Посланец. Переправа - Вторушин Станислав Васильевич (читаем книги онлайн без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Илюхин был тем самым старшим лейтенантом, который собрался писать рапорт об увольнении. Вчера он последними словами ругал интендантскую службу за то, что она уже целую неделю держит солдат на сухом пайке.
— Пропивают все, сволочи, а нас кормят заржавелыми концентратами, — горячился Илюхин. — К стенке их всех ставить надо!
Беспалов даже обрадовался, что Илюхин придет сюда. Здесь он и отдаст ему овечку, с которой не знал, что делать. А батей называли командира полка. По всей видимости, он хочет услышать от Беспалова точный рапорт.
Погода в горах меняется очень быстро. Через час снежные вершины затянули белые облака, вскоре они опустились ниже, и сырая, вязкая мгла поползла по перевалу. Видимость упала совсем, и у Беспалова заныло сердце. Если боевики пойдут сейчас через перевал, их даже увидеть нельзя будет. Можно было выдвинуть Шугаева влево, а Глебова вправо от себя и таким образом расширить зону наблюдения, но Беспалов не стал этого делать. Троим двести человек все равно не остановить, а рисковать понапрасну солдатскими жизнями он не хотел. Лучше будет незаметно отойти всем, подождать подмогу и тогда наваливаться на бандитов.
Вскоре на наблюдательный пункт пришел Илюхин с тремя солдатами. Они принесли с собой ручной пулемет и две коробки патронов к нему.
— Вам, товарищ капитан, приказано идти в часть, — сказал Илюхин.
— Я это знаю, — ответил Беспалов и спросил: — Харчей не подкинули?
— Где там? — состроил кислую мину Илюхин. — Кормят одними обещаниями.
— У меня для тебя подарок, — сказал Беспалов и, повысив голос, произнес: — Глебов!
— Здесь я, — раздался из-за кустов голос сержанта.
— Я ухожу на базу, вместо меня остается старший лейтенант. Овечку презентуешь ему, пусть кормит своих солдат.
— А себе ничего не оставим? — обиженно спросил Глебов.
— Старший лейтенант с вами поделится.
Добравшись до базы, Беспалов сразу явился к полковнику Барановскому. Тот сидел за столом в расстегнутой камуфляжной рубашке, из-под которой выглядывала такая же камуфляжная майка. Полковник исподлобья посмотрел на Беспалова и неприязненно бросил:
— Ну что там у тебя, посланец? Рассказывай.
Алексея неприятно резануло слово «посланец». Утром его так назвал старик Зелимхан, теперь Барановский. «Какой я вам посланец?» — подумал Беспалов и сказал:
— Завтра большая группа боевиков пойдет из Дагестана в долину через перевал, который охраняем мы.
— Они тебе передали, что пойдут именно завтра? — съязвил Барановский.
— Мне один надежный человек сказал об этом, — ответил Алексей.
— Что за человек? — Барановский просверлил Беспалова колючим недоверчивым взглядом.
— Старик чеченец из нижнего селения. Он сегодня утром ко мне приходил.
— И ты веришь этому чеченцу? — играя желваками, подался вперед Барановский, и Беспалова обдало резким, неприятным запахом сивушного перегара. У Алексея сразу напряглись мускулы. На перевале остались люди, которых перестреляют, как воробьев, если их оставить без подмоги, а командир части вместо того, чтобы организовать эту самую подмогу, пьет водку. Он с брезгливостью посмотрел на полковника и отвел глаза.
Беспалов не знал, что час назад колонна БТР, выдвигавшаяся к ним, чтобы занять тот самый перевал, с которого он только что вернулся, попала в засаду и ее сейчас как в тире расстреливают из гранатометов боевики. Они прихватили колонну в узком ущелье, подорвали первую и последнюю машины и таким образом лишили солдат маневра. Колонну должны были охранять с воздуха вертолеты. Но в Ханкале, где базировалась авиационная часть, для боевых машин не оказалось керосина. То ли по разгильдяйству, то ли преднамеренно. В последнее время Барановский постоянно ловил себя на том, что о каждом их передвижении задолго до его начала узнают боевики. Налицо была не просто утечка информации, а самое обыкновенное предательство. Кто-то получал за это большие деньги. Но этот кто-то находился так высоко, что отсюда, из горного ущелья, до него было все равно, что до Господа Бога. В распоряжении Барановского был всего батальон, он хотел послать на выручку колонне хотя бы одну его роту, но ему запретили это делать, сказав, что колонну выручат и без него. Но Барановский знал, что не выручат, и начал возмущаться.
