Иногда пули – как снег на голову - Самаров Сергей Васильевич (серия книг .txt) 📗

Ждать пришлось недолго. При приближение «краповых» старший лейтенант Арзамасцев поморщился – топот ног целого взвода слышно было издалека.

– Эскадрон слонов летучих… – не удержался он от язвительного замечания.

– Наверное, любят навстречу пулеметам бежать… – предположил младший сержант Анфилатов. – Чтобы пулеметчики зауважали и задрожали. Не от страха, а потому что земля под ногами дрожит…

– Товарищ старший лейтенант, – издалека доложил старший сержант Картошкин. – Мы шли за носильщиками предельно близко, насколько ночь позволяла. Перед входом в ущелье они встретились с группой в двадцать три человека. Группа вышла в вашу сторону, но не очень торопится. У меня вообще такое ощущение, что они или хотят позицию поблизости от ущелья занять, или просто боятся чего-то. Но позицию не занимают, только осматриваются, словно в темноте все без исключения видят как кошки. С нашими носильщиками остановились, поговорили накоротке, почти на ходу, и двинулись дальше. От ущелья сразу влево взяли и дальше бегом двинулись. У самого входа в ущелье пост. Два часовых лежат под нависшим камнем. Разрешить снайперу ликвидацию?

– Носильщики прошли в ущелье? – спросил Арзамасцев.

– Так точно, товарищ старший лейтенант. Только что последний за скалу повернул. Часовой из-под камня выбрался, там, видимо, трубка экранирует, и позвонил кому-то, я думаю, что с докладом, потому что сам чуть не в струнку вытягивался, когда разговаривал. Наверное, звонил или эмиру Хафизову, или начальнику караула, если у них есть такой. Сейчас трубку убрал и снова под камень лезет. Туда только ползком забраться можно. И ногами вперед, как в последний путь. Видимо, под камнем яма, потому ноги и выставляет.

– Ногами вперед – примета нехорошая, – согласился старший лейтенант Арзамасцев. – Разреши снайперу объяснить это…

– Понял, – ответил за старшего сержанта второй снайпер взвода, и тут же прозвучало два быстрых выстрела. Теперь часовых можно было не опасаться.

– Картошкин!

– Я, товарищ старший лейтенант.

– Продолжай движение за носильщиками. Отследи, где их база располагается, но никаких несогласованных действий не предпринимай.

Едва Арзамасцев закончил разговор со своим заместителем, как рядом с ним остановился лейтенант Варсонофьев.

– Удачно? Потерь нет?

– Я же, Еремей, спецназ ГРУ представляю. У нас каждая потеря – это чрезвычайное происшествие. Я со времен первой чеченской войны не слышал, чтобы у нас, например, в бригаде потери были. В других бригадах бывали. У нас – нет…

– Даже так! – удивился лейтенант. – А говорят, вы всегда напролом лезете. Где другие не проходят, там вас запускают, как самых отчаянных. И нам командование вас всегда в пример ставит.

– Нас запускают. И мы ползком пробираемся, подбираемся к противнику и уничтожаем его. Как только что сделали. И потому потерь не имеем. Мы не отчаянные, мы просто хорошо обучены. А все остальное – слухи, которым можно верить, а лучше – не верить.

– Что дальше делаем, командир?

– Дальше… Вон мои ребята показывают, что здесь мины имеются. Для нас хотели выставить, но не успели. Что там, Ротмистров?

– Две мины «МОН-100» [16] с запалами «МД-5М» [17] и пульты управления к ним, – ответил по связи сапер взвода ефрейтор Ротмистров. – Готовы к использованию. Даже запалы ввинчены. Только мины пока еще не выставлены.

– Это как раз то, что нам нужно, – обрадовался старший лейтенант.

– Будем выставлять?

– Обязательно. Бандиты, думаю, пойдут по центру русла. Нужно так выставить, чтобы их накрыло с двух сторон, спереди и сзади.

– Понял, товарищ старший лейтенант. Сделаю. Главное, чтобы из наших никто не высунулся. Пространство узкое, роликом голову снесет сразу. У нас хоть предупредить можно по связи. А «краповые» пусть заранее залягут и не высовываются.

– Это обеспечим. Где думаешь выставлять?

– Где прикажете. У меня нет карты местности.

