Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Соболев Сергей Викторович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Сергею сковали руки сзади наручниками и уложили в прогулочном дворике лицом на землю. Караулить его остались двое охранников, один из которых был вооружен «кипарисом». То ли из-за холодного дождичка, то ли из-за пережитого Анохина сейчас колотило так, словно с ним приключился жестокий приступ тропической лихорадки.
Хотя ему сейчас было, мягко говоря, хреново, он все равно ни о чем не жалел. Прошло, наверное, минут десять, прежде чем он смог прийти в себя и обрести возможность рассуждать более или менее здраво и логично.
Он подумал о том, что уголовники, наверное, смогли как-то сговориться между собой. Или во время прогулок, или во время еды… Не только Анохину, но и остальным, по всей видимости, не очень-то нравится то, что здесь происходит. Да, вроде бы они все находятся в зоне. Но здесь нет ни общих казарм или привычного вида бараков – или все же есть? Нет ни отрядов, ни «локалки», ни промзоны, ни утренних построений и вечерних проверок… Да и других зэков, кажется, кроме литерных, здесь больше нет ни души. Зато есть базары о СПИДе, расстрел перед строем, навороченная больничка, где врачи проделывают над литерными какие-то опыты. И то, что их здесь кормят на убой – а это истинный факт, очень даже настораживает…
Блатные, очевидно, несколько дней приглядывались к местным порядкам, а потом всполошились. Ладно бы, в штрафной изолятор местный Хозяин их закрыл, но здесь ведь что-то совершенно другое. Они явно не рассчитывали на такой поворот, Клещ и его бродяги, к которым в кировской пересыльной примкнул братишка Крюк. В «девятке» они чувствовали бы себя более вольготно, нежели здесь, благо зону всегда «подогревали»… Да, питание там не столь изысканное, но для таких, как Клещ или Шлепа, доппайка всегда найдется. Ни тебе «косячок» раскурить, ни почифирить в тесном кругу где-нибудь в теплой каптерке после отбоя. У тех же вохровцев можно водку прикупить, пусть даже за пять номиналов. А у этих, местных… кроме пули в лобешник, похоже, больше ничего не допросишься.
Вот таков, наверное, был ход их мыслей в последние дни. Может, пробовали законтачить с местными вертухаями, но это дохлый номер. Маляву отсюда… да хоть в ту же «девятку» отослать тоже непросто. Но ведь надо как-то сообщить о себе тому же смотрящему по «девятке»? Разнести плохие вести о бедствующих в каком – то «особом лагпункте» бродягах. По всему Вятлагу, а то и за его пределами. Попросить о помощи и поддержке, благо на их незавидном месте может оказаться любой из племени зэков…
Выбор пал на Шлепу, как на самого ловкого – надо быть истинным фокусником, чтобы пронести сюда, в этот особый лагпункт, хотя бы ту же половинку опасной бритвы.
Мыслили они, судя по всему, обычными уголовными понятиями. Шлепа попишет «солдата» Леху, его за это деяние выдернут из зоны и этапируют в областную крытую… Ну а там он уже найдет время и способ раскидать малявы по нужным адресам.
Ход мыслей Анохина был нарушен появлением во дворике каких-то новых персонажей.
– Подымите его! – услышал он уже знакомый ему властный голос. – Нет, не так… Поставьте его на колени!
Двое дюжих сотрудников охраны, взяв зэка «В-10» под мышки, приподняли его с земли и зафиксировали в коленопреклоненной позиции.
– Зачем ты это сделал, Десятый??
Крутой блондин стоял в двух метрах от Анохина; рядом с ним замерли плотный коренастый «абверовец» и один из охранников. Дождь припустил еще сильнее, барабаня по плечам, густо шлепая по стриженой макушке, стекая ручьями по лицам и плечам…
– Молчишь? Мне обо всем доложили, – сказал после небольшой паузы блондин. – Ты типа такой «добренький», да? Не позволил одному зэку зарезать другого?.. Но ты забыл, Десятый, о двух вещах. Ты забыл о золотом правиле: «Умри ты сегодня, а я – завтра». А также о предупреждении, которое было сделано всем вам несколько дней назад.
Последние слова блондин произнес, находясь уже за спиной Анохина, которого удерживали на коленях крепкие руки сотрудников охраны.
