Группа особого назначения - Нестеров Михаил Петрович (книги онлайн полностью txt) 📗
Сидоров отчаянно вспоминал вчерашний вечер.
Женщина снова покачала головой.
– В шапке вроде бы похож, но…
Шеренга вздохнула с облегчением. Но не все. Кое-кто хотел, чтобы именно Сидоров оказался преступником.
Больше ни на кого шапку не примеряли.
И вдруг школьников буквально сразило предложение завуча привести сюда и девочек.
– А что, – высказался парень с фотоаппаратом, – это мысль.
Вот это да! Вот это девочки! Наши девочки! И такая взрослая тетя!
Татьяна отчего-то смутилась, когда, покидая зал, мальчики смотрели на нее несколько странно. Да и девчонки, входя в спортзал, поглядывали на нее с опаской.
– Вот эта очень похожа, – сказала Татьяна, останавливаясь возле старосты 3-го «А» класса.
«Я?!!» – староста вспыхнула. Она не успела опомниться, как на нее надели шапку.
– Ты можешь улыбнуться? – спросила ее женщина.
Девочка отрицательно замотала головой. Вот если только через силу и со слезами на глазах.
– Да, очень похожа, – снова произнесла женщина. – И ростом подходит.
– Козлова! – строго сказала завуч. – Ты пойдешь с этими людьми. Тебя сфотографируют. – И добавила от себя: – Может быть, ты будешь сниматься в кино.
Девчонка обмякла. «Ну попадись мне этот Сидоров! – мстительно сверкнула она глазами. – Наговорил всякой похабщины».
– В «Ералаше»? – робко спросила староста.
Наталья Аксенова с дочерью прохаживались вдоль палаток вещевого рынка. Ольга действительно была рослой девочкой, в десять лет всего на голову ниже матери.
– По-моему, – сказала Аксенова, – у тебя была вот такая куртка.
– Мама! – Ольга жевала резинку, то и дело надувая пузыри. – У этой на рукавах полосок нет.
– Я что-то не помню, чтобы на твоей куртке были полоски.
– Не ты же ее носила. – Сегодня у Ольги был маленький праздник, мать сама пришла в школу и отпросила ее с занятий.
– Будете мерить? – осведомился вконец продрогший продавец. От сильных порывов ветра ткань палаток оглушительно хлопала, алюминиевые каркасы сотрясались и готовы были сорваться с места. Такая погода привычна зимой, но, когда в ноябре морозы за двадцать, да еще с ветром, холод пробирает до костей. Определенную роль тут играло самовнушение; внуши сейчас тому же продавцу, что сейчас январь, он вмиг перестанет трястись от холода.
– Нет, спасибо. Нам нужна куртка с полосками.
– Вот с полосками, – предложил парень.
– Нам нужна красная, – отказалась женщина.
– Вот красная с полосками.
– Мы хотим короткую.
«Сами вы не знаете, чего хотите, – скривился продавец, провожая клиентов ленивым взглядом. – Стопроцентно ничего не купят. Пешеходы». Мимо прошла женщина, торгующая хамсой, и парень остановил ее. Еще купил у нее стакан относительно горячего кофе.
Наконец в предпоследней палатке Аксеновы нашли то, что искали. Ольга надула очередной пузырь и тронула мать за руку:
– Вот такая куртка была у меня.
– Ты уверена? – спросила Наталья.
– С тобой хоть никуда не ходи! Конечно, уверена.
– Не разговаривай таким тоном с матерью! – строго выговорила Наталья.
Продавщица тут же сняла куртку с плечиков.
– Как раз ваш размер.
– А меньше нет?
– Зачем вам меньше? – удивилась продавщица. – Сейчас молодежь носит все чуть великоватое.
– Нам надо впритык, – сквозь зубы, теряя терпение, произнесла Аксенова-старшая. Прилипчивые торгаши начали действовать ей на нервы. И она искренне удивлялась, почему среди них не видит своего мужа, который так же легко мог вывести ее из себя.
Женщина пожала плечами: «Покупатель всегда прав». Порывшись в огромном полиэтиленовом пакете, нашла нужный размер.
– Будете мерить?
– Обязательно, – отрезала Наталья.
Ольга едва влезла в куртку: руки по локоть торчат из рукавов, полы едва закрывают пупок.
Аксенова обошла вокруг дочери.
– Ну как? – осведомилась Ольга.
– Нормально, – заявила мать. – Снимай.
– Что, будете брать?! – изумилась продавщица.
– Представьте себе! – В голосе стоматолога просквозило неприкрытое хамство. – Мы будем брать. Да еще заплатим деньги. Кстати, сколько стоит куртка?
