Морские террористы - Нестеров Михаил Петрович (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
После того как Шон взял на абордаж свое первое судно, он остыл к своей основной работе и с нетерпением поджидал очередного задания, ждал встречи с Флином, ждал его реакцию на очередной шедевр. Уже год борта «Интерцептора» тоскуют, как по губам любимой, по бортам других судов. За эти двенадцать месяцев Шон трижды выводил свой флагман из секретной стоянки, и каждый раз ночью. Представляя его в образе живого существа, он выгуливал его, давал ему то полный газ, то осаживал. И сам подрагивал, как породистый жеребец, получивший вначале шпоры, а потом ласку.
Противореча и остужая свой пыл, он говорил: «У тебя появился враг, и это твое новое задание».
Он по достоинству оценил слова Флина: «Скиснуть можно». «А что же не дает мне скиснуть? Ах да: откровенное непонимание своей миссии, туман в поставленной задаче. Это придумано специально? И на этом держится моя работа? Я нужен этому старому педику? Когда же, господи, он скажет: «В Таиланд с рабочим визитом прибывает президент Соединенных Штатов. Убей его, Шон!» Вот сейчас Накамура ответил бы на вопрос конгрессмена: «Слушаюсь, сэр! Разрешите выполнять?»
Легкий катер со стационарным двигателем и с большим развалом носовых шпангоутов юркнул в шестиметровый проход и ткнулся прорезиненным брусом в борт «Интерцептора». Три или четыре года назад, вот также проводя небольшой катер в шестидесятиметровую пещеру, Накамура рассмеялся, вспомнив жирную негритянку из кинокомедии «Мужчина по вызову». Огромная, сексуально озабоченная, она спрашивает жиголо: «Ты ни разу не парковал свой велосипед в самолетном ангаре?»
Шон поднялся на борт флагмана и за руку поздоровался со Скипом Зинбергом. Тут же отметил знакомое выражение на его лице: «Скиснуть можно». А глаза старого пирата говорили: «Что мы здесь делаем, Шон?»
Здесь собрались все двадцать четыре человека. Они сидели на шее капитана, получая жалованье, с подачи Скипа названное «за простой». Несколько человек передавали капитану через Скипа «черную метку», требуя распустить команду. Однако сдавались, напарываясь на характерный прищур глаз японца.
Шон неспроста вспомнил об Индонезии. Большую часть средств он разместил в Национальном банке Джакарты. На островах Ява и Сулавеси приобрел недвижимость. Имея обширные связи с поставщиками и покупателями оружия и даже не рассчитывая на помощь Флина, он мог раствориться в этой островной стране, сменив имя и, может быть, внешность. Вероятно, ему придется пойти на этот шаг, поскольку в воздухе сильно запахло жареным. А пока необходимо выдержать двойной удар от своей законной жены и русских агентов.
Они как в воду канули. Николь временно оставила гостиницу в Мальграте и перебралась к знакомым. Ее знакомые сами растворились, просочившись через прозрачные границы в Бирму, Камбоджу или чертову Малайзию. Доклад Вильмана по телефону вызвал перед глазами Шона странную картину: Николь где-то рядом, в середине небольшого отряда. Она снимает с себя единственное украшение и меняет его на оружие. Колье – это все, что есть у нее; может быть, она давно живет в долг и ее донимают кредиторы.
«Вчера звонила мама».
Сука!
Шон не мог дождаться звонка от Вильмана и Хаксли.
Он прошелся по палубе, чувствуя спиной недовольные взгляды боевиков. Остановившись напротив Ксавье, Гимо распорядился:
– Ксав, подбери пять человек на свое усмотрение. Есть работа, за которую я заплачу всем поровну. Даже Вильман и Хаксли, которых здесь нет, получат свои доли.
Вернувшись к Зинбергу, он возобновил разговор.
– Скип, с тобой останутся девятнадцать человек. Я научился предчувствовать неприятности, и мне сегодня что-то особенно не по себе.
– Что я должен сделать? – спросил ветеран.
– Быть готовым ко всему.
– А чем, по-твоему, я занимаюсь последние четыре года?
– Не сердись, старина. Может быть, уже завтра я приму предложение и распущу команду.