– Оставьте его! – скомандовал светловолосый гигант. – Никуда он не денется!
Чужие руки тут же перестали давить ему на плечи. Спустя несколько секунд он услышал, как «блонд» взвел пистолет. Анохин захотел встать с коленей… но не смог. Как будто парализовало его всего… Странно, но он видел теперь затылком, знал, куда вот-вот войдет пуля… но все равно ничего не мог с собой поделать, да и не хотел.
Возле самого уха громко клацнул затвор.
Анохин чуть дернулся вперед – как бы по инерции, которую ему должна была сообщить пуля, угодившая в затылок. И тут же, чисто механически выравнивая центр тяжести, качнулся, подобно маятнику, назад.
Пистолет «блонда» на этот раз оказался незаряженным…
Дмитрий Абросимов, решивший ограничиться инсценировкой казни, велел охране вернуть Десятого в камеру, а сам отправился в медблок, чтобы переговорить с Глебовым.
– Ну что, осмотрели Пятого? – спросил он, войдя в помещение операционной.
Глебов, бросив на него не слишком дружелюбный взгляд, сказал:
– Да, осмотрел.
– И что? – глядя на него через притемненные линзы очков, спросил Абросимов.
– У него свернуты шейные позвонки. Что тут можно еще добавить?.
Глебов не пригласил его присесть, и они так и остались стоять посреди помещения, друг напротив друга.
– Прежде чем предать труп земле, не забудьте кое-что из него извлечь, – напомнил Абросимов-младший.
– Этим займется мой коллега. Он изымет трансплантант.
– Ну и борзый же мужик этот Морпех… За ним все ж таки не уследили…
Что-то дрогнуло в этот момент в лице Глебова, но он все же сумел взять себя в руки.
– Вы и его застрелили, Абросимов?
– Нет, я не стал его наказывать. Может быть, в следующий раз, если он решится на нечто подобное.
Несколько секунд они стояли молча, затем Глебов, у которого при одном только виде этого человека скулы сводило от ненависти, но одновременно в душу закрадывался страх, негромко сказал:
– Послушайте, Абросимов… Вот когда вы убивали того несчастного заключенного, ночью, на плацу, перед другими литерными… У вас что, не дрогнула рука, когда вы стреляли в безоружного и беззащитного человека?
Светловолосый гигант скривил губы в презрительной усмешке.
– Нет, не дрогнула. Да будет вам известно, Глебов, тот уркаган, которого я застрелил ради острастки остальным, шел в третью ходку и был осужден за убийство… – Помолчав немного, он сказал: – Ну а вы, значит, гуманист? У вас, Глебов, руки не дрожали, когда вы проводили свои эксперименты в одном из московских роддомов? Где специально для вас, нашего «вундеркинда» и кудесника, выгородили и оснастили отдельную операционную палату и куда свезли несколько младенцев, от которых несколькими днями ранее отказались породившие их женщины? У вас не дрогнула рука, когда вы взрезали нежную младенческую кожу своим лазерным скальпелем?.
– Это неправда! – вспыхнул Глебов. – Кое-кто хотел, чтобы я это сделал, но у вас… у них ничего не вышло!
– Ну да, конечно, – хмыкнув, сказал Дмитрий Абросимов. – Но люди-то все равно погибли! Именно по вашей, кстати, вине…
Глебову хотелось наброситься на этого светловолосого ублюдка с кулаками – и будь что будет! – но он, как это было уже с ним прежде, сдержался – на самом краю.
«Держи себя в руках! – сказал себе Игорь Валентинович. – У тебя появился шанс… Да, пусть призрачный, но шанс кое-что поправить в своей жизни. Сохраняй холодную голову и думай о том, как помочь другому, а значит – и самому себе…»
– У нас образовалась еще одна вакансия. – Абросимов задумчиво потеребил рукой, затянутой в перчатку, свой массивный подбородок. – Вот что, Игорь Валентинович… Копии документов на последний этап в «девятку» все еще у вас?
– Да, у меня, – почувствовав, как у него екнуло сердце, сказал доктор. – Подобрать кого-то вместо Пятого?
– Не сочтите за труд, – кивнул Абросимов. – Передадите его данные моему помощнику; он договорится с хозяевами «девятки». И нужного человечка тут же доставят в наш сектор…