– Для вас я сделаю скидку, – с готовностью отозвалась продавщица. Она положила куртку в пакет и долго смотрела вслед покупателям. Потом резонно подумала: «Может, не себе купили?»
Ира Козлова, слегка смущенная вниманием взрослых, стояла посередине комнаты. На ней новая куртка, на голове вязаная шапочка. Короткие полусапожки, в которых она пришла, решили оставить при ней. И уже в который раз она исполняла дурацкую, на ее взгляд, просьбу улыбнуться.
Овал лица у девочки был Санькин, такой же курносый нос, даже разрез глаз. Но вот подбородок был не Санькин: по сравнению с ним у Ирины он был слегка удлинен.
– А ну-ка положи руку на подбородок, – попросил Аксенов. – Как будто ты задумалась. Но продолжай улыбаться. Такая задумчивая улыбка.
«Режиссер, – ухмыльнулась Наталья. – Кинопробщик».
Следователь повернулся к Кавлису.
– На фотографии сходство будет очевидным, – заверил он и обратился к девочке: – Ирочка, иди на кухню, Оля тебя угостит чем-нибудь. Вас я тоже попрошу оставить нас, – сказал он Ириной маме.
Вместе с Ириной Козловой пришла ее мать. Пришлось пригласить ее, чтобы все было сделано официально, с соблюдением законности. Естественно, Козлову-старшую в интересах следствия попросили не распространяться. И Козлову не надо было заверять, что ее дочь может оказать помощь следствию, она поняла это, едва взглянув в удостоверение майора юстиции Аксенова.
Проводив Козловых взглядом, следователь продолжил:
– Итак, сходство будет очевидным. Что-то скроет изображение на экране телевизора. Нам важен сам факт показа фотографии, особо вглядываться никто не будет. Главное – это сама информация, одежда, общее сходство, которое известно только нам. Я думаю, это не только проскочит, но и пройдет на «ура».
– Да, ты прав, – ответил Николай. – Сделаем несколько снимков, выберем наиболее подходящий.
– Естественно, не один.
– Так, стоп, – Кавлис, вспоминая, нахмурился. – На Санькину куртку я приколол эмблему «беркутов». Мне кажется, стоит повторить. У меня есть свой знак.
– Это мелочь, но, думаю, не помешает. В какой-то степени, если похитители обратили внимание на эмблему, это будет выглядеть более чем убедительно.
– А они могут поинтересоваться, откуда у мальчика такой знак? – спросила Татьяна.
– Вряд ли, – ответил Николай. – Красивый, но строгий значок. На обороте фамилия обладателя и год вручения. Я не думаю, что его будут досконально изучать.
– Да, – подтвердил Аксенов, – сейчас почти вся молодежь носит значки. Вот на одном парне я видел традиционное «Ай лав ю» с красным сердечком. На другом: «Кончил мимо, гуляй смело».
– Вот, – Наталья всплеснула руками. – А я все удивляюсь, откуда моя дочь черпает подобные выражения. Оказывается, от собственного папаши.
– Ну, – протянул Аксенов, – может, она и слышала что-то, но вряд ли ей понятен смысл.
– Да уж не бойся. Чехлы надувать не будет.
– Какие чехлы? – не понял муж.
– Которыми ты последнее время очень редко пользуешься, – поддела его женщина. – На языке молодежи так называются презервативы. К твоему сведению.
– Надо записать, – неожиданно смущаясь, пробормотал следователь. – Ну что, начнем работать? – спросил он эксперта. Сам Аксенов торопился; на Краснодонской, где погибла Елена Окладникова, его ждала следственная группа. Пока там работал его помощник Прокопец.
А еще Аксенов задумывался над следующим фактом. Странно или нет, но, кроме Радеева, никто из жителей Новоградской области не опознал Виктора. Только по этому факту можно было сделать вывод, что Виктор не местный. Он молод, у него должны быть родственники, знакомые, соседи. И неужели хоть кто-то из них не видел передачу и не узнал его по фотографии? Вряд ли. Передача пользовалась у новоградцев успехом. И Виктора нельзя было отнести к категории граждан без определенного места жительства. У него на руке были дорогие часы, фирменная куртка – правда, потерявшая былой лоск, то же самое относилось к ботинкам. Да и кто пойдет на убийство бомжа, какая порядочная деловая женщина станет водить с таким знакомство. А его не просто убили, за ним охотились. Рана на его ноге оказалась примерно месячной давности; извлекли пулю, определили оружие, из которого она была выпущена, отметили характерные следы на оболочке от нарезов канала ствола, запустили в работу.
