Ликвидатор - Тамоников Александр Александрович (книги хорошего качества TXT) 📗
– Не пропадай, – говорит товарищ и похлопывает меня по плечу.
– С меня бутылка хорошего вискаря. Как-нибудь навещу тебя, и посидим нормально, без спешки.
– Было бы неплохо. Жду.
Я сажусь в салон, запускаю двигатель, вливаюсь в сплошной поток машин, бросаю взгляд на часы. Первый пункт плана выполнен успешно. На второй и третий у меня остается чуть больше двенадцати часов.
Я возвращаюсь в Петровск.
В шесть пятнадцать вечера мой автомобиль стоит в полусотне метров от светлого БМВ. Я ожидаю появления Екатерины.
Она задерживается, и минут через пять я ловлю себя на том, что начинаю нервничать. Уж не назначил ли Семирядов дублера для ликвидации Лавровской?
Рука моя тянется к бардачку, где всегда лежит дежурная пачка хороших сигарет вкупе с дорогой зажигалкой. Я прикуриваю, опускаю стекло на ширину ладони выпускаю дым на улицу и продолжаю всматриваться в прохожих.
Наконец-то я замечаю знакомую женскую фигурку, с облегчением вздыхаю и выбрасываю сигарету. Слава богу, с ней все в порядке.
Катя отыскивает на парковке мой автомобиль, поспешно подходит и садится на переднее пассажирское место. Она опять напугана, то закрывает раскрасневшееся лицо ладонями, то нервно теребит край блузки. Глаза полны слез.
– Привет, – говорит она. – Как твои дела?
– У меня все в норме. А ты, похоже, опять не в форме?
– Трясет весь день. Хожу, оглядываюсь по сторонам, шарахаюсь от каждого резкого звука.
– Знаешь, что можно посеять без семян?
– Что?
– Панику. Пожалуйста, возьми себя в руки. Нам нужно спокойно проанализировать проблему и найти оптимальный выход из этой крутой ситуации.
– Считаешь, он есть?
– Поверь, выход есть из любой ситуации.
– Даже из такой?
Я киваю и говорю, что попадал и в худшие передряги.
– Верю. Что ты намерен делать дальше?
– Для начала ты пересядешь в свою машину. Затем мы на двух автомобилях заедем за Дашей и снова отвезем ее к твоим знакомым. Ей лучше пока оставаться у них.
– Хорошо. Что потом?
– Поедем к тебе, сварим кофе, поговорим о жизни. А около одиннадцати вечера я отлучусь до утра. Ты проводишь меня до калитки, вернешься в дом, хорошенько запрешь дверные замки и ляжешь спать.
– Ты вернешься? – спрашивает она, отчего-то переходя на шепот.
– Надеюсь.
Даша сдана на руки Вишняковым. Катя осталась дома. Я намеренно не тороплюсь расставаться с ней, выпиваю три чашки крепкого кофе в ожидании, пока на город опустится ночь, и в одиннадцать двадцать выезжаю в сторону поселка Восточный.
Управляя машиной, я постоянно посматриваю на часы. Полночь – для начала операции рановато. С другой стороны, пока доеду до поселка, пристрою машину в укромном месте, прозондирую обстановку. В общем, будет нормально.
Глядя на трассу, я продумываю действия, размышляю, и вдруг коварная, просто-таки сумасшедшая улыбка растягивает мои губы. Я даже злобно хохочу в голос. Если бы я сейчас находился в лесу, то эхо этого дикого смешка непременно пронеслось бы между древесных стволов и пару раз вернулось бы обратно.
Почему я смеялся?
А потому, что в голове об опустевшую сферу черепного свода билась паскудная мысль:
«Неплохо бы прикончить Семирядова как-нибудь изощренно. К примеру, ректально. За все его пакостные проделки и за то, что водил меня за нос».
Я решил, что удирать нет смысла, и неторопливо, экономя силы, поплыл навстречу преследователям. Но и они оказались неглупы. Эти ребята знали о наличии у меня оружия и разошлись в стороны. Потом, приблизившись на расстояние прицельного выстрела, мальчики стали использовать мою тактику – нырять и передвигаться под водой.
Прикрывая рукой глаза от прямого света, я щурился, но своевременно приметить их появление на поверхности все равно не мог. Только услышу всплеск, повернусь, нащупаю взглядом голову и подниму пистолет – цель снова исчезает.
