Месть - Эхерн Джерри (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

Антонио Бернарделли, несмотря на всю свою усталость, никак не мог заснуть крепко. Очевидно, ему снился кошмар, он стонал и ворочался во сне.

Дэвид Холден встал, он был почти полностью раздет, за исключением чистых подштанников, которые ему одолжил святой отец; он направился к двери небольшой комнаты, которую им выделили на двоих с Бернарделли.

— Спи, Антонио, — сказал ему Дэвид, вложив в свои слова всю возможную уверенность и ободрение, и Бернарделли перевернулся на другой бок и затих.

Холден вернулся к кровати, взял одеяло и, закутавшись в него, взял свою «Беретту», последнюю пачку трофейных сигарет, трофейную зажигалку и вышел в небольшой коридор.

Он направился к крыльцу, чуть не потеряв по дороге одеяло, и вздрогнул от неожиданности, заметив одинокую фигуру; человек сидел на перилах крыльца и курил трубку. Холден потянулся за пистолетом, и лишь потом узнал в сидящем отца Карлоса.

— Доктор Холден. Вам тоже не спится?

— Ну-у…

— В прошлый раз, когда он приезжал сюда, было то же самое. Жестоко с моей стороны было поместить вас в одну и ту же комнату. Очевидно, во сне он не так уверен в себе, как когда бодрствует.

Отец Карлос напоминал Холдену персонаж из «Одинокого ковбоя», святого отца-миссионера, за исключением того, что отец Карлос был моложе. Он носил коричневую рясу и шапочку монахов-франсисканцев, как и тот старик-миссионер, и в голосе его звучало то же спокойствие, та же подкупающая искренность.

— Как вы можете жить здесь?

— Я не понимаю, сеньор.

— Как вы можете жить в этом мире, где всем правят Инносентио Эрнандес и Ортега да Васкес, они же решают судьбу всех и каждого? Они здесь властны над жизнью и смертью любого человека.

— Я каждый день имею дело с жизнью и смертью, но я имею дело и с жизнью после смерти. Я разговаривал с Эрнандесом. Он в большом страхе за свою бессмертную душу, как оно и должно быть. Он отказывается ходить на исповедь, но зато обеспечивает безопасность нашей церкви. Я не поддаюсь на его уловки, не сдаюсь. Он боится меня. И зря, я не хотел бы, чтобы меня боялись.

— Он будет убит.

— Убийство — это не ответ на все вопросы, доктор Холден.

Холден плотнее завернулся в одеяло, ночь была холодной, и сел на перила на противоположной стороне низенького крыльца. Он склонился к ступеням, положил пистолет на крыльцо у своих голых ног, затем закурил сигарету, положил пустую пачку и зажигалку на перила. Дым согревал легкие, вызывал знакомые ощущения.

— Каков же ответ, святой отец? Я уже давно бросил попытки решить этот вопрос самому. Я с нетерпением жду, когда вы просветите меня.

Отец Карлос рассмеялся.

— В таком случае, вы обратились не по адресу. Я стараюсь направлять людей, настолько, насколько мне это удается, со всем возможным смирением. Если бы у меня были ответы на все земные и небесные вопросы, я, видимо, занимал бы священный папский престол в Риме… — и он перекрестился, затем рассмеялся. — Если бы я полагал, что знаю все ответы, я, возможно, был бы Господом Богом, или Дьяволом, или и тем и другим. Но я не один, не второй и не третий. Я готов выслушать любого, будь он католик или нет, где угодно — или здесь, или там. — Он кивнул по направлению к маленькой церквушке, стоявшей ярдах в семидесяти пяти за домом. — Господь Бог не знает различий в вероисповеданиях, доктор Холден.

— А что, Господь Бог хочет, чтобы я позволил такой твари, как этот Эрнандес, и дальше разгуливать по белу свету?

— А кто сказал вам, что Господь Бог избрал вас орудием своего возмездия?

Холден так зашелся смехом, что чуть не подавился дымом от сигареты.

— Вы здраво рассуждаете, святой отец, у вас ясный ум.

— По-моему, у вас тоже, иначе вы, прежде всего, не стали бы задаваться такими вопросами, ведь так?

— В точку.

— Вот именно. Скажите мне, сеньор, вам стало бы легче на душе, если бы вы знали, что ваши враги убиты, мертвы?

— У меня очень много врагов, отец Карлос.

— Но если бы все они исчезли с лица земли… — он улыбнулся, его лицо было лишь очень смутно видно в тусклом свете луны и огня его трубки, — вы были бы счастливы?

— Был бы я счастлив, если бы погибли люди? Пожалуй, нет. Но и сейчас я несчастлив. У меня на родине люди, мужчины и женщины, честные и очень смелые, сражаются и погибают, но тем не менее война продолжается, и конца ей не видно. Эрнандес и Ортега де Васкес поставляют наркотики, продают их, а на эти деньги финансируют войну.

— Но что, доктор Холден, если убийство будет стоить вам вашей души, бессмертия вашей души?

Дэвид Холден затянулся сигаретой.

— Я не знаю. С трудом могу представить себе, чтобы это стоило мне больше, чем я уже заплатил.

— Я читал о вас в газетах и журналах. Ваши жена и сын, и обе ваши дочери погибли в начале той войны, которую вы сейчас ведете, так?

Внезапно Холден почувствовал сильный жар и почти полностью скинул с себя одеяло, теперь оно прикрывало лишь его ноги, на случай, если кто-нибудь из женщин, из двух монахинь, или девочка, еще не спит.

— Да, они погибли, — наконец еле слышным шепотом ответил Холден.

— Сможет ли убийство вернуть их вам?

— А сможет ли убийство предотвратить гибель других невинных людей, святой отец?

Отец Карлос засмеялся.

— Логично. Безукоризненная логика. Тем не менее мне вспоминается лозунг пацифистского движения шестидесятых годов. «Что, если правительства объявят войну, а воевать никто не придет?» Вот о чем я хочу вас спросить. Можете ли вы, проявив огромную отвагу и мужество, сложить свое оружие, как то, что лежит на полу у ваших ног, и принять святую проповедь любви, и заставить других принять ее, следуя вашему примеру?

Дэвид Холден обдумал слова отца Карлоса. Он спросил:

— Святой отец, если бы Христос шел по дороге и увидел, как воры и убийцы убивают и грабят бедного несчастного прохожего, неужели он не остановился бы и не стал бы действовать?

Отец Карлос ничего не ответил.

— Если бы эти воры и убийцы, в своем ослеплении и помутнении сознания, не узнали бы и соответственно не испытали бы благоговения перед Его Божественной силой и продолжали бы творить зло, неужели Христос не вмешался бы? Я не имею в виду, что ему следовало бы призвать гнев Господень на их головы, возможно, ему просто следовало бы вмешаться как обыкновенному смертному?