— Водка у тебя есть? — в ответ на его возмущения спросили в штабе дивизии.
— Есть. А что? — не поняв, смутился Барановский.
— Выпей стакан и успокойся. Не суетись. Все сделаем без тебя.
Барановский выпил не стакан, а целую бутылку. Странно, но хмель даже не ударил в голову. Он ждал последних сообщений о колонне, постоянно поглядывая на рацию. Но она равнодушно молчала. И полковник понял, что выходить на связь там уже некому. В это время и появился в палатке Беспалов.
— Чеченец, говоришь, сказал? — повторил Барановский и поднял на Алексея тяжелый взгляд. — А в честь чего это он решил так услужить нам?
Беспалов хотел рассказать о том, как ходил в селение осматривать больную девочку, но понял, что именно этого делать сейчас не следует. Рассказ вызовет только лишние подозрения.
— Старик боится, что если банда займет село, а мы начнем выбивать ее, больше всего пострадают мирные чеченцы, — сказал Беспалов. — Мы разрушим их дома.
— Раньше им надо было заботиться об этом, — отрезал Барановский.
— Значит, на перевал мы никого не пошлем? — Беспалов снова ощутил неприятный запах винного перегара, шедший от полковника.
— А если твой чеченец заманивает нас в ловушку?
— Надо учитывать и это, но мы всегда должны быть готовы к отпору, — сказал Беспалов.
— Мы-то должны, а вот наверху считают, что никто никому ничего не должен. — Барановский начал искать пальцами пуговицу на воротнике и, не найдя ее, опустил руку. — Иди, я все понял.
— Куда я должен идти? На перевал? — спросил Беспалов.
— Иди, отдыхай, — махнул рукой Барановский.
Беспалов ушел в свою палатку, лег на кровать и закрыл глаза. В голове стучало одно: «Надо как можно скорее бежать из этой армии. Она уже давно не знает, кому служит и кто ею командует». Он подумал о ребятах, оставшихся на перевале, и у него заныло сердце. Если не пришлют подмогу, они все останутся там.
Уснул Беспалов только перед утром, но почти сразу же его разбудил топот и крики снаружи. Он вышел из палатки и увидел, как на плац с оружием в руках выбегают солдаты и торопливо строятся в одну шеренгу.
— Что случилось? — спросил Беспалов пробегавшего мимо комбата Селуянова.
— Боевики на перевал вышли, — бросил Селуянов и заспешил в голову шеренги.
Беспалов растерянно посмотрел вокруг, поняв, что о нем просто забыли.
— Я с тобой, — крикнул он Селуянову и побежал вслед за ним.
Эхо в горах отзывается особым звуком, стрельба в ущелье разносится за несколько километров. На перевале шел бой, выстрелы с оттяжкой, словно огромная плетка, сухо стегали склон горы. Боевики обошли наблюдательный пункт, перевалили вершину и скатывались к селу. Маленькие черные точки человеческих фигурок, словно муравьи, спешили вниз под укрытие леса. По ним стреляли, и Беспалов понял, что кто-то из наших солдат еще жив.
Он так торопился к своему наблюдательному пункту, что несколько раз упал, ободрав ладонь и больно стукнувшись боком о затвор автомата. Ладонь кровоточила, два ребра ныли, но Беспалов, прижимаясь телом к самой земле, все бежал и бежал к спасительной скале, способной закрыть его от непрерывного автоматного огня, который вели боевики. Выстрелы неслись со всех сторон, и он не мог понять, отстреливаются ли еще его ребята или огонь ведут только боевики. Оказавшись всего в одном броске от скалы, Беспалов крикнул: «Глебов!», и это было последнее, что он запомнил в тот день. И еще запомнил выскочившую из кустов овечку с тонким сыромятным ремешком на шее, стремительно поскакавшую вниз по склону, туда, откуда раздавались оглушающие выстрелы. Беспалов словно наткнулся на невидимую стену, с разбегу налетев на которую, тут же упал на каменистую землю.
