Невольник мести (Инстинкт бойца) - Нестеров Михаил Петрович (электронные книги бесплатно txt) 📗
– Так что же мы имеем? – еще раз решил уточнить куратор.
После упоминания о точной дате начала операции «Вергилий» Эйдинов продолжил:
– Смертники…
– Владимир Николаевич, – его собеседник покачал головой, – называйте группу диверсантами.
– Хорошо, – согласно кивнул полковник. – Как таковая, группа диверсантов вне закона, как вне закона и Сергей Марковцев. Согласно нашему плану, они представляют как бы частный интерес Бараева, и тому есть реальные подтверждения. Во-первых, это самоубийство старшего лейтенанта Заплетина. В подпункт можно включить признания жены Заплетина, данные ею Марковцеву, о крупной сумме денег, которую оставил муж. Заявление Евгении Заплетиной подшито к делу. Во-вторых, хотя все началось именно с этого, – убийство капитана Макеева. В-третьих: переговоры с командиром разведрасчета лейтенантом Скумбатовым вел Марковцев. Он посетил Чечню под видом журналиста пензенской газеты. Это факт был зафиксирован несколькими незаинтересованными лицами, которые опознают по фотографии Сергея Марковцева.
В-четвертых, нами все подготовлено к эксгумации тела заключенного Филимонова, убитого Марковцевым накануне его побега из мест заключения. Наготове и эксперты, которые в кратчайшие сроки установят, что труп принадлежит не Сергею. Затем мы подбросим неопровержимые улики, доказывающие тесную в прошлом связь Вахи Бараева и Марковцева. То есть Марковцев – человек главы чеченской диаспоры в Москве и действует по его указаниям. Какие цели они преследуют? Нам, как я понимаю, все равно. Теперь нужно определиться в сроках. Я предлагаю начать раскрутку этого дела в средствах массовой информации непосредственно перед заброской диверсионной группы.
– Непосредственно – звучит достаточно неопределенно, – слегка нахмурился Постнов. Слово «достаточно» он произнес с убедительной ленцой: достатошно.
– За день, – поправился Эйдинов.
– Лучше за два, – внес коррективы Николай Григорьевич, ловивший все на лету. – Скандал с побегом Марковцева вызовет интерес в прессе, тем паче что в нем присутствуют головокружительные моменты, – но явно совпадет с началом диверсионной акции на территории Азербайджана. А это тень, брошенная на силовые структуры России. У нас же с вами задача подставить под удар чеченскую криминальную структуру – в этом и заключается политический смысл операции: междоусобные раздоры в среде чеченских полевых командиров и чеченской диаспоры в Москве. Ведь диверсанты – люди Вахи Бараева, который и представляет эту диаспору. Это раскол, причем полный. Бараева в этом случае уберут свои же, а мы постараемся, чтобы его место занял нужный нам человек. Бараева можно убрать обычным способом, но этот вариант – обратный расколу, и нам невыгоден. Теперь вернемся к проблемному вопросу о территории соседнего государства. В случае неудачи есть общие «смягчающие вину» обстоятельства, ведь нападение было на преступную базу. Момент важный, и обе стороны – и азербайджанская и наша – постараются это дело замять.
Полковник терпеливо выслушал Постнова, которому словно доставляло удовольствие высказываться по-чиновничьи вычурно и длинно.
– За два дня не получится, Николай Григорьевич. Как вы правильно заметили – это скандал, и он не минует ушей самого Марковцева. Вот тогда вся операция полетит к черту. Наш с вами главный черт скроется, а группа диверсантов самораспустится.
«Господи, – подумал Эйдинов, – откуда я выкопал это слово? Сбиваюсь на Постнова?»
– В этом случае, – продолжил он, – нам придется не то что отлавливать, а обезвреживать преступников. А каждый из тринадцати – диверсант не по паспорту, а по стилю жизни. Еще нужно учесть факт, что к тому времени, не исключаю, они получат полный комплект вооружения: автоматы и по десять рожков к ним, гранаты и мины направленного действия. Я уж не говорю о пистолетах и ножах. Они Кремль возьмут с таким вооружением! Так что максимальный срок раскрутки – двадцать четыре часа.
