Кроссворд для негодяев - Шахов Максим Анатольевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Куда это он? – удивленно спросил полковник.
– К духовному училищу, однако, – быстро сказал Михеич.
– Что? – переспросил Виктор. – К училищу? Стреляй, Леня!
Беляев высунулся в окно и с трех раз попал в шину «Нивы». Ее швырнуло в сторону, но Матросову удалось справиться с управлением. Зато «Нива» потеряла скорость, и расстояние между машинами сокращалось с каждой секундой. Беляев продолжал стрелять и расстрелял все оставшиеся патроны. Однако, прежде чем они ее догнали, «Нива» с разгона врезалась в металлические ворота училища.
Цепь, на которую они были заперты, не выдержала и лопнула. Створки с лязгом разлетелись в стороны, и «Нива» как-то боком проскочила внутрь. И тут обрушилась арка ворот с массивным православным крестом и черепичной крышей.
– Тормози!!! – в один голос заорали Логинов и Беляев.
Несшийся на бешеной скорости «Опель» осел на передок, завизжал покрышками и заскользил по мокрому асфальту.
Когда машина наконец остановилась, раздался страшный грохот. Грохотало совсем рядом, но – впереди: «Опель» остановился в каком-то метре от обрушившихся ворот. Тормоза у немцев были что надо.
– Вперед! – крикнул Логинов Беляеву, выскакивая из машины.
Испытывая страшную боль в ягодице, он добежал до проема ворот, припал к кирпичному столбу с покосившейся створкой и заглянул во двор. Справа, метрах в четырех, виднелась «Нива». Ее занесло, и боком она врезалась в дерево.
Матросова в машине не было. Рядом в кустах раздавался треск. Виктор подался вперед и вдруг увидел перебегавшего дорожку человека. На какое-то мгновение он попал в полосу света от фонаря, и Виктор узнал Матросова. Логинов выстрелил вдогонку, целясь в ноги, услышал сзади голос.
– Где он? Где? – кричал из «Опеля» замешкавшийся с обоймой Беляев.
– Пробирается ко входу! – не оборачиваясь, бросил Логинов и еще раз выстрелил на звук сломанной ветки. – Попробуй обойти вокруг, а я тут с ним повоюю!
Беляев легко перепрыгнул через завал и тенью метнулся в обход здания училища. Насколько рассмотрел Логинов, это был бывший детский сад, перестроенный и отремонтированный.
Сцепив зубы, Виктор перемахнул через остатки арки и рванулся вслед за Матросовым к освещенному фонарем входу. В какой-то момент мокрые кусты у крыльца шевельнулись, и Виктор упал на асфальт, дважды выстрелив в ту сторону.
Беглый милиционер тоже сделал три выстрела, и пули, просвистев над головой Виктора, срезали ветки. Нестерпимо болела левая нога; перекатившись в сторону, Логинов замер. В окнах училища зажегся свет, и сквозь шорох дождя послышался детский плач и крики.
И вдруг что-то стукнуло возле двери. Виктор приподнялся, на секунду замер и вдруг бросился к стене училища.
Взрыв прогремел, когда в отчаянном броске он все же достиг стены. От осколков Виктора спасла железобетонная стойка, поддерживавшая с боков козырек. Подняв голову, Логинов увидел метнувшегося с другой стороны на крыльцо Матросова.
Виктор бросился к входу, запрыгнул на крыльцо. На месте двери зиял проем с неровными краями, а за ним сплошная пелена пыли. Откуда-то справа доносились крики, и Виктор без раздумий кинулся туда.
Логинов пересек небольшой вестибюль, промчался по коридорчику с масляными панелями и церковным орнаментом и остановился у лестницы. У перил с окровавленной головой лежала еще не старая женщина во всем темном. Очевидно, Матросов ударил ее рукояткой.
Детские крики и плач неслись со всех сторон. Голоса взрослых – только сверху. Виктор, прихрамывая, с трудом одолел два пролета. На ступеньках он заметил следы крови. Судя по их характеру, Матросов был ранен в ногу. Выбравшись на верх выкрашенной масляной краской лестницы, Виктор направился туда, откуда доносились плач и голоса и куда вела редкая цепочка пятен крови.
В нескольких метрах по коридору, за распахнутой дверью, виднелось большое помещение, заставленное кроватями. Перепуганные насмерть девчушки десяти-пятнадцати лет в длинных рубашках сбились в углу комнаты, а перед ними, расставив руки, стоял пятидесятилетний священник.
