Партизан.Ру-2 (СИ) - Антонов Георгий (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Жульё достало, — отозвался виновато Домкрат. — Сказали, семьдесят тысяч — и тачка моя. Так хотелось Каролину прокатить, чтоб на своей…
И ты семьдесят тысяч выиграл? — недоверчиво покосилась на него Хельга.
Ну, выиграл. Так я ж им говорю, давайте, я машиной возьму. Нет, упёрлись жлобы…
Хельга согнулась от беззвучного хохота. Домкрат поглядывал на неё озабоченно, полагая, что это истерика. Лишь поднявшись в квартиру, она пришла в себя настолько, чтобы объяснить наивному Домкрату непонятые им принципы розыгрыша суперприза. После чего успокаивать пришлось уже Домкрата. Каролина привычно пошла набирать воду в джакузи. Хельга, балуясь, пальцами расчёсывала ему дремучие патлы. И только Тайсон, устроившись уютно с пивом возле телевизора, казалось, источал глубочайшее довольство вполне удавшейся жизнью.
ГЛАВА 4
Виталий Иосифович Кузякин владел в этом городе всем. Ну, или, так скажем, почти всем. Ему принадлежала крупнейшая в области агрофирма по выращиванию и переработке свинины — «Барабеково.» И агрокомбинат по возделыванию картофеля, овощей и прочей ботвы под гордым названием «Красновоздвиженский», тоже принадлежал ему же. Не говоря здесь о сети мясокомбинатов, газет, депутатов ОЗС, земельной недвижимости на сотни га, и прочих мелочах. Империя! К слову сказать, губернатор Шукляев принадлежал ему же — хотя Виталий Иосифович и числился у него по бумагам в первых замах. Ну, да что там бумаги — подотрись и выкинь! Был ещё, правда, Борис Бодунов — этот раскинул по городу свою паучью сеть продуктовых супермаркетов… По реализации в розницу Кузякинской продукции населению. Тот ещё тихушник, и тоже женат на еврейке. Московской. Бухает в меру. И вообще, всё в меру. Чем бесит. Отчасти, так скажем, свой человек. Хотя… Однажды некий немецкий путешественник, герр Карпенштоффель, которого нелёгкая занесла в наш славный облцентр, ознакомившись с некоторыми цифрами, всплеснул в удивлении коротенькими ручками:
Как так? Если герр Кузякин умирать, этот прекрасный город оставайс совсем без еды? Один этот уважаемый господин кормиль весь область? Экономически нецелесообразно! Пфуй!
Но к чёрту Карпенштоффеля. Если бы эти немцы что-то понимали в русской протяжной душе! Виталий Кузякин, при всём его видимом могуществе, был, в первую очередь, пассивным педерастом. Да, да, им, вам не померещилось, читатель. Тем, кого в местах исправительных именуют «петухами», и чьё место там, в силу исторически сложившейся иерархии, жёстко определено. А именно: «у параши!» А потом уже он был — олигархом, зампредом, завзятым авиапутешественником, тихим алкоголиком, средним нумизматом, плохим мужем и никаким отцом. И всё это — благодаря Мухрявому. О, Господи, как уже достал этот Мухрявый!
… Юный Виталя в золотые горбачёвские не терялся, как некоторые, а ковал себе денежку, не отходя от кассы — а если точнее, от прилавка ночной камеры хранения на Чебоксарском жд вокзале. По три-четыре ящика водяры за ночь — и жизнь играла всеми красками распускающегося капитализма! Карты, девки… Ну, а два ствола — это уже было попозже. На зоне. Мухрявый — а теперь уже и не вполне Мухрявый, а просто Муштаков Сергей Сосоевич — гаркнул, выныривая из бассейна:
Мальчишки! Кузякина качать — и в воду!
Стайка молоденьких мальчиков из подтанцовки столичной группы «Ласковый мой», веселясь и шлёпая друг друга по ягодицам, кинулась исполнять приказание. Пьяный Кузякин, наглотавшийся хлорированной воды, вынырнул, отдуваясь:
Сергей Сосоевич! Однако…
А что это, Виталя, с сыном твоим, Филиппом? — огорошил вопросом Мухрявый. — Совсем не следишь. Пора диплом сдавать — а он где-то по девкам?
Сергей Сосоевич! А ваше-то, извиняюсь, какое дело?
Да так, Виталя… В общем, и никакого. Преемственность жалко нарушать. Невестка вот твоя, Ксения, волнуется: подай да подай ей Филиппа. А дядя Серёжа — не господь Бог. Где я ей возьму Филиппа, если он от неё свалил? Фельдман, тесть твой, перхотью трясёт — мне весь кожаный салон затряс! Ты, Виталь, разобрался бы с сыном. Всё же — родная кровь.
