Гавана - Хантер Стивен (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

– Да здравствует Большой Уиннетка! Гип-гип, ура! Голос Уолтера срывался от восхищения и преклонения перед боссом.

Игроки собрались у сетки, пожали друг другу руки, перекинулись несколькими репликами по поводу закончившейся игры и пошли к скамейкам, на которых лежали полотенца для вытирания пота.

– Я думаю, самое время выпить, – сказал Тед. – Педро, принеси, пожалуйста, мохитос. К бассейну. И скажи Мануэло: пусть не жалеет рому. Я думаю, что мы можем себе это позволить. – Он подмигнул Роджеру. – У меня хороший запас «бакарди».

– Si, senor, – отозвался пожилой слуга Теда и рысцой помчался выполнять поручение.

– Уолтер, вы не могли бы помочь ему? – попросил Роджер.

– С удовольствием, – весело откликнулся Уолтер.

– Нет-нет, – возразил Тед, – вам кажется, что вы таким образом проявляете к ним уважение. Но на самом деле вы только портите их, а потом от этого возникают проблемы. Лучше пойдем все к бассейну.

Они прошли через сад к мерцающему голубизной бассейну, расположенному позади большого дома. Мужчины уселись за стол под старой пальмой, неподалеку от свежевскопанной клумбы, живой изгороди, пестрых тропических цветов, являвших собой созданный самой природой пестрый букет, в тени огромного зонта, и Педро принес напитки. Их смешивали умелой рукой: твердый сахар был пропитан ромом, веточки мяты были почти растерты, чтобы трава могла проявить свою волшебную силу, содовая вода обильно пузырилась и играла, а кубики льда испускали холод, от которого стекло покрылось крупными каплями влаги. Ритуал мужской выпивки замечателен: спиртное ослабляет горечь, которую испытывают проигравшие, и усиливает тайное ликование победителей. Затем дневному свету явились сигары – конечно, «гавана перфекто». Они были зажжены и раскурены, после чего всех четверых окутал теплый душистый туман.

И началась болтовня, легкая, приятная и ни к чему не обязывающая: немного посольских сплетен, беглый анализ делового климата, несколько слов по поводу текущей политики и что за молодец этот новый президент Батиста, сумел взять власть в свои руки, и так далее и тому подобное...

Казалось, на солнце вдруг набежала тень. Нет, это был Педро. Он что-то прошептал на ухо Теду, и тот кивнул.

– Что ж, – сказал он, – наша беседа получилась настолько приятной, что мне очень не хочется ее прерывать. Но, увы, придется. Вы должны кое с кем встретиться. Будьте любезны, пройдите со мной. Он только что приехал.

Роджер искоса взглянул на Уолтера. «Что это значит? – говорил его взгляд. – Кто эти парни, напускающие на себя такую загадочность?» Загадочность была профессией Уолтера и Роджера. Да и сама фраза прозвучала очень странно: «вы должны встретиться», словно речь шла о какой-то сугубо профессиональной ситуации, а не об обмене любезностями после партии в теннис.

Но конечно, они оба поднялись с мест одновременно с хозяином и последовали за ним в большой дом со сверкающими полами и мраморной лестницей. «Юнайтед фрут» умела произвести впечатление. Даже El Presidente, как насмешливо называли между собой Батисту американцы, жил далеко не так роскошно, как главный управляющий этой компании.

– Сюда, пожалуйста. В библиотеку. Я на вашем месте поспешил бы. Он ждет вас.

Роджер прошел через французские двери и оказался в просторной комнате, заполненной книгами, которые никто никогда не открывал, и мебелью, созданной неведомо где, задрапированной шелками и парчой и хранившей обычный набор тех безделушек, которые собираются в домах завоевателей: бронзовый телескоп на треноге, висевшее на стене кремневое ружье, вошедшее в историю под именем «Коричневая Бесс», несколько уланских пик с вымпелами, стоявших в углу. Роджер и Уолтер заморгали, ослепленные: двери балкона были открыты, и в помещение вливался ничем не приглушенный дневной солнечный свет.

– Что ж, здравствуйте, мальчики. Да, весьма впечатляющий вид! Усталые, потные, но непокоренные атлеты, герои дня.