– А без Марковцева операцию провести нельзя, – Постнов кивнул, соглашаясь. – Он человек Бараева и должен быть впоследствии опознан.
– Не только, – уточнил Эйдинов. – Марк единственный человек, способный контролировать бойцов, хотя в данной ситуации говорить о контроле глупо. Другой вопрос, доверяю ли я ему полностью.
– Что он собой представляет? – спросил Постнов. – Я изучил досье, но расскажите своими словами.
Прежде чем ответить, полковник немного помолчал.
– Сергей – странный человек, но, несомненно, способный и талантливый. Он натаскан и очень умен. Можно опасаться лишь его откровенного перехода на азербайджанскую либо на чеченскую сторону – в подобном случае операция, конечно, сорвется. Но в это я мало верю. Еще он авантюрист по натуре, – Эйдинов вернулся к характеристике своего агента, – человек азартный, у него свои счеты с чеченцами, из-за которых он угодил за решетку.
– Теоретически кто-то из диверсантов может остаться в живых? – поинтересовался посредник.
Полковник покачал головой:
– Вряд ли, но надежда выбраться будет жить в каждом. Когда они поймут, что не могут рассчитывать на поисково-спасательный транспорт, что мы их бросили, они будут биться насмерть. Не останется среди них и раненых. На боевых операциях у диверсантов существует жесткий закон, на плечах никого с собой не попрут. Мне рассказывали, как это делается, со словами: «Для меня ты бы сделал то же самое».
– А как обстоят дела с майором Казначеевым? – спросил Постнов.
– У Казначеева не будет возможности связаться с Давлатовым, поскольку тот отправится в это время в Азербайджан. Ротный может связаться лишь с майором Тавровым. Но из-за того, что разведгруппа не отвечает на вызов по радио, отменять «съезд» на чеченской базе никто не будет.
– Вы проинструктировали Скумбатова?
– Да, Николай Григорьевич, через своего агента. 17 декабря – это будет воскресенье – расчет Скумбатова по распорядку идет в рейд – как обычно, на два-три дня. Лейтенант доложит майору Казначееву, что постоянно идет сбой на связи и он не может выявить причину. Поскольку рейд носит плановый характер и в него не включена встреча с Давлатовым, беспокоиться Казначееву нечего. А диверсантов тем временем мы перебросим вертолетом в Дагестан. И уже непосредственно на границе с Азербайджаном они начнут рейд. Спустя сутки мы возьмем и Казначеева, и Таврова.
Покивав головой, Постнов похвалил и себя, и Эйдинова, и генерала Прохоренко, который не проронил ни слова и находился в кабинете полковника в качестве наблюдателя:
– Я бы сказал, что к работе все мы подошли творчески и грамотно.
И самодовольно подумал: «Большая политика требует больших жертв. А тут можно обойтись малой кровью».
Глава 12
ВЫНУЖДЕННЫЕ МЕРЫ
Марк вернулся из командировки усталым. Тягостное впечатление от увиденного незримо присутствовало и при встрече с Катей Скворцовой. Больше всего бередили душу воспоминания о лейтенанте Скумбатове, человеке незаурядном, принявшем сильное решение. Так же как и Витя Заплетин, который не выходил у Марка из головы.
– Привет, Катя. Как там Шмуклер?
Скворцова дольше обычного задержала взгляд на Сергее:
– С ним все в порядке, ведет себя смирно, не пристает.
– А почему таким загробным голосом?
Она помедлила, прежде чем сама задала вопрос Сергею.
– Помнишь, на этом самом месте я говорила тебе, что хочу остаться в списках живых?
– Помню.
– Теперь я желаю этого и тебе. Несмотря ни на что, – раздельно произнесла она.
«Несмотря ни на что». А ее печальные и в то же время обеспокоенные глаза дополняли: «Я знаю что-то важное, но не могу сказать». Глаза призывали Сергея прочесть ее мысли.
– Ты вернешься, и мы…
Она запнулась, дав возможность Марковцеву перебить ее. Он не хотел ее обидеть, но ему нужно было все выяснить до конца. После его слов она повернется и уйдет, но если она была искренна, то все же окликнет его. В противном случае он сам добьется продолжения разговора.
