Час волка - Дышев Андрей Михайлович (книги онлайн полные TXT) 📗
– Цыть! – прикрикнул я, хотя камера не воспроизводила звука и голос никак не мог помешать наблюдению.
Общий план. Темные кусты на переднем плане. Строй становится все более редким. Чем дальше от объекта съемки, тем слабее игра. Воины занимаются кто чем хочет… Вот он!
Я отчетливо увидел Геру. Он стоял на камне, глядя поверх голов на полководца и скользящую по рельсам тележку с камерой. Руки на затылке сцепил в «замок». Крест – под ногами в траве. Рядом никого.
Камера пошла влево. Снова строй, головы, копья, вино…
Я оторвался от окуляра.
– Доволен? – спросил Кочкин. – И из-за этого надо было…
– Заткнись, – попросил я, снова опуская голову.
Пошло второе панорамирование. Все то же самое: Крекс, белый конь, солдаты, ликование, постепенно затухающее на правом фланге. Снова наплыв. Чье-то бронзовое лицо, серьга в ухе, спина, перетянутая кожаными ремнями. Вправо, вправо, еще…
Камень, на котором минуту назад стоял Гера, был пуст. Сверкнул серебрянкой крест в траве. Смутное движение. Кусты. Тени…
– Назад! – крикнул я, не отрываясь от окуляра.
Кочкин стал отматывать назад. Я убрал его руку с кнопки и, напрягая зрение, до боли вжался в резиновое кольцо. Пустой камень. Куст. Лицо человека, мелькнувшего в углу кадра…
– Стоп! Назад!
Кочкин громко вздохнул, включая перемотку.
– Медленнее можно сделать?
– Можно, – буркнул Кочкин.
– Как остановить кадр? Покажи кнопку, я сам!
– Ты мне камеру сейчас запорешь… Вот сюда нажимай. Только не сильно!
Я должен был остановить в кадре лицо того человека. Он появлялся всего на мгновение, но я обязательно должен был его зацепить!
Медленно поплыл строй. Я затаил дыхание и слегка надавил на кнопку остановки кадра, как на спусковой крючок снайперской винтовки. Вот пустой камень. Вот крест. Куст. Смазанная тень. Лицо!
Я вдавил кнопку, едва не крикнув от азарта. Поймал! Лицо замерло в углу кадра, и я смог его рассмотреть. Конусовидный шлем на голове, черная кучерявая борода, торчащие в стороны усы, как стрелки часов, показывающие четверть десятого… Я его узнал. Это был тот самый «турок» с охапкой хвороста, которого я нечаянно толкнул.
– Все? – спросил Кочкин.
Я ничего не ответил, вышел из машины и быстро пошел по склону вверх, где уставшая от безделья массовка пила вино, курила и играла в карты. Я вел себя так, словно находился в магазине одежды и выбирал подходящий костюм: всматривался в лица, крутил парней за плечи, если они стояли ко мне спиной, склонялся над спящими и чиркал над ними зажигалкой. На меня мало обращали внимание, мое поведение оставалось в рамках приличия актерской тусовки.
Когда я прошел уже больше половины строя, то почувствовал на себе чей-то взгляд. Прикрывая глаза от яркого пламени костра, я огляделся и увидел быстро удаляющуюся в темноту фигуру «турка». Перепрыгнув через костер, я кинулся следом за ним.
«Турок» побежал. С каждым мгновением темнота вокруг нас становилась все более плотной, и я, расталкивая актеров, оказавшихся на моем пути, помчался вдогон изо всех сил.
Он оказался хорошим атлетом. Расстояние между нами уменьшалось не так быстро, как мне того хотелось. «Турок», часто перебирая своими короткими ногами, ловко прыгал с камня на камень, стремительно приближаясь к зарослям терновника на краю обрыва. Мне стало ясно, что если он добежит до кустов раньше меня, то я его потеряю. Как назло, я споткнулся и спикировал на камни. Боли я не почувствовал, тотчас вскочил и вновь устремился за «турком». Кажется, я разбил себе лоб, и кровь стала заливать лицо. Машинально сорвав с себя парик, я вытер им лоб и отшвырнул окровавленный «скальп» в сторону.
«Турок» стал выдыхаться. Выжимая из себя все силы и моля бога, чтобы он расчистил передо мной путь, я медленно приближался к убийце. Раздался треск веток – «турок» вбежал в заросли, и мгновение спустя колючие жесткие ветки хлестнули меня по лицу. Я уже слышал тяжелое дыхание и улавливал тяжелый запах чужого пота.
