем, – он пытливо заглянул в глаза Кате. Та опустила веки. – Ну что ж, умничка. Я понимаю, всем тяжело – тебе, мне, ему, но дело есть дело, и оно не должно страдать от нашего настроения.
Катя поставила на соседний столик поднос со шприцами и склонилась над Конопацким. Санитар внимательно следил за ее движениями.
– Под руку не смотри, – сказала Катя, – ты же знаешь правило.
Санитар недовольно поморщился и перевел свой взгляд на вытяжку, под которой стояла пара незажженных спиртовок.
– Я должна взять кровь для теста на СПИД.
Лишь только Катя намазала ватку спиртом и прикоснулась к руке Виталика, тот вновь принялся дергаться, да так сильно, что всадить иглу не было никакой возможности.
– Помочь? – почти безразлично предложил санитар.
– Пока не надо, – остановила его Катя. – Лучше полежи спокойно, – она говорила это почти без всякого выражения, чеканя слова, – если перестанешь дергаться, я выну тебе кляп.
– Эй, – крикнул санитар, – доктор ничего насчет кляпа не говорил!
– Он мне поручил пациента или тебе? – скороговоркой бросила Катя.
– Смотри, потом самой отвечать придется. Я только советую.
– Не будешь дергаться? – вновь спросила Катя.
Конопацкий несколько секунд подумал, потом утвердительно кивнул. Женщина осторожно, двумя пальцами взяла салфетку и, стараясь не причинять боль, вытащила ее изо рта Виталика.
Тот отдышался, а затем неожиданно для самого себя сказал:
– Спасибо.
Катя посмотрела на санитара, мол, тебе лучше выйти, видишь, без тебя он спокойный.
– Подумаешь! – проворчал санитар.
Ему уже самому здесь надоело торчать, хотелось курить. А насчет этого доктор Хазаров был строг, курить разрешалось лишь на улице.
– Справишься? – спросил санитар.
– Без тебя – в два раза быстрее.
– Ну смотри, как знаешь, – и санитар вышел из комнаты.
Катя подбежала к двери и, привстав на цыпочки, выглянула в стеклянное окошко. Она увидела, как мужчина отворачивает задвижку на двери и, неплотно прикрыв ее, выходит на улицу.
– Где я? Почему меня связали? – шепотом спросил Конопацкий.
– Молчи, пока молчи, – отвечала Катя, нагибаясь со шприцем в руках. Иголка тут же нашла вену, и темная кровь наполнила шприц.
– Кто они? Кто ты? – продолжал спрашивать Виталик. – Почему меня привязали?
– Потом, все потом, – она подкатила к столу, на котором лежал Конопацкий, прибор, укрепленный на стойке, и сказала:
– Тебе нужно очистить кровь.
– Снова какую-нибудь гадость вкатаете?
– Нет, точно так же снимают синдром похмелья – прокачивают кровь через адсорбент, и он забирает всю отраву.
Небось читал в объявлениях?
– Да, – растерялся Конопацкий, – Вот и тебе то же самое сделаем, – женщина ловко пристроила иголки, приклеила их пластырем.
Прибор еле различимо загудел, по прозрачным трубкам побежала кровь. Вернулся санитар, убедился, что все в порядке, и вновь вышел на улицу. Катя сидела в углу на неудобном металлическом стуле и нервно мяла в руках край халата.
– Слушай, – зашептал Конопацкий, – скажи, что они задумали?
Женщина словно бы не слышала вопроса. У Виталика все еще ныла голова, но боль теперь стала внешней, внутренняя же, раскалывавшая голову, ушла. Аппарат работал довольно долго. Катя посмотрела на часы и выключила прибор. Затем ловко достала иголки и остановила кровь, текущую из ранок.
Что-то сумасшедшее, словно женщина сейчас решила прыгнуть вниз головой с моста, мелькнуло в глазах Кати.
Она наклонилась и зашептала в ухо Конопацкому:
– Что бы я сейчас ни сказала, обещаешь не кричать?
– Хорошо, – с готовностью согласился Виталик.