Роджер узнал этот голос, мысленно сказал себе: «Нет, этого не может быть!» и, прищурившись, посмотрел на мужчину, вышедшего из темного угла. Этот с виду ничем не примечательный человек был одет в простой костюм-хаки с белой рубашкой и черным галстуком. Он носил пластмассовые черные очки, обладал изрядной лысиной, был довольно высок и сухощав. Ни обаяния, ни привлекательности, ни трагизма. Лицо настолько правильное, что ни на минуту не задерживается в памяти. Он походил на продавца или мелкого, не слишком удачливого адвоката. Его имя было известно в крайне узком кругу, но зато имело в нем легендарный статус. Роджер входил в этот узкий круг. Впрочем, это имя почти не произносили вслух, и оно никогда не появлялось в печати. Как правило, этого человека называли Плановиком, поскольку он возглавлял Управление планирования, относившееся к сокрытой от людских взглядов стороне деятельности ЦРУ. Он не участвовал в сражениях «холодной войны», он сам был «холодной войной». В лицо его называли... хотя это неважно. Получалось довольно неловко, но с этим ничего нельзя было поделать. Обращение «сэр» несколько упрощало задачу собеседника, независимо от ранга последнего.

Ситуация сама по себе была крайне маловероятной. Плановик обычно работал на станции, как на служебном жаргоне именовалось посольство. И никогда не... э-э... проявлялся таким вот образом в каких-то частных домах за несколько миль от посольства, если, конечно, не предполагалось чего-то по-настоящему интересного.

– Сэр, позвольте представить вам моего помощника Уолтера Шорта.

Уолтер нервно поклонился. Он не знал, кем был этот так неожиданно появившийся тип, но даже беглого взгляда на своего внезапно посерьезневшего приятеля и начальника хватило, чтобы понять: дело чрезвычайно серьезное.

– Здравствуйте, сэр, я...

– Да, да, Шорт. Китай, не так ли? Какой-то штаб военных советников. Я не ошибся?

– Нет, сэр, я...

– Ладно. Роджер и, э-э, Шорт, присаживайтесь. Нам нужно немного поболтать.

Им оставалось только подчиниться.

– Как дела у ваших родителей, Роджер? Отец все так же преуспевает?

– Папа в полном порядке, сэр. Сердечный приступ ненадолго уложил его в постель, но мама говорит, что он уже снова взялся за работу. Этого человека ничто не остановит.

– Да, я знаю. В Гарварде мы играли с ним в одной команде. Но я никогда не был таким атлетом, как он. Интересно, помнит ли он меня? Он был прекрасным спортсменом.

– Да, сэр. Был. Он и сейчас хоть куда.

– Это чудесно. Ну а теперь к делу. Роджер, я прибыл...

– Роджер, мне записывать? – шепотом осведомился Уолтер.

– Нет-нет, нам ни к чему оставлять следы на бумаге, – сказал Плановик.

– Да, сэр, я...

– Ничего, все в порядке. Роджер, я недавно просмотрел ваши отчеты для Бюро стратегических служб [7]. Очень внушительно. Я ознакомился также с текстом вашего представления к медали. «Серебряная звезда». Очень внушительно. Вы входили в команду, которая выследила немецкого снайпера в Швейцарии. Вы убили его. Мне нравится завершенность в любом деле. А здесь не было ни малейшей двусмысленности. Вы вытряхнули ублюдка из ботинок и вернули стране кое-что из очень полезных передовых технологий. Шорт, вы понимаете, что работаете под началом самого настоящего героя войны?

– Я знаю...

– Итак, Роджер, вы были в некотором смысле охотником на людей.

Роджер проглотил слюну, стараясь сделать это как можно незаметнее. Все это было правдой, но только в незначительной степени. Он был тогда совсем мальчишкой. Всю работу проделал офицер по фамилии Литс. В самом конце, когда они убили того немца, Роджер почти все свои патроны сорок пятого калибра засадил прямиком в белый свет. Он просто выставил вперед автомат и, не целясь, выпустил тридцать патронов за три секунды. И это были все выстрелы, сделанные им во время Второй мировой войны.

– Можно сказать и так, – промолвил он вслух.

– Прекрасно. Вы, конечно же, почувствовали вкус этого занятия? Полюбили ощущение темноты неведения и постоянной опасности? Полюбили оружие и возбуждение? Полюбили охотничий трепет, удовлетворение от убийства? Ведь именно этого мы все ищем.