Скованные намертво - Рясной Илья (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Закончив печатать справку, Аверин переиначил ее и за час написал статью «Гуманные упыри». Под псевдонимом. Изложение мыслей на бумаге затягивало его все больше и больше.
На следующий день Аверин укатил на два дня на совещание сотрудников уголовного розыска в институте повышения квалификации в Домодедове. Выступали первые люди Главка и МВД. Была устроена выставка новой оперативной техники и оружия — экземпляры, которые на местах суждено увидеть нескоро, только после того, как ими затоварятся все бандформирования и бандиты опробуют их в полевых условиях. Вернувшись вечером домой, нос к носу во дворе столкнулся с Наташей, выходившей из своей машины.
— Слава, куда ты, сукин сын, делся? — она цепко взяла его под локоть.
— Был в командировке.
— В командировке он. А девушка соскучилась. Все глаза на крылечке выплакала.
— Какая девушка?
— Дурак. Это я про себя.
— А. Ну, пошли…
Наташа была в своем репертуаре. Она притащила три бутылки марочного вина и собиралась их осушить до последней капли. Спорить с ней в таких случаях бесполезно — в этом Аверин убедился на практике. Так что все пошло по обычному сценарию. Наташа рассказывала какие-то истории о мужском коварстве и изменах, жаловалась на своих прошлых любовников и мужей. С Авериным она говорила вполне откровенно. Он ловил себя на мысли, что закопал в землю один из главных своих талантов — исповедника. Никто лучше него не мог сочувствующе слушать исповеди. Потом Наташу опять повело ругать «проклятый совок».
— Жду не дождусь — через неделю в Италию. Поехали со мной.
— На какие шиши?
— На мои.
— Ага. Я альфонс?
— Да ладно тебе… Сволочи вы все, мужики, — она опрокинула стакан вина, вздохнула.
— Ладно, я пошла спать. Можешь присоединиться.
Отказываться он не собирался.
Когда она привалилась к нему жарким и желанным телом, запел дверной звонок — протяжно и противно.
— Что за черт, — выдохнул Аверин.
— Кого нечистый принес? — раздраженно произнесла Наташа.
— Не знаю.
Он подошел к двери и посмотрел в глазок. За дверью ждала Света. Он устало прислонился лбом к стенке. И принял волевое решение — никого нет дома.
— Кто? — спросила Наташа.
— С работы.
Эта объезженная и прокатанная ложь срабатывала безотказно. Помнится, несколько недель назад то же самое он говорил Свете, только в тот раз перед дверьми стояла Наташа.
— Ну и что теперь? — осведомилась Наташа.
— Не будем открывать. Этот вечер наш.
— Да? — Наташа подозрительно посмотрела на него. Ей тоже вспомнилось, как она стояла перед дверью, и в душу закрались подозрения. — Баба там?
— Да что ты.
— Врешь… Ты же бабник. Посмотри на себя. Бугай здоровый. Руки, как грабли, а лицо наивно-трогательное. Ей-Богу, вызываешь материнские чувства. И никто из женщин не строит на тебя далеко идущие планы. Ты хорошо устроился, Слава.
— Все-то ты фантазируешь.
— Фантазирую? А вот сейчас посмотрим.
Она поднялась, Аверин попытался ее удержать.
— Не суетись. Заметят, что здесь, и мне тогда придется тащиться на работу.
— Врешь, Аверин.
Она вырвала руку и подошла к двери. Он поморщился, представив, какая сейчас будет сцена. Он терпеть не мог сцен. А кто любит проблемы, возникающие с женщинами, особенно когда число дам сердца переваливает за определенную цифру?
— Никого нет, — сказала Наташа. — Ушли.
— Ну вот видишь.
Света, будучи человеком интеллигентным, не стала трезвонить полчаса и бить каблуком в дверь, как это делала в прошлый раз Наташа.
— Когда-нибудь ты жестоко поплатишься за черепки женских сердец, которые ты походя разбил, — она навалилась на него и укусила за ухо.