– Метров пятьдесят от нас в сторону гор. Там есть прямой участок в сорок метров. Выставить в начале участка и в конце. Анфилатов!

– Я, товарищ старший лейтенант.

– Выдели Ротмистрову четверых помощников. Ратоборцев выходит с группой в качестве наблюдателя и в прикрытие. После взрыва следует добить живых, если таковые будут. Без выстрелов. Все остальные ждут здесь.

– Командир… – Лейтенант Варсонофьев понял наконец-то, что происходит. – Послушай, то ты хотел бандитов уничтожить без единого выстрела. Теперь взрывать… Думаешь, взрыв не услышат?

– Эмир Хафизов выслал этот отряд с двумя минами, чтобы их перед нами поставили. Услышит звук, посчитает, что мы нарвались и нас уничтожили. Пока будет разбираться, мы уже в ущелье будем. Недалеко осталось.

– Там наверняка вход охраняется.

– Охранялся. Два отделения моего взвода уже в самом ущелье. Ищут, где Хафизов прячется. Без нас действовать не начнут.

– Это уже хорошо.

– Эльмурза Шуайбович, – не очень настойчиво, но вроде как бы с неодобрением сказал полковник Даррелл, – не слишком ли вы расточительны?

– Вы о чем, мистер Даррелл?

– Вы выделяете Фикретову два десятка моджахедов и рискуете остаться с совсем малыми силами. Если «краповые» пожалуют в ущелье, кто будет защищать базу?

– А что, вы хотели бы, чтобы я послал с эмиром только пять человек?

– Думаю, этого хватило бы. Вести серьезные боевые действия он оказался неспособным и с более основательными силами. Посылать с ним снова сильный отряд – это обрекать своих людей на бессмысленное уничтожение.

– Не совсем с вами согласен. Отряд, который сможет вести бой и отнимет у противника время темноты, – это не бессмысленная жертва. Вот пять человек посылать – совсем другое дело. Это бы значило одно – я стремлюсь избавиться от самого Фикретова и от тех пятерых людей, которых посылаю на верную смерть. На бесполезную смерть, поскольку они не дадут нам выигрыша во времени, потому что будут уничтожены очень быстро. А нам необходимо дождаться рассвета, и тогда уже мои снайперы смогут работать в полную силу, а их у меня восемь человек, и все отличаются хорошей скорострельностью и точностью стрельбы. И на вооружении у снайперов есть даже одна финская «КСК» [18]. В светлое время я сам бы пригласил «краповых» в ущелье. Чтобы ни один из них отсюда не ушел.

– Не понимаю сути ваших рассуждений.

– Двадцать один человек, что здесь остались, – тоже большая сила. Кроме всего прочего, Фикретов, по моим подсчетам, при выходе из ущелья столкнется с джамаатом Саида. Вместе с Саидом возвращается еще десять моджахедов, опытных бойцов из числа местных жителей. Они прекрасно знают местные горы и могут хоть на свету, хоть в темноте передвигаться с закрытыми глазами. Итого у меня в распоряжении будет целый взвод. Равные то есть силы с «краповыми», которым необходимо еще сюда добраться. По дороге к ущелью эти спецназовцы обязательно понесут потери. А если я пошлю с Фикретовым пять человек, что эти люди смогут сделать? Только погибнут без славы, и все. Они не смогут бой навязать, не смогут задержать «краповых» надолго. И такого серьезного эмира, как Фикретов, я потеряю.

– Пока он себя никак не зарекомендовал, – возразил Даррелл.

– Это в ваших глазах. А в моих, когда я знаю его прошлое, он очень авторитетный эмир. С этим даже мои моджахеды согласятся. И я не вижу здесь даже вопроса для обсуждения. Когда мне понадобится совет, полковник, я его у вас спрошу. Договорились?..

Эмир Хафизов, кажется, даже рассердился на полковника. Но и сам Даррелл хорошо понимал, что ему, хотя и носящему воинское звание, тем не менее человеку почти не военному, давать в боевой обстановке советы такому опытному эмиру, как Эльмурза Шуайбович, не стоит. У эмира своя голова на плечах, и он лучше знает местную обстановку.

– Я едва ли смогу подсказать вам что-то дельное… – Как опытный психолог, полковник прекрасно понимал, как ему вести себя с эмиром. И эти действия оказались верными.