Рокировка - Петров Дмитрий Николаевич (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Что же станется после этого с Мишей и Наташей? Наташе ничего не будет, ее, скорее всего, даже не арестуют. Вроде как не за что. Не била, не убивала, не участвовала…
Михаила могут судить. Если признают виновным, то вынесут приговор. Кстати, а в чем его обвинят? Вероятно, в покушении на убийство. Вероятно, Михаил будет все отрицать. Скажет, что просто У них с Игорем на берегу реки вышла ссора, а то Я драка, во время которой как-то случайно машина с крутого откоса рухнула в воду. А в этот момент там, как назло, оказался Игорь. Миша, конечно, очень сожалеет о случившемся и не считает себя виновным, но что он сделал? Хотел убить? Допустим, хотел, но ведь не убил же. Нанес телесные повреждения? Да, было дело. Сбросил вместе с машиной с обрыва в реку? Злостное хулиганство, но никак не покушение на убийство.
Если прокурор будет уж очень настойчив, суд наверняка приговорит Мишу к тюремному заключению. Сколько ему в таком случае дадут? Ранее не судим. По последнему месту работы характеризуется положительно. Сколько могут дать за разбитую машину и телесные повреждения? Два года? Три? Три — это максимум.
Скорее всего, он попадет под очередную амнистию, а может быть, из-под стражи его освободят тут же, в зале суда, и он преспокойно отправится домой. А если даже Михаила посадят на три года, то через полтора года могут освободить за хорошее поведение, сотрудничество с лагерной администрацией и прочие «заслуги».
Игорь все это тщательно обдумывал, лежа на больничной койке. И решил: он ничего не помнит — ни имени, ни места жительства. Документов при нем не найдено. Он не имеет никаких заявлений и просьб.
Он должен отомстить сам. Не обращаться за помощью к так называемому правосудию, а сделать все самому. После всего, что с ним произошло, он просто не сможет простить и забыть. Он не сможет быть прежним человеком. Подлость и предательство перевернули душу Игоря. Ярость душила его, но еще сильнее была обида. Он любил, он доверял, а с ним так жестоко расправились. Хладнокровно и Расчетливо, продумав все, сыграв на его любви и доверии к женщине.
Если он отомстит сам и без помощи других людей восстановит справедливость, тогда сможет нормально жить дальше и уважать себя.
— Вы знаете, доктор… -Голос его звучал глухо из-за повязок на лице. — Я не смог ничего вспомнить. Мне просто нечего вам сказать…
Доктор вздохнул и отошел от его кровати. Говоря откровенно, Иван Яковлевич считал, что устанавливать личность подозрительного больного — не дело врача. Он честно выполнил свою работу — прооперировал человека, а уж кто он такой — пусть полиция разбирается.
Полиция не замедлила с разбирательствами. В конце дня появился офицер, он выглядел несколько успокоившимся.
— Ну, — весело объявил он, — в розыске вы, похоже, не значитесь. Я проверил.
— Как вы можете это знать? — недоверчиво произнес Игорь. — Вы же не видите моего лица. Может быть, я какой-то опасный преступник и вы должны меня немедленно схватить.
— Нет! — уверенно возразил офицер. — В розыске сейчас значится много людей, но никто из них не походит на вас. Одним словом, я думаю, что вы, вероятно, с другой стороны приплыли.
И полицейский кивнул в сторону Ивангорода, что на противоположном берегу реки. С этим Игорь решил не спорить. Пусть так, он каким-то образом приплыл оттуда.
— Кстати, вы могли бы поставить по бутылке пограничникам, — пошутил офицер. — Они вас вытащили из воды, когда вы лежали без сознания и, конечно, могли утонуть.
— Поправлюсь — поставлю, — пообещал Игорь, а сам подумал, что и вправду следовало бы отблагодарить тех парней, которые спасли его. Он их не видел, только слышал голоса в машине, когда они везли его в больницу. Наверное, это были их голоса.
— Одним словом, — продолжал полицейский, — если вы не возражаете, мы переправим вас на ту сторону, как только сможете ходить. Пусть вами там занимаются власти. Может быть, к тому времени вспомните, кто вы такой и что с вами стряслось. Идет?
Поскольку Игорь молчал, офицер обеспокоенно сказал:
— Вы все равно не сможете долго здесь оставаться. Документов у вас нет, денег мало.
Кстати о деньгах. Игорь вдруг подумал о том, какими средствами он сейчас располагает. Ведь одно дело — планировать месть, а другое — иметь для этого необходимые возможности.
Для того чтобы отомстить, обычно требуется много денег.
— Мне бы хотелось получить одежду, в которой меня нашли, — попросил Игорь у полицейского. — Может быть, вещи помогут мне кое-что вспомнить.
Офицер наморщил лоб, напряженно размышляя, но, видно, это усилие его утомило, и он отодвинул решение:
— Вам сейчас все равно нельзя двигаться. Вот станет получше, мы с вами вместе посмотрим, как быть.
Минуло четыре недели. Игорь несколько раз пробовал ходить, однако сильное головокружение заставляло его вернуться в кровать. Однако через месяц он сумел пройти по коридору и вернуться обратно. Это были его первые шаги в новом мире, где он теперь жил. Это были первые шаги нового Игоря в изменившемся мире.
Когда он сумел одолеть первый рубеж — десяток метров по больничному коридору, доктор снял с его лица повязки. Другие повязки Иван Яковлевич снял раньше, а вот до лица очередь дошла только сейчас.
Игорь сидел в кресле, похожем на зубоврачебное. Медсестра разматывала бинты, осторожно снимая присохшие клочья ваты, обнажая лицо после операции, сделанной в первую же ночь. Молодая женщина взглянула на лицо пациента, но ничего не сказала. Она даже удержалась от вздоха, но по ее глазам Игорь понял, что выглядит не лучшим образом.
Доктор подошел к нему поближе и тоже внимательно посмотрел на дело рук своих. Потом он строго взглянул на медсестру, и та тут же отошла в сторону, стала что-то переставлять на стеклянном столике, греметь металлическими инструментами.
— М-да… — произнес Иван Яковлевич хмуро. — Зажило отлично. Как на собаке. Вот что значит молодой и здоровый организм. Была вместо лица сплошная рана, а через месяц все зажило. Молодец…
Непонятно было, к кому относится определение «молодец» — к Игорю или к самому доктору, который так замечательно сделал операцию.