– Им нужна твоя почка, они хотят ее пересадить богатому иностранцу.
– Что?
Катя прикрыла Виталику рот рукой.
– Не знаю, нас могут подслушивать. Но это еще не все: тебя убьют. Это уже случалось не один раз, забирали органы и убивали.
Конопацкий практически окаменел, не было сил пошевелить даже пальцем.
– Что же делать? – наконец прошептал он.
И Катя тут же отдернула руку.
– Не знаю.
– Развяжи, развяжи меня.
– Не могу, тогда убьют меня.
– Но должен же, должен быть какой-то выход!
– Нет, я не могу, – торопливо шептала женщина.
– Тогда зачем ты мне это сказала? Уж лучше бы я не знал!
Катя взяла скальпель и надрезала один из ремней, державших руку. Затем вложила скальпель в ладонь Конопацкого и, взяв поднос, вышла из операционной, не проронив больше ни слова.
– Эй, – прошептал Виталик, боясь говорить громко, и повернул голову.
Женщина стояла за дверью и смотрела на него сквозь толстое зеленоватое стекло. Он несколько раз резко дернул рукой, и надрезанная полоска кожи разорвалась.
Скальпелем Конопацкий принялся перерезать второй ремень и сел на столе. Катя одобрительно кивнула и исчезла.
Виталик понимал, у него мало времени, вот-вот вернется охранник. Руки дрожали от страха и нетерпения, все еще кружилась голова. Но Конопацкий старался не думать об этом, он лихорадочно резал толстые кожаные ремни, приковывавшие ноги к столешнице. Скальпель тупился прямо на глазах. Освободившись от пут, Виталий, как был голый, вскочил. И услышал неторопливые шаги охранника: так мог идти только грузный, сильный мужчина.
Огляделся. Ничего подходящего на глаза не попадалось, скальпель казался ему ничтожно маленьким, чтобы нанести вред здоровяку в белом халате. И тут взгляд Виталика остановился на тяжелой никелированной стойке для капельницы. Он схватил ее и, прижавшись спиной к стене, затаился возле двери, готовый в любой момент броситься на вошедшего.
Санитар закашлялся и вошел в помещение. К счастью Конопацкого он не глянул в застекленную верхнюю часть двери, иначе бы непременно заметил опустевший стол. Санитар сделал шаг и замер, увидев, что пленник исчез. Он даже не успел услышать хлопка двери за собой. Конопацкий сбоку ударил его металлической стойкой по голове, и здоровяк, качнувшись, рухнул на кафельный пол.
Виталик занес было стойку для второго удара, но остановился. Санитар лежал неподвижно, из уголка рта тоненькой струйкой текла кровь. Конопацкий лихорадочно принялся обыскивать карманы своего противника, но там ничего подходящего не нашлось – пачка сигарет, связка ключей, зажигалка, никакого оружия. Сжимая в руках стойку, он выглянул на коридор. Яркий, ровный свет ламп, стерильная, слепящая белизна.
Один конец коридора круто поворачивал вправо и уходил вниз, другой кончался приоткрытой массивной металлической дверью. Беглец прокрался к ней и увидел неприглядную ободранную лестницу, ведущую на волю. Ступая босыми ногами по холодным влажным ступенькам, он поднимался, держа перед собой наперевес штатив капельницы – так, как воины средневековья держали копья. Он был настолько возбужден, что даже не чувствовал холода.
Но свежий воздух, врывавшийся в легкие, говорил ему, что свобода близка, все ярче становился дневной свет, лившийся из дверного проема.
Еще один шаг. Еще.
Когда от двери его отделяло каких-то шагов пять, в светлом проеме возникла тень огромного широкоплечего санитара. Конопацкий, понимая, что это, возможно, последний шанс спасти себе жизнь, рванулся вперед, пытаясь попасть срезом металлической стойки в голову. Но трудно прицелиться, когда прыгаешь со ступеньки на ступеньку, да еще не подъеме. Санитар успел уклониться и перехватил штатив двумя руками.
