Убить в себе жалость - Нестеров Михаил Петрович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Больше напугать ее никто бы не смог, даже начальник, который постоянно грозился выгнать ее за то, что она разрешает путейцам выпивать в своей будке.
Яцек удовлетворенно кивнул, вслушиваясь в слабый фон работающей радиостанции, которая на треть виднелась из нагрудного кармана его рубашки. Он пододвинул стул и, указывая глазами на телефон и кнопки пульта, еще раз предупредил:
— Не вздумай, — он говорил отрывисто, не повышая голоса, отчего казался еще страшнее. В очередной раз поймав утвердительный немой ответ переезжчицы, Андрей передал по рации:
— Пятый — Лисе. Канарейка в клетке.
Поглядывая на дорогу, он развернул часть амуниции путейцев — яркую безрукавку, которую до этого держал в руке. Одеваясь, снова обратился к женщине:
— Если кто из рабочих заглянет, не выводи меня из себя и гони в шею.
Оганесян услышал долгожданную информацию от Рожнова и немедля шагнул в магазин, возле которого слонялся уже больше часа в компании Яковенко, входящего в состав департамента. В шутку Норик называл агента по спецпоручениям тыловой крысой, тот знал в лицо каждого из группы Олега Шустова, но, конечно же, к особо деликатным заданиям не допускался.
Как и положено, в кармане Яковенко лежало удостоверение капитана ФСБ, в его задачу входило страховать Оганесяна в случае непредвиденных обстоятельств, как офицер ФСБ он в состоянии на месте бескровно разрешить любую ситуацию.
Упор делался именно на человека с кавказской внешностью, а кроме Оганесяна в департаменте "чурок" не оказалось.
Недавно открывшийся магазин назывался довольно просто: "Стройматериалы", подконтрольный местному авторитету по кличке Пирог. Недавно пироговская братва имела трения с выходцами с Кавказа, гости выискивали вновь открываемые магазины, предлагая "крышу".
Так было всегда. Два-три года назад коммерсантам не давали житья казанцы, они упорно наезжали, стараясь первыми сделать предложение, и в этом случае имели беспроигрышный вариант получить откуп. Местным коммерсантам так и так нужна защита, но иметь ее в другой республике — перспектива не из лучших. Поэтому кто не успел обзавестись своими и получал предложение от татар, спешно исправлял ошибку. Дальше — простейшая комбинация, которая виделась грубым сговором бандитов обеих республик. Забивалась "стрелка", казанцы заявляли на фирму свои права, местная братва признавала их и предлагала откуп, который впоследствии делился поровну, и гости искали новых лохов. Обычно средняя фирма попадала на сумму, равную пяти "Жигулям".
Сейчас ситуация изменилась, наездов со стороны пришлых стало намного меньше — это от того, что бизнесмен пошел грамотный: регистрируя свою фирму в местной администрации, уже имел гарантии надежной защиты.
Норик успел отметить, что ассортимент в магазине богатый, все вокруг блестит от хрома, никеля, позолоты. Он давно определил цель и шагнул к продавцу — парню лет двадцати пяти. Не обращая внимания на покупателей, Оганесян довольно громко, с преувеличенным акцентом спросил:
— Нормально работа идет, брат?
Парень насторожился, пожал плечами и ответил утвердительно. Покосился на телефон: в экстренных случаях он знал, куда звонить, ибо инструкции знал назубок. Сейчас как раз такой случай: директор в командировке, его зам уехал на базу, а девочки из бухгалтерии ничем не помогут.
В дверях всегда стоит охранник, у входа на склад — тоже, но и у них свои полномочия, которые превышать не рекомендовалось. Пьяные или хулиганы — это их дело. Кроме знакомого всем телефона, звонить можно в "Скорую помощь", в пожарку, но ни в коем случае по 02.
На всякий случай продавец все же ответил:
— Да, нормально.
— А "крыша-то" у вас есть?
Ну так он и знал…
И ответил утвердительно.
— Да, есть. — Был бы на месте зам, продавец отослал бы кавказца к нему.
— Кто такие?
