Господа офицеры - Зверев Сергей Иванович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«Получились, боюсь, совсем другие кадры, снятые с аэроплана», – мрачно подумал шеф имперской разведки, вчера получивший из Эрджиша донесение о том, что Дергунов поднимался с камерой на «Фармане» и заснял сверху панораму городка и той местности, что городок окружает.
Вера Холодная была, как многие люди искусства, увлекающейся натурой. Заговорив о Дергунцове, она стала вспоминать различные подробности съемок, сравнивать Владислава Юрьевича со вчерашним неумехой, который камеру-то увидел два дня тому назад, рассказала Фредериксу о своем фотопортрете работы Дергунцова.
– Ах, он так талантлив! И превосходный профессионал, мне трудно работать без Владислава.
– А вот, кстати, как давно вы работаете, точнее, работали с Дергунцовым? – спросил министр.
– Чуть больше года.
– И сколько фильмов сняли вместе?
– Три. Но почему вас это интересует? – удивилась актриса.
– Любезнейшая, поверьте, не праздное любопытство тому причиной. Есть у меня основания расспрашивать вас, – улыбнулся Фредерикс. – Я так понимаю, что работать с вами – большая честь. Да не смущайтесь вы, вся Россия знает Веру Холодную. В осознании человеком того, что он умеет делать нечто лучше всех, и в его законной гордости таким обстоятельством я лично ничего дурного не нахожу, сам такой. Участвовать в съемках ваших фильмов – это возможность прославиться. Это престиж и профессиональный рост. И неплохие деньги, верно? Из этого следует, что просто так, с улицы, в вашу съемочную группу не попадешь, нужны солидные рекомендации. Сударыня, душевно прошу вас, припомните, кто рекомендовал вам Владислава Дергунцова?
– И припоминать нечего, – пожала плечами актриса. – Фридрих Шварценберг. Последние три моих фильма более чем наполовину финансировал он. Фриц поставил условие: снимать будет оператор, которого предоставит он. Я поначалу возмущалась такой бесцеремонностью, а потом согласилась. И не прогадала. И все же, зачем вам нужно это знать? Кстати, о несчастном Фрице: вы так и не ответили, когда его выпустят. В чем он виноват? Только в том, что родился немцем? Это ведь произвол, ваше высокопревосходительство!
– Ну, с какой стороны посмотреть, – растянул губы в улыбке Канкрин, неожиданно вмешиваясь в разговор. – Можно и этак, а можно и так. В том, что немцем родился, не виноват. А вот в том, что являлся резидентом германской разведки в Петрограде, – очень даже. Именно поэтому его вчера и задержали. Боюсь, сударыня, что вы никогда не увидите больше господина Шварценберга.
Актриса была ошеломлена:
– Что?! Какой резидент? А вы, милостивый государь, кто такой?
– Резидент – это, как бы вам попонятнее... Это главный шпион. Начальник над шпионами. А я, изволите ли видеть, шпионов ловлю. Я, собственно, хотел услышать из ваших прелестных уст подтверждение того, что это именно Шварценберг распорядился взять господина Дергунцова в съемочную группу. То, что Дергунцов блестящий профессионал, меня нисколько не удивляет: немцы превосходно обучают и готовят своих агентов. Да, увы – он тоже шпион, но рангом пониже. Вы еще не поняли? Вас, любезнейшая, использовали втемную. Именно благодаря вам Дергунцов попал туда, куда должен был попасть по заданию своего шпионского начальства. Да еще не просто, а опосредованно, после просьбы князя Сергея Голицына... Князя Дергунцов тоже подвел. У нас есть все основания предполагать, что публикация в «Петроградском листке» – довелось прочесть? – дело рук вашего оператора. А материалы для нее он раздобыл, каким-то образом обманув доверие князя Сергея. Голицын – воин, офицер, человек чести, – Канкрин тяжело вздохнул. По роду своей деятельности он редко сталкивался с порядочными и благородными людьми. На его долю выпадали в основном мерзавцы. – Князь Сергей не привык к человеческой подлости и коварству. Таких, к сожалению, хитрому и опасному негодяю, коим является господин Дергунцов, легко обвести вокруг пальца.
Слушая Канкрина, граф Фредерикс лишь печально кивал и сочувственно вздыхал, глядя на Веру Холодную.
Актрисе же чуть не стало дурно, пришлось двум действительным тайным советникам ее успокаивать, а то до обморока могло дойти. Ох уж эти артистические натуры!..
– Боже мой! Ведь это я виновата! Но вы ведь арестуете негодяя и все исправите? И с князем Сергеем ничего страшного не случится?
– Да что вы, голубушка! Не казнитесь вы так, никто вас не обвиняет ни в чем, эти мизерабли кому хочешь голову заморочат. Поймает Александр Георгиевич негодяев, – ласково приговаривал министр. – Все будет хорошо. Я уверен!
Вот все что угодно можно было расслышать в его фразах. Надежду. Сочувствие. Понимание. Но только не уверенность.
– Я был счастлив познакомиться с вами, мадам, – Канкрин почтительно поклонился, поцеловал актрисе руку. – Но сейчас нам пора прощаться. Нас с господином министром Двора ждут неотложные дела. Вас отвезут домой на том же авто. Я прошу вас никому не рассказывать о том, что вы здесь услышали. Вы ведь настоящая патриотка и не захотите принести вред России? Вот и славно, я рассчитываю на ваш ум, скромность и порядочность. И не стоит так тяжело переживать случившееся, все образуется.
...Фредерикс и Канкрин смотрели из окна министерского кабинета, как Вера Холодная садится в черный лимузин графа. Канкрин тяжело вздохнул, повернулся к хозяину кабинета:
– С вами, Владимир Борисович, я лукавить не стану. Дела обстоят донельзя плохо. Я получил от своего сотрудника при штабе Юденича донесение. Голицын отправился в диверсионно-разведывательный рейд в тыл турок. С целью уничтожить их супергаубицу, а попутно попытаться уточнить: все же есть там лагерь наших военнопленных или нет. По моим оперативным данным, лагерь существует. Мало того, похищенный черкесами великий князь, возможно, сидит именно в этом лагере! О результатах рейда Голицына я пока ничего не знаю, следующее донесение из Эрджиша я получу лишь сегодня вечером. Но я не слишком надеюсь на то, что Голицыну удастся разрешить эти сложнейшие задачи. Скорее всего, князя Сергея ждет неудача. Во многом еще потому, что Голицын взял в свой рейд Дергунцова! К тому времени негодяя еще не раскусили, тут мои подчиненные дали маху.
– Ай-ай-ай, – совсем поник Фредерикс. – Предупредить князя Сергея мы не можем... А предатель до сих пор с ним, ставит небось палки в колеса... Если они вообще еще живы.
– Если они погибли – это еще не худший исход дела, – печально отозвался граф Канкрин. – Потому как Дергунцов успел снять наши позиции вокруг Эрджиша с воздуха. И если эти снимки попадут к туркам в руки... Одного не могу понять, почему турки не спешат заявить нам, что великий князь в их руках? Ведь это огромный козырь, который способен изменить положение на турецком фронте. А тут еще и «Большая Берта». У нас же нет ни одного козыря против них.
– Знаете, Александр Георгиевич, я, вопреки здравому смыслу, верю в Голицына, – проникновенно сказал Фредерикс. – Он остался жив. Он что-нибудь придумает!
29