«Ладно, – решил я. – Тогда и мы поступим по-другому».
Вода в реке, протекавшей через Петровск, была отвратительно мутной, но, по крайней мере, не безнадежно черной. Я погрузился в нее с головой. Теперь автомобильный свет, наоборот, помогал мне. Он пронизывал верхний слой воды, и я смог бы различить темные человеческие силуэты с четырех-пяти метров.
Я двигался наугад, изредка всплывал, прочищал легкие и вновь нырял, держа пистолет наготове.
На одном из специальных занятий по стрельбе инструктор произнес интересную фразу, накрепко засевшую в моей памяти: «Один выстрел под водой способно произвести любое оружие – и хорошее, и плохое. Плохое после разового применения смело выбрасывайте – второго выстрела его ствол не выдержит. Хорошее еще послужит».
Мне позарез требовался этот единственный выстрел. Во-первых, я не был уверен в исходе поединка. Работа в сухопутных странах Азии и Африки не научила меня бороться за жизнь в воде. Во-вторых, я понятия не имел, сумею ли добраться до берега. Не знал и того, что ждет меня там.
В тот момент я старался не думать о дополнительных охранниках Вити Макеева, подтянутых к набережной, о привлечении к поиску и задержанию подразделений полиции. О том, что где-нибудь в паре километров уже взревели моторы скоростных катеров, а все прибрежные улицы прочесываются пешими и автомобильными патрулями.
Мне было не до этого. Потому что сейчас, находясь под водой, я заметил размытое темное пятно, приближавшееся ко мне со стороны маяка.
Привычного громкого звука от выстрела под водой не было. Вышло нечто похожее на резкий щелчок с последующим секундным шипением. После этого темное пятно перестало увеличиваться в размерах и медленно двинулось к поверхности.
«Уже лучше! Он серьезно ранен и мне уже не противник», – подумал я, вынырнул и осмотрел пистолет.
Мне сразу стало понятно, что с этой минуты я безоружен. Кожух-затвор так и остался в заднем положении. Разбираться с куском металла я не стал, попросту пустил его на дно. Какая разница, закончились в нем патроны или же заклинил механизм? Надо было готовиться к решающей встрече. Она, похоже, назревала.
Вернувшись в дом, Катя заперла дверь, налила в бокал глоток виски и без сил упала в кресло.
«Удивительная закономерность, – поражалась она, глядя в пустоту. – Стоит в моей жизни появиться нормальному достойному мужчине, как тут же начинаются проблемы. Ну почему в только что зародившиеся отношения, такие теплые и обнадеживающие, обязательно должны вмешаться жуткие замыслы каких-то отвратительных темных сил?!»
Ладонь женщины нащупала на столике пачку тонких сигарет. Щелкнула зажигалка, и сизый дымок потянулся к приоткрытому окну.
«Все подруги-ровесницы замужем и счастливы. Некоторые успели родить по второму и даже по третьему ребенку. Я тоже была счастлива, пока не вмешались эти проклятые силы. – Пепел с подрагивающей сигареты упал на столик мимо пепельницы. – Мне нравились немногие мужчины и больше всего, конечно, погибший муж.
Станислав нравится. Даже очень! В нем чувствуются мужское начало, сила, достоинство, ум. Он надежен. С ним можно ничего и никого не бояться.
Но сложится ли у нас? Слишком уж опасную он выбрал себе профессию – эти ужасные убийства.
Станислав, конечно, не киллер в привычном понимании этого слова. Он офицер, его обязанность – выполнять приказы. Стас был совершенно уверен в том, что работает на пользу общества, очищает его от всякой скверны. Но, как ни крути, он убивает людей. Да, к этому его готовило государство и все же…
Наверное, сейчас ему очень тяжело. Он узнал, что его использовали в личных интересах и заставили убить ни в чем не повинных людей. Стас никогда не простит себе этого. Даже если словом не обмолвится, то до конца будет жить с этим чувством вины. Это невыносимо. А как ему помочь? На этот вопрос у меня ответа нет, по крайней мере пока».
Екатерина поднялась, потушила в пепельнице окурок, открыла настежь окно и вдохнула прохладный ночной воздух.