Ладно, Сергей Сосоевич, с сыном я разберусь. А вот что-то нашего карлы давно не видно.
Свят-свят! — закрестился, брызгая водой во все стороны, Мухрявый,-
Ты, что ли, не слыхал ничего?
Да вы что? Неужели грохнули? Такой был забавный…
Виталя, ты бы не бухал столько. Тут в городе события — а ты вообще не в курсах. «Забавный!» Не-ет, карлу нашего на улице нашли. Пирожком подавившись. Вроде, случайность. Но я на экспертизе настоял — всё ж, человек не чужой. И оказалось — пирожок-то был домашний. Не общепитовский!
Ну, у вас, Сергей Сосоевич, как бы это помягче сказать, паранойя! Пирожок не понравился. Ну, съел наш Карло пирожок, который в салфеточке с собой носил с утра… От любовника… Чушь, не грузите меня. Помер — и царствие ему небесное.
Кузякин пучеглазой жабой подплыл к краю бассейна, где ему, по щелчку пальцев, был поднесён юным мальчиком стакан с живительной влагой. Он выпил и, отдуваясь, нырнул. Под водой перевалился на спину. Пузо, всплыв, засияло под люстрами перламутровым непотопляемым глобусом.
За окном светало. Где-то, далеко за околицей, закричали петухи. Какой-такой Степан Щипан? Что им всем от меня надо? Господи, за что мне всё это?
Ну, класс, молодцы! — произнёс Князь, выслушав отчёт Хельги. — Это ж надо придумать — чтобы они сами начали друг друга валить! А теперь слушайте сюда. Наш доктор выдумал им ещё одну какашку. Если удастся — то может получиться красиво. Олежку бы нам ещё внедрить в их систему — для тотального контроля.
Ты с этим своим Олежкой обождал бы… — Хельга была настроена с утра недружелюбно. — Мент — он и есть мент. Продаст.
Ваше мнение принято, мэм. Но я бы, господа, на Столбове не хотел ставить крест. Свой человек в органах нам всяко нужен. А наш чудило картонный на Индигу запал — это и дураку ясно. Так давайте использовать по-полной то, что есть. Парень он хлипкий — но и Индига никогда не была идейным бойцом. Однако же, так получается, что работает она…
Короче, Склифосовский, — перебил Тайсон, выходя из сортира в общий зал. — Ты скажи, когда олигархов мочить будем? А про идею — это к Лимонову.
А кто это — Лимоновый? — щуря непроспавшиеся глаза, спросил Домкрат.
Да так, пидор один, — небрежно отвечал Тайсон, — с неграми на пляже баловал — застукали. Из русских тоже…
Это вроде Миклухи-Маклая? — Домкрат оглянулся на Каролину, ища в ней поддержки своей могучей эрудиции.
Ну, вроде того. Только не совсем…
Князь и Хельга криво ухмыльнулись — но как-то порознь, каждый о своём…
Светало.
А Олег Столбов, которого столь бурно обсуждали в отряде, тем временем забыл вообще обо всём. Отвезя тело Степана Щипана в город и вывалив за ларьком, он вернулся в бабы-Нюрин дом и, взяв Индигу за руку, молча увлёк её на сеновал. Утром Гришка, отводя глаза, принёс им квасу. Казалось, жизнь налаживается…
Топтун ревел и грыз решётку. А чего бы ему, собственно, и не реветь — зверь есть зверь. И условия в зверинце Джабы Папуа, если сравнивать с другими, вполне приемлемые. А то, что сторожа мясо воруют — так где у нас не воруют. Но Джаба — мужчина серьёзный, если будет перебор — можно и по сусалам огрести. Так что и сторожа не борзеют у Джабы. Медведя попросил пристроить знакомый ФСБ-шник со смешной фамилией Чаплин. Вроде бы в подарок, но «если что, то мы его заберём.» Джаба привык к таким закидонам. На то она и власть. Зато медведь роскошный — самец-трёхлеток, песня, а не медведь!
Что напрягало — так это сам Юрий Борисович. После семи, когда зверинец закрывался для посетителей, Чаплин просил оставить его с медведем наедине, и любопытный Джаба в своём фургончике мог слышать через закинутый в медвежью подстилку микрофон, как ФСБ-шник склоняет Топтуна к сотрудничеству. Связь медведя с террористической группировкой не подвергалась сомнению, но, по словам Чаплина, вину можно было искупить путём добровольного покаяния. Джаба Папуа точно знал, что он не идиот. Оставалось одно — идиоты там. Наверху. Ну, что ж, Джаба Папуа — человек разумный. Можно договариваться и с идиотами. Бизнес есть бизнес.