Шон ждал реакции боевиков. Вначале они бурно приветствовали заявление командира («теперь каждый сам по себе»), затем произошла резкая перемена в их настроении. Они разом теряли членство в «канчанабурском союзе» и сдавали билеты «пиратского братства». Они разбредутся по свету и сгинут поодиночке. Потому что глупости в каждом по самую макушку. Только твердая рука Шона Накамуры выбивала на протяжении четырех лет дурь из их голов.
«Ну как вам мое предложение?» – усмехнулся японец.
Катер был рассчитан на восемь пассажиров, на борту оказалось семь. Ксавье стал у штурвала и дождался, когда Боб Эрли, отталкиваясь веслом от флагмана, развернет лодку. Завелся двигатель. Мощная фара высветила овальный проход, свисающие со скал растения и часть поднятой решетки.
Решетка. Подземные коммуникации «Фермы» не могли не беспокоить Накамуру.
3
Каркасный «Зодиак» пришел на место встречи с «Миражами» первым и в виду вечерних огней Хатлека простоял с выключенным двигателем около получаса. Капитан Лященко передал на базу стандартное сообщение: «Проверяю подозрительное надувное судно на юге района», – едва увидел «Зодиак» в условленном месте. Заглушив двигатели, «Миражи», на рубках которых красовались свежие надписи «Coast Guard» («Береговая охрана»), легли в дрейф. С борта «Фантома» спустили веревочный трап.
Игорь Лященко с интересом посмотрел на человека лет двадцати восьми и перевел взгляд на Фантика. Тот улыбнулся и первым подал руку Блинкову:
– Здорово, брат! Заждались тебя. Меня зовут Юра.
– Джеб, – назвался Блинков.
Моисеев встретил второго диверсанта рукопожатием и схожим вопросом:
– Ты, наверное, Джеб-2?
– В отряде меня называют Орленком, враги называют Орлом, – нараспев отозвался Кок.
На ходовом мостике Блинков попросил карту района патрулирования катеров и отметил на ней остров.
– «Ферма». Мимо ни разу не ходили?
Лященко покачал головой:
– Нет.
– Меня интересует, есть ли там течение. Если да, то оно может улучшить видимость под водой. Нам придется искать вход в пещеру ночью.
– Согласен. Но если дно илистое – видимость будет плохая. Нет, о течениях я ничего не знаю. Как мы будем взаимодействовать? – спросил Лященко. – Я получил приказ состыковать детали обновленного плана с тобой лично. Что изменилось в плане?
– Я вывернул его наизнанку, – лаконично ответил Джеб.
Это не первый случай, когда ему приходилось ломать ранее установленный план операции. А точнее, так было всегда. Однажды на вопрос капитана Абрамова «Почему ты пренебрег приказом?» Блинков ответил: «Потому что ты не подгонял план операции под мою тактику». Абрамов взорвался, как тонна тротила: «Ах, я должен был изучить твою личную тактику! Чем она, интересно, отличается от тактики, которую, судя по всему, инструкторы диверсионной школы так и не вдолбили в твою пустую башку?» – «В кабинетах легко планировать и рассуждать на далекую от твоего понимания тему, – спокойно отреагировал Блинков. – На карте одно, на деле совсем другое. Ты ни разу не видел глаза противника, который ломается под твоим напором. Не представлял, какие мысли кружатся у него в голове. Для меня любой террорист не террорист, пока я не загляну ему в глаза».
– Сканер готов к работе? – спросил он.
– Да, – подтвердил Лященко. – Мы проверяли его. Он захватывает до восьми сигналов и выводит изображение на восемь рабочих окон.
Джеб снова обратился к карте и провел карандашом линию до отметки сто три градуса ровно.
– Для нас лучший вариант – дойти до этой отметки на вашем катере, а дальше самостоятельно на «Зодиаке». Однако на «Ферме» установлены мощные радары. Они засекут вас вблизи острова и установят факт остановки. Накамура встревожен, и любое судно вблизи его острова – сигнал тревоги. К тому же он имеет связь с береговой охраной и получает точные данные о передвижениях ваших катеров. Мы доберемся до «Фермы» на лодке. Радары ее не увидят. Слушайте эфир. Я выйду на связь либо по спутнику, либо по радио в гражданском диапазоне. Сигналы простые. «Ко мне!» – подходите к острову со стороны камбоджийской границы. Я постараюсь подвести действия на воде к рассвету. «Уходите» означает лишь одно: уходите и не вмешивайтесь. В этом случае нам уже не поможешь. Никакой самодеятельности. Я не хочу подставлять вас и свое руководство.