И они растворились друг в друге…
Заканчивалось горячее лето девяносто третьего года. Продолжалась политическая истерия, разрастался конфликт между ветвями власти. В средства массовой информации просочились данные о деле Дадашева. Живо припомнили, что вице-президент Руцкой был знаком с ним, и это расценили как факт коррупции, хотя глава пушкинской мафии знавал многих крупных чиновников. А корреспонденты одного желтого листка разнюхали, что в записной книжке Акопа Дадашева есть телефон начальника Московского областного РУОПа генерала Карташова. Это тоже преподносилось как свидетельство очевидных связей преступного мира с правоохранительными органами и тоже было ложью. Карташов действительно контактировал с Дадашевым, но лишь как с потерпевшим по делу о похищении его дочери. Вообще к Карташову у прессы возник нездоровый интерес. Был растиражирован миф о существовании тайной организации «Белая стрела», состоящей из представителей милиции и госбезопасности, которая занимается отстрелом преступных авторитетов. В руководители этого тайного ордена почему-то опять записали Карташова.
Политические скандалы сыпались как из рога изобилия. Генеральный прокурор вошел в Верховный Совет России с представлением о возбуждении уголовного дела в отношении вице-премьера Шумейко, в действиях которого усматривались признаки злоупотребления служебным положением. Был произведен обыск у министра печати Михаила Полторанина. Власть, которая недолго правила на Руси, уже проржавела, покрылась коррозией коррупции, ее разъедали взятки и всеобщая растащиловка. В Санкт-Петербурге был взорван катер, на котором совершал прогулку серый российский кардинал, загадочная и зловещая фигура российской политики Геннадий Бурбулис. По случайности никто не пострадал.
Криминальный мир жил своей обычной жизнью. Привычно лилась кровь. Волки продолжали драть друг друга без жалости и без остановки. Взрывались машины, валились сбитыми кеглями продырявленные автоматными очередями тела. Гибли воры и бандиты, хозяева фирм, казино. Происходили покушения на депутатов и чиновников. В лефортовском следственном изоляторе скончался Сво — старый и уважаемый вор в законе, за плечами он имел тридцать четыре года заключения, в конце восьмидесятых годов был одним из региональных кураторов воровского союза честных арестантов, руководившего ворами в колониях и на воле. Полгода назад его задержали в Москве с автоматом, который используется только западными спецслужбами, — где он его взял, одному черту известно. Почил в бозе один из старых столпов уголовного мира, одна из мощных фигур, который сумел найти себя и в перестроечное время.
Время от времени вспыхивали массовые беспорядки. В Астрахани, после того как в результате затеянной кавказцами перестрелки было ранено несколько человек и один погиб, местные потребовали выселения горцев, устроив образцово-показательный погром рынка. Во Владимирской колонии прошел бунт. Спецназу пришлось применить оружие, погибли шесть заключенных. В Москве вновь обострились отношения кавказских и славянских преступных бригад. У кинотеатра «Казахстан», в котором расположился автомобильный салон, произошло сражение между славянами и чеченцами. Хозяин автосалона обратился к одной из преступных группировок, чтобы его защитили от наезда чеченцев. В результате двое чеченцев и трое русских погибли.
В Нижнем Тагиле во время очередных выяснений отношений с кавказским элементом братаны захватили следующий на ремонт танк «Т-90» и отправились на нем на разборку. Этот случай не привел к каким-то серьезным последствиям: разборку загасили и залпы башенных орудий не прозвучали, но он явился символом — для мафии теперь нет преград.
К главным сенсациям августа, несомненно, можно отнести расстрел родного брата Отари Квадраташвили Амирана — известного вора в законе, члена Союза писателей России, бывшего карточного шулера. Амиран с одним из лидеров казанской группировки самарским вором в законе Бешеным в тот день отправился в офис фирмы «Водолей», что на Якиманке. Фирма стояла под чеченцами. Чеченские боевики расстреляли преступных авторитетов, попытались скрыться, но под днищем их машины взорвалось самодельное взрывное устройство, один из киллеров был убит, другой ранен. Отари, сраженный гибелью брата, самого дорогого для него человека, произнес: «Довольно крови. Хватит мести». И эти слова обошли все газеты.