Он был в рясе и даже с крестом, но без головного убора и босиком.
– Одумайся, сын мой! – низким голосом говорил священник. – Ты ворвался в дом господа нашего, Христа, и поднял руку на чад его! Ступай с миром, иначе господь тебе этого не простит!
Логинов сделал несколько шагов и осторожно заглянул в комнату. Справа у перегородки, разделявшей помещение, приставив пистолет к голове насмерть перепуганной девчушки, стоял Матросов.
Виктора словно током ударило. Оцепеневшая девочка была настолько похожа на Асю, что на какой-то миг ему показалось, что это она и есть. Широко открытые глаза девчушки были полны ужаса и страдания. Логинов едва удержался, чтобы тотчас ни броситься вперед и ни попытаться вырвать ее из рук негодяя.
Однако эмоции – плохой советчик в борьбе с террористами, а Виктор прежде всего был профессионалом. Усилием воли он, заставив себя сдержаться, мгновенно осмотрелся и оценил ситуацию.
Перегородка лишь на несколько сантиметров не доходила до потолка. Конструкция с виду казалась довольно прочной, так что шансов уйти в другую часть помещения у Матросова практически не было.
Гранат у майора, как определил Виктор, уже не осталось. Патронов в пистолете, по его подсчетам, осталось не более трех. То есть реальная опасность в настоящий момент угрожала только находившейся в его руках девчушке.
В сложившейся ситуации нужно было поскорее обезопасить остальных детей и священника и только после этого приступать к освобождению заложницы. Снайпер наверняка смог бы выбить оружие из рук Матросова, но на снайпера рассчитывать не приходилось.
Из опыта Виктор знал, что любые задержки, уступки и нерешительность при проведении операций по обезвреживанию террористов обычно приводят к осложнению ситуации и увеличению количества жертв. Действовать следовало незамедлительно и таким образом, чтобы не дать возможности Матросову диктовать свои условия.
Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове подполковника, и он поднял пистолет, направил его в переносицу майора и нарочито спокойно произнес:
– Бросай оружие, Матросов! ФСБ!
Метнув на Виктора злобный взгляд, Матросов заорал:
– Назад, сука! У меня заложники, всех перестреляю! Руки вверх, оружие на пол, ну!
Нервы у майора милиции за прошедшие сутки совсем разболтались. Но это было на руку Виктору. Он отметил, что пистолет дрожит в руке майора, и так же спокойно сказал:
– Не перестреляешь. Патронов не хватит. Бросай оружие, Матросов! Твоя песенка спета.
– Не спета! Не спета!!! – брызнул слюной Матросов. – Я вас всех переживу! Понял?!
– Понял. Если бросишь оружие, может, и переживешь. А так – вряд ли. Сдавайся, Матросов. Напишешь явку с повинной. Бумагу и ручку я тебе дам. Ну как, договорились?
– Нет! Не договорились!!!
– Ну и дурак, – бросил Виктор, глядя на Матросова поверх дула пистолета. – Святой отец, уводи детей.
– Стоять! Они заложники! Я их перестреляю!
– Не перестреляешь, – возразил Виктор, не отводя пистолета. – Святой отец, быстрее!
Священник наконец понял, что от него требуется, и начал выводить детей.
– Стоять! – опять заорал Матросов. – Я стреляю!
– Быстрее, отец!.. – стараясь не смотреть на сжавшуюся в комочек девчушку, проговорил Логинов. – Он не будет стрелять, потому что если выстрелит, ему – крышка. И он это понимает. Правда, Матросов?
– Я убью тебя! – задохнулся в бессильной злобе майор.
– Убей, убей меня, – проговорил Виктор, услышав, что последние дети, шлепая по полу босыми ногами, покинули помещение. – Ты же хочешь этого, да?
– Да! Ты все испортил! Если бы не ты, если бы... – захлебнулся слюной Матросов.
– Так убей! Убей! Вот он – я! Чего тебе ждать? А? Может, это твой последний шанс? Давай!
– Не-е-е-ет!–проскрежетал зубами Матросов. – Нет, ты меня не купишь! У меня заложница, понял? Если в течение получаса ты мне не предоставишь вертолет, я ее убью! Все, время пошло!
