Ответный удар - Рясной Илья (книги .txt) 📗
— Значит, ключевую фигуру мы установили правильно.
— Теперь лишь бы не дали отбой.
— Не дадут. Они разогнались на всех парах. Их пьянит запах быстрой победы. Как у нас с силами?
— Мы вытащили в Москву под разными предлогами около сотни офицеров спецназа, — сказал Залыгин. — Должно хватить на то, чтобы отработать с ФСБ.всю имеющуюся информацию. Заодно проведем мероприятия по чеченским базам террористов, в том числе и на территории Азербайджана, как планировали.
— Не слишком?
— Все спишется после нейтрализации основной угрозы. Мы должны напомнить нашим врагам, что мы еще существуем и что рано нас сбрасывать со счетов.
— Послезавтра у нас и денек будет, — Логинов подошел к шкафу, вытащил две рюмки, налил немножко коньяка. — Ну что, генерал, за успех.
— За нашу победу.
Звякнули хрустальные рюмки.
— Итак, окончательное добро на заключительную акцию получено, — сказал Эдвард Ривкин.
— Я в курсе, — недовольно произнес Уайт.
— Не вижу радости.
— Эдвард, я знаю эту страну не хуже вас, — не хотелось Уайту говорить эти слова, но на этот раз он не сдержался, не помогла его легендарная выдержка. — Здесь есть некая мистика, которая не дает догнуть ее до конца. Ее не удалось уничтожить ни полякам, ни/шведам. Не смогли ее добить и большевики в семнадцатом году. Почему вы думаете, что нам это удастся?
— Никакой мистики, Артур. Пепси-кола, видеомагнитофоны и голливудские грезы сделали то, что не сделал Гитлер со всеми своими ударными бронегруппировками.
— Сделали ли?
— Механизм включен. Никто не в силах его остановить.
— Мы играем с огнем. Сила в этой стране бесполезна. Мы столько лет двигались к мягкому и полному контролю. А вы хотите ускорить события. План удастся, но это еще не значит, что он пойдет на пользу. Сколько раз самые блестящие наши планы в конечном итоге оборачивались против нас.
— Не обернутся. Вы сомневаетесь в том, что добить эту страну — миссия Америки?
— Честно?
— Честно.
— Сомневаюсь. — Уайта уже несла нелегкая вперед, и он решил выговориться.
Ривкин улыбнулся и с любопытством посмотрел на резидента.
— Мы получим мир, полный самых жестоких проблем, раздираемый войнами, с которым мы не будем знать, что делать.
— Артур, вы говорите серьезно? Вы — профессионал высочайшего уровня. Неужели вы всерьез считаете, что такие комариные укусы, как рост международного терроризма, локальные войны, расползающаяся по миру русская преступность и рост исламского фундаментализма, который отныне некому сдерживать, что-то значат по сравнению с главной задачей — уничтожением России? Это уничтожение не просто стратегического противника. Россия — другой тип цивилизации. Инопланетяне. Она опасна для нас, как никто другой, уже самим своим существованием. И Трумэн, и Рейган, и многие другие понимали это прекрасно. И они боролись вовсе не с абстрактным коммунизмом. Они боролись с этим типом мироустройства. Боролись с Империей. Боролись с русскими. С их верой. С их ценностями. Эта нация не имеет перспективы. Они роют себе могилу собственными руками. Мы лишь немного им помогаем.
— Да.
— И, кстати, наши методы куда более гуманны, чем те, на которые рассчитывали наши предшественники. Вспомните план «Тройян».
Уайт помнил план. И готов был в целом согласиться с Ривкиным. В послевоенное время большинством американских политиков владело маниакальное желание разделаться с Советами. Так бы и случилось, если бы русские не надрывали свою экономику и не затягивали пояса, достигая военного паритета.
В 1945 году на японские города Хиросима и Нагасаки обрушился ад ядерной бомбардировки. Тысячи и тысячи мирных жителей в мановение ока превратились в черные тени на стенах разрушенных домов. Никакой необходимости в этой акции не было — Япония уже не представляла опасности, война с ней заканчивалась. Ядерные удары явились демонстрацией мощи перед бывшим союзником и новым противником США — Союзом Советских Социалистических Республик. В том же сорок пятом в разработанной военной доктрине большое внимание уделялось концепции первого удара по России. Первоначально планировалось, что стратегическая авиация забрасывает ядерными бомбами двадцать российских городов. Эти планы с годами корректировались, но суть не менялась — массированная атомная бомбардировка промышленных объектов и городов. В 1948 году по новому плану «Чариотир»
В первые дни войны планировалось сбросить на семьдесят советских городов сто тридцать атомных бомб, из них восемь — на Москву, семь — на Ленинград. Жилые районы, Кремль, архитектурные памятники, купола церквей — все должен был смести ядерный смерч, а в последующие два года планировали взорвать еще двести ядерных бомб на территории СССР. «Первая фаза атомного наступления, — говорилось в директиве, — приведет к гибели двух миллионов семисот тысяч человек и в зависимости от эффективности системы пассивной обороны повлечет за собой еще четыре миллиона жертв».
3 сентября 1949 года бомбардировщик «Б-29» ВВС США , совершавший плановый патрульный полет в северной части Тихого океана, при заборе проб воздуха обнаружил повышенную радиоактивность. Через неделю у разведки США не осталось сомнений — в России испытана атомная бомба. Так окончилась монополия США на самое мощное оружие в истории человечества. В Вашингтоне воцарилась паника. Американцы рассматривали возможность немедленного развязывания войны против русских и установили дату начала боевых действий — 1 января 1950 года. По плану «Тройян» на головы русских должен был свалиться новогодний подарок от дяди Сэма в
Виде трехсот ядерных бомб и двадцати тысяч тонн обычных бомб. Но план все же не выполнили. В своем докладе начальник оперативного управления штаба ВВС Андерсон писал: «ВВС США не способны полностью выполнить все воздушное наступление, задуманное по плану „Тройян“, и обеспечить противовоздушную оборону на территории США». Вопрос о войне на некоторое время отодвинулся, а с испытанием термоядерного оружия СССР в августе 1953 года снят — ведь впереди замаячила угроза тотального взаимного истребления.