– Стой, дурак! – задыхаясь, произнес я. Нас разделяло меньше двух метров, развязка была близка.
Он начал кричать, чувствуя, что я вот-вот вцеплюсь ему в спину. Спасибо кольчуге – она защищала мою грудь и плечи, но по лицу терновник стегал плетями. Боль была страшная; вторя «турку», я зарычал, поднял руки, готовясь прыгнуть на него и свалить на землю. Я уже вытянул вперед руку; мои пальцы, как тиски, готовились скомкать ворот безрукавного камзола «турка», пауком заползти на его шею и, как змею, сдавить с такой силой, чтобы не чувствовать, как пульсирует артерия.
Я сжался пружиной, готовясь к последнему прыжку, как вдруг раздался треск, грохот падающих камней и короткий крик «турка». Плотные заросли неожиданно расступились, и мне в глаза брызнул тусклый свет серебристой дорожки, поделившей море пополам.
Схватившись за покрытый шипами ствол, я остановился на краю обрыва. Вниз еще сползала «сыпучка», катились булыжники, гулко ударяясь о землю, методично накатывали волны, разбиваясь о прибрежные камни и с шипением уходя в песок.
Я свесился вниз, но луна, изредка появляющаяся из-за туч, была слабым фонарем, и я ничего не разглядел, кроме отблеска воды.
– Эй! – позвал я, прислушался и осторожно надавил ногой на камень, ступенью выступающий над обрывом. Камень с легкостью выскочил из своего гнезда, как косточка из абрикоса и, увлекая за собой гравий и песок, покатился вниз.
Вряд ли «турок» перехитрил меня и спрятался где-то под козырьком обрыва. Зацепиться на этом «живом» склоне, где камни держались в шлаковой крошке на честном слове, да еще в темноте, было невозможно. Вероятно, убийца, не заметив обрыва, спикировал вниз, на прибрежные камни.
Только сейчас я почувствовал, что мое лицо, исцарапанное терновником, было мокрым от крови. В одежде Странствующего Рыцаря присутствовал один большой недостаток: не было рукавов, которыми так удобно вытирать лоб, нос, губы. Не кольчугой же это делать, в конце концов!
Щадя себя, я медленно пошел вниз вдоль обрыва, аккуратно отводя кровожадные ветки в стороны. Кто этот человек? – думал я. Тот самый, кто толкнул Лебединскую под колеса, кто писал мне письма, кто называл себя Лембитом Лехтине? Значит, он актер, участвовавший в массовке? И, не придумав ничего лучшего, выбрал фамилию главной героини – Марты Лехтине?
Обходной путь вдоль обрыва был слишком долгий. Мне надоело пытать себя терновыми иглами, и, увидев относительно пологий песчаный язык, похожий на аварийный трап, я встал на него и, делая огромные прыжки, вместе с тоннами песка полетел вниз.
Приземлился я благополучно. Выплевывая песок и отряхиваясь на ходу, я пошел к морю, стараясь держаться ближе к стене обрыва. Свет луны, вовремя выглянувшей из-за туч, выдергивал из темноты причудливо искривленные стволы сосен и огромные валуны. Под моими ногами пронзительно шуршала галька. По мере приближения к воде я шел все медленнее, внимательнее всматриваясь под ноги.
Наконец я увидел его. «Турок» лежал на склоне, головой вниз, раскинув руки и ноги в стороны. Тело его было наполовину присыпано шлаковым песком и мелкими камнями. Длинный подол камзола, изорванный колючими кустами, напоминал тростниковую набедренную повязку.
«Турок» был мертв. Я стащил его вниз и положил на большой плоский камень у самой воды. Похоже, что при падении он поломал себе все, что можно было поломать, в том числе и основание черепа. Шея его оказалась вывернутой так, что бородатое лицо было повернуто к небу, в то время как тело лежало животом вниз.
Преодолевая отвращение, я склонился над трупом и посветил огнем зажигалки. Полуприкрытые, присыпанные песком глаза смотрели на меня. Правый край длинных усов свесился к подбородку. «У вас ус отклеился», – мысленно сказал я покойнику и двумя пальцами потянул за жесткую щетинку, похожую на кисточку. Верхняя губа мертвеца издала чавкающий звук, легко расставаясь с усами. Я кинул их в воду и смелее схватился за бороду. Борода отрывалась хуже, медицинский клей «БФ» сопротивлялся. Если бы он был жив, подумал я, ему было бы больно.