Парень мог ответить, но впоследствии получил бы от братвы по репе. Поэтому он пожал плечами и смотрел на край наплечной кобуры, как бы невзначай открывшейся под легкой курткой кавказца.
— Могу позвонить, — паренек остановил руку на полпути к аппарату и, видя, что кавказец остался спокоен, снял трубку. Прошли секунды, и трубка перешла к Норику.
Несколько фраз, и Оганесян, бросив взгляд на бродившего по залу Яковенко, ленивым голосом осведомился:
— Откуда я знаю, по телефону что угодно можно сказать… Ну нет, брат, в магазине базара не получится. Советский район хорошо знаешь?.. Так вот, встретимся на переезде, возле железнодорожного вагончика, там, метрах в ста, пост ДПС, так что волноваться вам нечего… Нам тоже… Мы подкатим на "девяносто девятой".
Безотказно сработала устоявшаяся уже психология братков. Они постоянно были начеку и могли приехать на стрелку быстрее брандмейстеров, но время назначено и негоже появляться раньше срока — потеряется престиж. Конечно, сам Пирог не явится, в его команде есть кому решить подобный вопрос. Однако Рожнов и не рассчитывал на появлении Пирогова, ему хватит обычного бригадира.
И Оганесян очень точно поставил разговор, в нужном месте выдержав паузу, чтобы предложение о встрече прозвучало от пироговских, затем отказался от явно непригодного для "стрелки" места и получил право назвать свое, отказаться от которого было трудно.
Был еще вариант, когда собеседник мог предложить приемлемый вариант, в таком случае Оганесяну требовалось сказать решающее слово, которое он берег напоследок: где это? мол, мы не местные, хорошо знаем только район возле рынка.
Что касается личности Пирога, тот имел тесный контакт с местными цыганами, торговал наркотиками и только до некоторой степени попадал под определение секретного Указа о ликвидации. Но для "подставы" такая кандидатура вполне годилась.
Норик передал трубку продавцу и направился к выходу.
По идее, он мог напороться на пироговских во время разговора с продавцом, окажись те случайно в магазине. Тут большой беды не было, Норику полагалось сообщить, что он, конечно, человек не маленький, но сейчас он один, "побазарить" можно в вышеназванном месте. "Засланного казачка" устроил бы даже тот вариант, при котором пироговцы предложили бы подвезти его к месту "стрелки" — и всем было бы спокойно.
Вслед за Нориком "Стройматериалы" покинул вздохнувший с облегчением агент Рожнова по спецпоручениям.
Путь Алексея Бурдасова пролегал через переезд. В силу своей профессии ему бы никогда не придерживаться системы, хотя особых поводов для беспокойства у него не было: то ли успокоился уже, то ли почувствовал себя совершенно безнаказанным.
Милиция территориального ОВД, где Бурдасов контролировал пищевой рынок, — куплена на корню, и железнодорожный переезд косвенно относился к тому же ведомству, так как заправляли там совместно с сотрудниками милиции на транспорте. Примерно в ста метрах от шлагбаума находится пост дорожно-патрульной службы, постовые не отдают честь бригадиру, когда тот проезжает мимо, но приветливо кивают. За переездом уже другая территория, но путь по ней недолог: мимо общественной бани и здания строительного управления к недавно возведенной, мягко говоря, коробки, отделанной ракушечником, внутри которой скрывался необыкновенно уютный зал роскошного ресторана. Там от часа до трех обедает бригадир Бурдасов. Последнее время он приезжал на американском люкс-седане "Акура" в сопровождении двух телохранителей, один из которых выполнял роль водителя.
Сегодня Бурдасов выехал с территории рынка без пяти час. В этот раз будка ДПС пустовала, патрульные с автоматами наперевес столпились возле грузовика, и никто не кивнул ему — ни свирепо, ни приветливо. Прошло совсем ничего, а криминальный авторитет досадливо поморщился: шлагбаум у переезда опускался, сопровождаемый предупредительным непрерывным звоном.
"Что б выехать на полминуты пораньше…" — покачал он головой.
